Отсюда Золотой город можно было разглядеть во всех подробностях. Отражающие свет и искрящиеся улицы, площади, кварталы, каналы и мосты раскинулись на довольно приличной территории. Её границы мерцали золотистым сиянием, за которым виднелся реальный мир — ярко-зелёные джунгли, синее небо и плывущие по нему облака. Ночь, судя по всему, закончилась, хотя я не провёл в Золотом городе и пары часов.
Я отвернулся от расстилающегося вида и пошёл в небольшое помещение, построенное на самой вершине пирамиды.
Разумеется, это оказалась усыпальница. Практически пустая — кроме саркофага со стеклянной крышкой, очень напоминающим тот, в котором побывал я, здесь лежали ишь части старых испанских доспехов да проржавевший меч.
Эти предметы настолько сильно контрастировали с остальным городом, что сразу бросались в глаза.
Я подошёл к саркофагу, отёр вековой слой пыли с его крышки и посмотрел на лежащего внутри человека.
Пёс, Посланник или Франциско де Орельяна — это был именно он, точно такой, каким его изображали на портретах и скульптурах.
Сильное, волевое лицо с короткой курчавой бородой, широкие скулы и крылья носа, тонкие губы и кожаная повязка на левом глазу. Одежда времён конкисты, как и тело, оказалась не тронута тлением.
Поискав глазами панель управления, я не нашёл ничего похожего. Впрочем, у изголовья саркофага была установлена чаша с отверстием у основания. Повинуясь непонятному наитию, я достал из кармана раскладной нож, раскрыл его и порезал себе палец.
Несколько капель крови скатились по золоту и исчезли в жерловине.
Сначала не произошло ничего. А затем… В недрах пирамиды что-то гулко стукнуло. Я почувствовал лёгкую вибрацию, но через несколько секунд она исчезла. Сразу после этого драгоценные камни, которыми была украшена усыпальница, полыхнули всеми цветами радуги и крышка медленно начала опускаться.
Признаюсь честно — я едва не наложил в штаны, когда рука Посланника схватилась за край усыпальницы, и через мгновение он принялся выбираться оттуда.
— Помоги, идиот, чего стоишь?
Я подскочил к Франциско и подхватил его. Вовремя — затёкшее за несколько веков тело практически отказывалось слушать хозяина, и удерживаемый мной Орельяна, застонав, с трудом уселся на пол рядом с каменным гробом.
— Ну привет, вор, — поздоровался он, едва пришёл в себя.
— Привет, Пёс. Как спалось?
Орельяна закашлялся сухим, трескучим смехом.
— Неплохо, весьма неплохо. Признаюсь честно, после нашего последнего разговора я думал, что прожду тебя гораздо дольше. А ты… Не прошло и полугода, как нашёл Эльдорадо. Молодец.
— Ага, — согласился я, не обращая особого внимания на похвалу, — Биокапсула тебя законсервировала?
— Владыка хотел, чтобы я проконтролировал процесс поисков.
— Да я уже понял, что без намордника не обойдётся. Как лёжа в могиле ты умудрился понять, что я появился в этом мире?
— Оставил крючок, перед тем, как погрузиться в анабиоз. Запустил в инфосферу планеты плетение, питающееся от магического шума, и связал его с собой. Когда ты очутился тут — крючок сработал и вытянул мою астральную проекцию. Я оставлял для неё большой запас энергии, и не зря. Без этого я вряд ли смог бы вытащить тебя от американцев и рассказать, как сюда попасть.
— Вот именно, — согласился я, снимая с пояса фляжку с водой и протягивая её старому знакомому. Старому знакомому, о котором я по прежнему ничего не помнил.
Забавно, что при этом я неосознанно придерживался в его отношении определённого поведения.
Пёс мне не нравился. Мы с ним будто вместе прошли через разное, но при этом я испытывал к нему отвращение, я ярость и даже… Ненависть? Всё это происходило неосознанно, и сейчас приходилось себя одёргивать, и не показывать виду, но больше всего на свете мне хотелось всадить нож в сердце ублюдка.
И лучше всего — сделать это несколько раз…
Я понятия не имел, отчего так происходит, и торопиться с выводами не спешил. В любом случае — от него я всегда смогу уйти.
— Что ты имеешь ввиду? — уточнил он, закончив жадно пить.
— Что слишком много факторов совпало, чтобы я тут очутился.
— Ничего подобного, — покачал головой Франциско, — Я действовал согласно протоколу на случай непредвиденных обстоятельств. И вообще, тебя это никак не касается, вор. Владыка всё просчитал заранее, даже расхождение во времени нашего прибытия сюда. И именно поэтому ты тут.
— У меня, знаешь ли, выдались не самые простые месяцы. Может просветишь уже, ради чего я здесь оказался? Где Сердце? Что это? Зачем оно нужно Владыке, и зачем я его украл?
— Я уже говорил — я этого не знаю. И даже если бы знал — не сказал. Владыка не просто так лишил тебя воспоминаний. Возможно, именно из-за них ты и оказался в Лимбе.
Ещё одна вспышка ярости, которую пришлось гасить усилием воли.
Слово "Лимб" вызвало ворох самых неприятных воспоминаний в душе, да таких, что я едва не поёжился.
— Вижу, понимаешь, о чём я. Знаю, что вы с Владыкой заключили сделку. Ты возвращаешь ему Сердце, а взамен получаешь свою душу и воспоминания обратно. И хотя ты уже получил их часть обратно, не беспокойся — если Владыка заключает договор — он всегда исполняет его.
— Перестань, — отмахнулся я, — Что помешает ему нарушить договор? Что помешает вложить мне в голову не то, что было правдой, а нечто иное? Что докажет мне, что всё это не очередной виток Лимба?
Последнюю фразу я едва не выкрикнул, и неожиданно понял, что… не понимаю, о чём она.
— Всё так, ты можешь не верить, — легко согласился Посланник, — Но ты уже здесь, Кальн. Неужели ты сможешь сейчас уйти и забыть об этом месте? Забыть о том, что всего несколько минут или часов отделяют тебя от всей твоей жизни? От ответов?
Сукин сын был прав. Я уже проделал такой путь, что жаждал правды. Даже если она будет горькой, даже если она будет ложью — плевать. Мне было нужно узнать, чем обернулась эта история с ограблением Владыки и Сердцем Арна, и я был готов услышать любую историю, любую её версию — лишь бы хоть кто-нибудь поведал мне её.
И опять же — я не собирался верить Псу на слово, и собирался убраться от него подальше сразу же, как подвернётся возможность.
— Ты прав, — кивнул я, вставая с пола, — Но что потом? Я ведь до сих пор не знаю, что случится, когда я найду Сердце?
— Я тоже этого не знаю. Полагаю, оно само тебе подскажет.
— Не слишком обнадёживает, но ладно. Давай покончим с этим. В прошлый раз ты что-то говорил о кольце? О том, что оно укажет мне, где Сердце?
Орельяна кивнул, и достал из старого кошеля на поясе обычное золотое колечко безо всяких камней и гравировки.
— Надевай.
Я не стал спорить — финал всей этой истории был уже так близко, что ждать не было никаких сил. Любопытство, до сего момента лишь дремавшее во мне, теперь рвалось наружу.
Едва кольцо оказалось у меня на пальце, как я почувствовал небывалую лёгкость. В голову будто нанесли удар — но мягкий и очень нежный. Душа рывком воспарила над телом, и я смог увидеть нас с Посланником будто со стороны. Взгляд отдалился ещё сильнее, и уже через секунду я мог разглядеть весь Эльдорадо с высоты птичьего полёта.
Все эти здания, башни, пирамиды, улицы, каналы, искусственные водопады, парки, амфитеатры — всё лежало передо мной, как на ладони.
«Ну и где же ты?» — подумал я, и в этот самый миг мой взгляд приблизился к одному из зданий — невзрачному двухэтажному строению, выполненному из чёрного кристалла. Это место находилось совсем недалеко от пирамиды, я проходил мимо него…
Ещё секунда — и я вновь вернулся в своё тело. Пошатнувшись, едва успел ухватиться за саркофаг, чтобы не упасть.
— Ну? — спросил Пёс.
— Это рядом, — тяжело дыша выпалил я, — Совсем рядом.
— Идём, — Орельяна был уже на ногах, будто забыв, что несколько минут назад и сидеть не мог без чужой помощи, — Нужно закончить начатое. Владыка ждёт.
Глава 20
— Здесь кто-то побывал до нас.
