Обойти… кого?
Противник. Как всегда…
И тут его собственная личность вернулась, взорвавшись фонтаном наподобие гейзера, промыв мозги и унося с собой трусливого мямлю Эндрю Чапама, мелкого служащего мелкого банка. Теперь он был тем, кого звали Анимус. Таково игровое имя его истинного «я». И он не чувствовал ни малейших колебаний. Ни капли сожаления о том, что расстался с Эндрю. За прошедшие века он успел побыть многими людьми, но все они были жалкими набросками в сравнении с его истинной личностью.
Мысли об Эндрю Чапаме блекли, становились тенями на периферии сознания, отбрасываемыми идущим из пещеры светом. Он рвался к этому свету и наконец-то пережил полное воплощение… и увидел ухмылявшегося Противника, в данный момент принявшего облик плотного блондина в белой с черным матросской форме, с завитыми желтыми усами и выступающим подбородком. Он стоял ярдах в двенадцати от Эндрю за огромным, поросшим мохом валуном и целился из винтовки.
У Анимуса едва хватило времени подумать: «Так вот какое обличие он принял. Я видел, как он разыскивал меня в…»
Они выстрелили почти одновременно; Противник оказался чуточку проворнее. Эндрю — теперь Анимус — был вынужден палить от бедра, из обоих стволов, и почти вся дробь ушла в «молоко», отрикошетив от гранитного пласта и сорвав с него мох. Но веер дробинок ударил в белую с черной отделкой матросскую форму Противника, отбросив его на несколько шагов. Сам Анимус тоже отшатнулся, словно они вместе танцевали хорнпайп[3].
И тут он ощутил боль, как раз под грудиной, куда мигом раньше попала пуля. До этой секунды он ничего не чувствовал, зато теперь по телу распространялась слабость, а легкие не пропускали воздуха. Вот одна из проблем, связанная с выбором планеты: эти временные тела приматов были сравнительно хрупкими и легко уничтожались.
Анимус рухнул на колени. Горячая кровь клокотала в горле, тонкой струйкой лилась из уголка рта. Все же он собрался с силами, выбросил пустые гильзы из дробовика, сунул два новых, скользких от крови патрона… но Противник уже устремился к нему, одновременно взводя курок винтовки. Кровь сочилась из десятка крошечных дырочек в сорочке. Губы широко растянуты в радостной улыбке: он готовился к решающему удару…
Анимус разозлился, осознав, что Противник дает ему время, чтобы вскинуть дробовик. Чтобы сделать ситуацию более интересной.
— Не нужен мне твой лишний шанс…
Он не смог договорить: неприятное бульканье крови заглушило слова. Анимус нажал на оба спусковых крючка, но Противник вырос перед ним и ударил по голове прикладом, так что дробовик разрядился в землю, а сам Анимус упал на бок в облаке порохового дыма и горько вздохнул, ожидая пули в затылок. Последней его мыслью было: «Я знаю, мы договорились, что это будет Внезапная Схватка, но такая стремительность вряд ли кажется…»
Мысль эту он закончить не успел, потому что пуля раздробила ему голову, и его астральное тело вышло из клеточной массы, из формы примата, которую люди звали Эндрю Чапамом.
Все еще заключенный в тело светловолосого усатого мужчины с квадратной челюстью и в матросской форме Противник торжествующе озирал труп Эндрю, изуродованный, дергающийся, хотя из него уже ушли и жизнь, и разум.
Почти в запоздалом раздумье перестало биться сердце.
Противник глянул вверх: на астральное тело, вылетевшее из мертвеца. И тут его тело тоже рассыпалось, словно все суставы растворились разом. Противник выключил сердце по пути наружу, как человек выключает свет, покидая дом.
Астральное тело Противника переливалось золотисто-зеленым на фоне астрального тела Анимуса, красно-фиолетового, со сверкающими желтыми искорками.
— Я знал, что если выстрелю раньше, с того угла, ты метнешься влево, и я смогу свалить тебя у большого валуна, — заявил Противник, излучая злорадство. Высказался он не словами, нет, ничего примитивного. Не то общение, которое было бы понятно Эндрю Чапаму. Только передача общего смысла на ментальном уровне.
— Ты становишься слишком предсказуемым. И почему-то считаешь, будто предсказуем я.
— Ты почти таким же образом подстрелил меня во время Наполеоновских войн, помнишь? Из мушкета.
— Каким же жалким красномундирником ты был тогда! Во время Гражданской войны было получше. Но на этот раз…
— Перед Внезапным Столкновением лучше выработать определенную тактику, — сухо перебил Анимус. — Просто на этот раз женщина, на которой я был женат, сильно меня раздражала. Приходилось тратить уйму времени на то, чтобы оставаться Эндрю Чапамом…
В воздухе повисла недоуменная пауза.
— Ты настолько остро осознавал ее присутствие, что мог раздражаться? Твои основные инстинкты должны были дремать. Если это будет продолжаться, нужно вернуться и пройти переподготовку. Перенастроить фокальную точку.
— Вздор! Я и сам вполне могу снова погрузить инстинкты в полную спячку. Но в следующий раз, пожалуй, устроим полномасштабный тактический конфликт.
— Приматы создают возможности по всей Европе. Дай мне немного времени, и я высеку искру. Может, заказное убийство нужного человека?
— Каждый день создается новое оружие! Давай используем все, что есть!
— Имеешь в виду командование войсками? Давненько мы не были генералами, посылавшими в бой войска друг против друга! Потенциал… даже полковник способен многое сделать… Мы могли бы использовать давление на психику, чтобы подстегнуть генералов, если только подберемся достаточно близко…
— Необходима основательная подготовка. Жаль, что у нас нет технологии внедрения во взрослые тела. Только в зародыши. Приходится ждать, пока они достигнут зрелости.
— Не так уж долго ждать — по крайней мере, с нашей точки зрения. Самое большее — несколько десятилетий. Нам тоже нужен отдых.
Молодая пара, обходившая рощу в поисках уединения, наткнулась на два тела, распростертых на земле под неестественными углами. Над трупами парили две переливавшиеся тени, смутно напоминавшие людские силуэты.
Астральные тела, Противник и Анимус, заметив гуляющую пару, взвились вверх, в сгущавшийся туман предвечерней поры, и исчезли в воздухе. Прыщавый молодой человек таращился на них во все глаза; девушка с овечьими глазами навыкате прижала бледную руку к вздымающейся груди… и вскоре стала яростной приверженкой спиритизма, пребывая в полной уверенности, что видела привидения. Но для Противника и Анимуса все лица, подобные ей, были настолько незначительны, настолько несущественны, что именно они казались призраками.
