– Мам…
– Чарли, помнишь, что доктор говорил про доверие… и, кстати, сны могут быть частью воспоминаний, о которых ты не помнишь, но помним мы. Если это так, то мы можем объяснить, с каким событием в твоей прошлой жизни это связано.
– Мам… я просто за Линку переживаю… вот, и снится всякое…
– Так тебе про Каролину что-то приснилось. Уже интересно!
– Ну мама!
– Чарли, давай рассказывай. Не надо делать ступора в попытках вспомнить что-то только из-за своего упрямства. Тем более, раз тебе это приснилось, значит, мозг сам хочет это вспомнить.
– А может я не хочу вспоминать такую хрень?
– То, что тебе снится хрень еще не значит, что именно ее ты видел в жизни. Кошмарный сон в твоем случае – результат искаженного восприятия воспоминания, исковерканного до неузнаваемости из-за собственной неполноты. Это, к слову, может привести к тому, что пока ты целиком что-то не вспомнишь, то и от кошмаров не отделаешься. А я помочь тебе хочу…
– Ладно-ладно… – Чарли кинул в рот кусочек… даже не обратил внимания чего… прожевал и продолжил, – приснилась мне Линка. То ли беременная какой-то… ерундой… то ли… не понял я, короче. Но у нее из живота вылезло… существо… с моей головой и с таким черным хвостом… как у угря. Оно еще покачивалось из стороны в сторону. А сама Линка была какой-то… синей… кажется, даже мертвой… и еще кровь, из нее вытекало много крови…
На некоторое время повисла тишина.
– Видите, я же говорил, что это ерунда, – отмахнулся от родителей Чарли.
– Э-э-э… – сказал отец, – да нет, не ерунда. Просто воспоминание твое сильно искаженно. Поэтому мы его и понять не можем… если ты, конечно, все рассказал…
– Да как есть!
– Верю. Просто… кхм, Чарли, нам просто надо посоветоваться с доктором Саллером. Ему виднее, что именно настолько искаженные символы из сна могут означать.
– Да ладно вам, переживу как-нибудь. Главное, чтобы Линка нашлась…
– Да, это главное. Но ты не переживай, мы все равно поймем, что ты пытаешься вспомнить, и поможем тебе. Жаль, что сейчас мы тебе мало чем можем помочь. Ладно, доедай и собирайся.
– Куда? – не понял Чарли.
– На учебу, куда…
– Пап, да какая на хрен учеба…
– Обычная, Чарли.
– Пап, корабль рядом рухнул!
– И Линка потерялась. И что с того? Сейчас учеба для тебя – решение всех проблем.
– Я вот тут где-то логику уронил…
– Чарли, у тебя шок, пусть и легкий. Плюс, за сестру переживаешь. Вот и кошмары стали сниться. Сумма критических впечатлений скоро превысит норму, а там можно и с ума сойти. Ты знаешь, почему люди часто берутся что-то делать, когда у них морально критическая ситуация?
– Чтобы не думать?
– Именно! Но в твоем случае еще есть и забытые воспоминания, в которых мозг пытается разобраться. Так что, если ты сейчас начнешь что-то вспоминать, это будет очень кстати, так, по крайней мере, отвлечешься от всяких ненужных мыслей. А лучшего места для воспоминаний у студента, чем место, где он учится, не придумать. Так что я серьезно. Доедай и чапай на занятия.
– Хорошо. Я пошел.
– А может доешь? – спросила мать.
– Да нет, не хочу. Все, всем пока.
– Иди, иди. Я еще позвоню преподам, чтобы они тебе какую-нибудь задачу посложнее нашли.
– Да, – обернулся Чарли на пороге дома и улыбнулся, – они умеют.
Сын ушел. Родители некоторое время сидели за столом молча. Потом мать сказала отцу:
– Выгляни, он точно ушел?
Отец выглянул во двор. Сына нигде не было видно.
– Ну, кажется, ушел.
Женщина спустила с потолка большой круговой коммуникатор и включила его. На экране появилось лицо мужчины средних лет и спросило:
– Да?
– Кажется, у нас новая проблема, – сказала женщина.
– Какая?
– Он начал вспоминать не то, что надо.
– Это как?
– Ему приснилась мертвая Каролина и чернохвостая покачивающаяся тварь.
– Каролина мертвая как…
– Да, как Криптойл.
– Эх… хреново это. Кажется, прав был Шейн.
– Вы мне вот что объясните: как может сементарис «вспоминаться»? Он же и есть причуда из воспоминаний. Пусть и специально внесенных, но…
– Быть может, ты не знаешь, но человеческая память устроена так, что мы запоминаем даже те моменты, когда что-то вспоминаем. А так как, никогда и не было такого воспоминания, то и запомнил он его заново. А мы когда сементарис снимали, то воспоминания о его деятельности не удалили.
– А почему?
– Потому, что сементарис – искусственное воспоминание. А вот то, что о нем помнит человек – уже естественное. Мы воспоминания с участием сементариса только блокировали. Но если у него расшатались блоки, то это может быть чревато неприятными последствиями.
– Почему? – спросил мужчина по эту сторону экрана.
– Потому сементарис – вирусное явление. А копия вируса, как известно, может быть достаточно опасной, даже будучи лишенной приличной части вредоносного кода.
– Но мы же о разуме говорим, – сказала женщина. – А вы сравнение с компьютером приводите. Разум – это все-таки не компьютер.
– Да? – ухмыльнулась физиономия на экране. – Кто сказал?
– Но…
– Вот что, милочка, ваша роль не разбираться в сути строения разума, так что не лезьте не в свою стезю.
– Хорошо. Зачем тогда нужно было делать вредоносным сементарис?
– А это вообще-то его суть. Как и обычного компьютерного вируса. Если бы мы категорически не хотели им вредить, то и не ставили бы сементарисы.
– Так что теперь делать? – спросил мужчина по эту сторону экрана.
– Придется его на что-то перестраивать.
– Перестраивать?
– Да. Внимание его надо на что-то другое обратить. Причем резко, чтобы хотя бы немного шокировать. Иначе он может и не забыть на время то, о чем сейчас думает.
– А почему бы просто не стереть все и не начать заново?
– Потому что на город рухнул корабль, если вы уже забыли.
– И что?
– А то, что оборудования у нас больше нет. Его завозить надо. Это несколько дней пройдет. За это время, если дальше так пойдут дела, он не только может вспомнить не то что положено, но и еще и кардинально убедиться в том, что мы ему враги.
– С чего вдруг? – спросила женщина. – Если мы все равно все сотрем…
– Милочка, а вы знаете, что концентрированная злость – это хуже генетической памяти?
– Э-э-э… чего?
– Короче, если он успеет вспомнить все то, что ему наплели про нас, пока он к нам не попал, а также учитывая то, в каком свете мы после этого предстанем в его глазах, может произойти эффект резонанса отрицательных эмоций. Выразится это в дополнительной озлобленности по отношению к корпорации и тогда уже с 90% вероятностью мы не сможем ему заблокировать бывшие воспоминания, так как он сам будет разрушать все блоки чуть ли не быстрее, чем мы будем их ставить.
