— Больше и не понадобится, — заверил он Гену, и тот с ним вполне согласился. Стрелять будет Валера, а тому обычно хватало и одного патрона.
Разумеется, все это нельзя было провернуть в ближайшие дни, требовалось время на подготовку. Искать оружие здесь, на месте, было опасно — не имея связей, всегда рискуешь нарваться на ФСБ. Значит, надо посылать гонца домой. Туда, положим, можно и на самолете, но обратно все равно придется поездом, это безопаснее всего. Значит, дня три уйдет точно. Сегодня вторник — получается, что поквитаться с ведьмой удастся примерно к понедельнику. Гену это вполне устраивало. Он уже понимал, что при таком раскладе теряет свои деньги, но престиж в данном случае был важнее. Черт с ней, с квартирой, — переживет.
Как именно окончился этот вечер, Гена помнил смутно. Откуда-то появились девицы, вполне симпатичные. Одна из них все время лезла к Гене целоваться, от нее пахло потом и шампанским. Гена вяло отбивался, объясняя, что сегодня у был очень тяжелый день и он не в форме. Дальше в памяти был провал — открыв глаза, Гена какое-то время озирался вокруг, пытаясь понять, где он находится и как попал.
Это было небольшое каменистое плато. Или большое — оглядевшись, Гена понял, что окружавшая его каменистая равнина простирается довольно далеко. Насколько именно, разглядеть не удалось, мешала витающая в воздухе легкая дымка.
Метрах в десяти темнела расщелина, из нее доносилось журчание воды. По небу ползли ржавые тучи — подняв глаза, Гена убедился, что тучи и в самом деле весьма странные. Само небо тоже не внушало доверия — красноватое, под стать тучам, оно произвело на Гену самое неприятное впечатление.
— Что за хрень… — пробормотал Гена, поднимаясь с земли. Глянул на себя — и понял, что он босиком, в майке и широких «семейных» трусах. Последнее обстоятельство показалось Гене совсем странным — подобных раритетов он не надевал уже лет пятнадцать.
Багровое небо буквально давило. Испуганно оглядевшись, Гена сделал пару шагов и остановился — а куда идти? Да и что это за место, как он попал сюда? Снова взглянул на трусы — не иначе, вчера он здорово перебрал…
— Ну, здравствуй, Гена, — раздался совсем рядом мелодичный девичий голос. Гена медленно обернулся… и вздрогнул.
Перед ним стояла девушка. Невысокая, русоволосая, в простом сарафане, перетянутом плетеным кожаным пояском. На ногах удобные мягкие сапожки, в ушах поблескивают серьги. Незнакомая девушка, это Гена знал точно — У него была хорошая память на лица. Только почему же его так смутил взгляд незнакомки?
— Добрый… день, — выдохнул Гена. — Извините, что я в таком виде… — Гена поддернул резинку трусов, снова вгляделся в глаза незнакомки. — Вы не подскажете, где я?
Незнакомка улыбнулась, и эта улыбка почему-то наполнила сердце Гены ужасом. Он уже видел эту улыбку раньше. Как и эти глаза. Да нет, не может быть, это не она… Или… она?
— Что, не узнал? — поинтересовалась незнакомка. — Может быть, так тебе будет проще… — Облик незнакомки слегка затуманился, Гена испуганно следил за тем, как сарафан превратился в зеленое вечернее платье, мягкие сапожки уступили место изящным туфелькам. Гена посмотрел незнакомке в глаза — и побледнел. Какая же она незнакомка? Это та самая ведьма…
— Так гораздо лучше, не правда ли? — Татьяна усмехнулась, Гена опасливо отшатнулся. — Ну так как, Гена, поболтаем?
— Мне не о чем с тобой говорить… — тяжело дыша, произнес Гена. — Уходи…
— В самом деле? — наигранно удивилась Татьяна. — А зачем же ты тогда приходил ко мне? Сказать, что не имеешь ко мне никаких претензий?
Гену слегка затрясло: он просто не мог понять происходящего. И пугала его уже не столько ведьма, сколько окружавший его пейзаж. Где он и как попал сюда?
— Нравится? — улыбнулась ведьма, правильно оценив взгляды Гены. — Это одно из моих любимых мест, я называю его преддверием ада. Может, тебе хочется взглянуть и на сам ад?
Гена ничего не ответил. Он молча стоял, размышляя о том, не проломить ли этой стерве голову, благо подходящих камней здесь более чем достаточно. И место вполне подходящее — столкнуть ее в эту расщелину, и все дела. А уж домой он потом как-нибудь выберется.
— Я говорил, что со мной не стоит связываться? — Гена нагнулся и поднял камень. — Я предупреждал тебя? — Он шагнул к ведьме, та продолжала с улыбкой смотреть на него. Именно эта насмешливая улыбка окончательно вывела Гену из себя — едва не рыча от ярости, он бросился на Татьяну.
Удар пришелся точно в висок. Или не пришелся — рука Гены по инерции описала дугу, он не удержался и упал на землю. Тут же вскочил, сжимая камень. Ведьма продолжала стоять, с улыбкой глядя на него.
— Браво, Гена! — сказала она и демонстративно зааплодировала. — Ты умеешь общаться с женщинами. Можешь попробовать еще разок.
И Гена попробовал — подойдя ближе, с размаху ударил ведьму камнем.
На этот раз он устоял на ногах — рука с камнем свободно прошла через голову ведьмы, не встретив сопротивления Перед ним был еще один мираж. Осознав это, Гена выпустил бесполезный камень.
— Тебя не существует, — сказал он. — Это снова твои фокусы.
— Фокусы того, кто не существует? — Татьяна приподняла брови. — Это любопытно. А если вот так? — Она подошла к Гене и с размаху отвесила ему пощечину.
Для хрупкой женщины она била удивительно сильно. Голова Гены мотнулась, он не удержался и рухнул на колени Тут же вскочил — щека горела, в ушах ощутимо звенело.
— Ах ты дрянь… — процедил он и с размаху ударил ведьму кулаком в лицо. И снова удар пришелся в пустоту…
— Моя очередь, — сказала ведьма и отвесила Гене очередную оплеуху.
Это было не столько больно, сколько обидно. Зарычав, Гена снова кинулся на девушку и охнул, наткнувшись на жесткий удар коленом. Согнулся, застонал — и рухнул на землю.
— Стерва… — прохрипел он, чувствуя в паху невыносимую боль. — Убью гадину..
— Ах, Гена, Гена… — Ведьма присела рядом с ним, всмотрелась Гене в глаза. — Нельзя так с женщинами. Нельзя, понимаешь? Женщины — существа хрупкие, ранимые. С ними надо нежно. Может, мы все еще сможем договориться? Оставь меня в покое, Гена, и у тебя больше не будет неприятностей. Но учти, это было мое последнее предупреждение. Последнее, понимаешь? Если еще раз ко мне сунешься, я отправлю тебя в ад. Просто помни об этом! — Ведьма встала и растворилась в воздухе. Следом за ней растворился и окружавший Гену багровый мир.
Вздрогнув, Гена открыл глаза, вскинулся с тихим криком, огляделся — и облегченно вздохнул. Он сидел на постели, рядом спала вчерашняя девица — та самая, с шампанским, выходит, это был только сон…
— Ну, блин… — пробормотал Гена, вытирая со лба капли потa. — Приснится же…
С потолка что-то упало. Вскрикнув, Гена испуганно отбросил свалившуюся ему на голову тряпку. Потом внимательно присмотрелся к ней и посерел от страха. Это были уже знакомые ему «семейные» трусы.
Домой Сергей ехал со смешанным чувством. С одной стороны, был рад присутствию Татьяны, понимал, что теперь они будут вместе. С другой стороны, неопределенность его нового положения все еще внушала тревогу. А ну как дома сейчас кто-нибудь окажется?
Эти мысли исподволь точили сознание. Хуже всего было то, что Сергей понимал их глупость, но не мог ничего с собой поделать. Трудно было так сразу избавиться от пережитков своей прежней жизни.
Выходя из маршрутки, Сергей снова взглянул на девушку и улыбнулся. Все правильно, даже если сейчас там кто-нибудь и окажется, он просто всех повыгоняет…
Выгонять никого не пришлось, в квартире было тихо и как-то по-особенному пусто. Но вот Татьяна зажгла свет, и стало уютнее. Темнота испуганно спряталась под шкафом и кроватью, затем мелодичный голос девушки и вовсе разогнал царившее в доме уныние.
— На ужин-то у нас есть что-нибудь? — с улыбкой поинтересовалась Татьяна.
— Ну, если хорошо поискать… — взглянув на Татьяну, Сергей пожал плечами и отправился в кухню.
Еды в холодильнике хватило бы и на неделю. Сергей уже собрался сам что-нибудь приготовить, однако Татьяна выпроводила его из кухни, заявив, что как-нибудь справится с этим сама. Сергей готовить не любил, а потому был очень даже не против. Пройдя в свой кабинет — так он окрестил небольшую и вполне уютную комнату, — включил настольную лампу, достал из пачки бумаги чистый лист. Внимательно осмотрев его, остался доволен — то, что надо. Осталось заточить пару карандашей — и вперед…
Все это уже было у него неделю назад. Точно так же, и все же по-другому. Оно вернулось — то неуловимое, чего ему так не хватало все последнее время. Сергей это знал, чувствовал — и все равно боялся. Боялся до тех пор, пока не прикоснулся к бумаге тонким грифелем карандаша…
Он рисовал с упоением — так, как не рисовал уже очень давно. Все, что накопилось в нем за последнее время, стремилось вырваться на бумагу. Сюжет был тот же: оскаленный волк в окружении своры псов, а чувства иные. Теперь все это было здесь, с ним, каждое прикосновение карандаша к бумаге вносило в рисунок частичку жизни. Оскалив клыки, волк отбивался от наседавших на него псов, в каждом его движении чувствовалась гордость могучего зверя. Наклон головы, широко расставленные лапы, тяжелый взгляд — всем своим видом волк выказывал презрение к окружившей его своре. Там, совсем близко, уже слышались шаги охотников — надо бежать, спасать свою жизнь. Еще можно, еще успеет…
