Девушка злилась, что удача никак не давалась ей в руки: ни одной ингуры по пути она не встретила. Даже не было следов их жизнедеятельности, словно все подземные существа испарились во мгновение ока вместе со своими выводками. Лантея чувствовала, как ее желудок сворачивался в один пульсировавший от голода комок, который постоянно отвлекал на себя внимание, мешая сосредоточиться на поисках тварей. Стражницы, к сожалению, не захватили с собой ничего съестного, хотя девушка была весьма рада и тому, что с их трупов она сняла дополнительное оружие и еще одну флягу с водой. Поэтому пока что единственным пропитанием для хетай-ра стал весьма редко встречаемый ей темный мох. Фосфоресцирующий не был пригоден в пищу, но зато рядом с ним часто росли маленькие островки горького скального мха, который Лантея аккуратно снимала и прятала в карманы про запас.
Давившая на уши тишина первое время весьма раздражала, но в какой-то момент она стала глубже и объемнее, позволяя, к неожиданности девушки, расслышать где-то совсем далеко тихий мерный стук капель и слабый писк слепыша, рывшего для себя нору. Порой она различала торопливое хлопанье крыльев летучих мышей или копошение мелких жуков. Из-за отсутствия других звуков даже убаюкивавшее дыхание ветра в узких просветах щелей можно было определить за много сотен метров. В некоторых ответвлениях петлявших тоннелей Лантея почти кожей чувствовала, как осыпался понемногу песок со стен и потолка.
Абсолютный мрак, окружавший ее со всех сторон, дышал, он жил своей особенной размеренной жизнь и пел едва слышную мелодию вечности.
Дикие тоннели постепенно начинали запутываться: девушка ощущала себя маленькой ящерицей, беспорядочно бегавшей по одинаковым коридорам каменного лабиринта в поисках желанной добычи. Вот только ее лабиринт не заканчивался, закручиваясь и петляя, а награда за его прохождение могла оказаться где угодно.
Лантея стала замечать, что тоннели превратились в неровные, порой слишком узкие, коридоры, а под ногами чаще появлялись неожиданные провалы и разломы. Это означало, что девушка вышла в зону, где пути рыли уже ингуры.
Старые книги утверждали, что все сети проходов, расположенных под пустынями, некогда были полноводными подземными реками, которые постепенно обмелели за тысячелетия и превратились в сухие и гладкие тоннели. С приходом хетай-ра и тварей русла дополнились вырытыми с помощью магии и когтей проходами, что во много раз увеличило и без того огромную сеть коридоров и лазов. Некоторые тропы могли увести заплутавшего путника на более низкие уровни, которые, по легендам, спускались чуть ли не до самого центра планеты. Однако это были только байки, проверять их не осмеливался ни один живущий в Барханах хетай-ра, поскольку из Диких тоннелей и так возвращалось слишком мало смельчаков. Поэтому и Лантея благоразумно проходила мимо широких нор и проломов, которые явно позволяли спуститься ниже. У девушки не было с собой веревки, да и проверять населенность нижних уровней не очень-то хотелось.
С каждым новым поворотом и ответвлением хетай-ра все больше переживала по поводу того, как будет искать дорогу назад. Пока что она старалась не уходить в тоннели, ведущие в обратном направлении, а предпочитала те пути, что казались ей прямыми и широкими. На всех развилках, где был выбор, с самого начала Лантея поворачивала только направо, стараясь особенно тщательно запоминать любые встречавшиеся ей ориентиры в виде бледно-синих или сиреневых грибниц, колоний мха, маленьких соленых озер и мрачных проломов.
Когда спустя длинную череду одинаковых проходов девушка неожиданно увидела робкое голубоватое свечение в одном из коридоров, то она, как и прежде, уверенно туда свернула. Подойдя ближе, Лантея обнаружила редкие поросли мха, которые прерывавшимися лоскутами покрывали часть стены. Хетай-ра особенно внимательно изучила окрестности и с замиранием сердца увидела, что мха становилось только больше с каждым метром, а этот мягкий светлый ковер обрывался у черного провала, ведущего в боковую пещеру. В воздухе стоял тяжелый животный смрад.
Осторожно пригнувшись и подкравшись ближе ко входу, девушка настороженно прислушалась и спустя несколько томительных ударов сердца различила тихие звуки: негромкое течение и плеск воды, приглушенные шаги, цоканье когтей по камню и отчетливое фырканье.
Это были твари, без сомнений.
«Наконец долгие поиски увенчались успехом!» — подумала Лантея, и хищная улыбка расцвела на ее губах.
Разглядеть количество тварей с этого места было невозможно, а хетай-ра не хотела рисковать, высовывая голову в проход, ведь она не знала размеры пещеры и то, как по ней распределилась стая существ. А в том, что это была именно стая, девушка не сомневалась: ингуры переговаривались негромкими рыками. На слух трудно было посчитать их приблизительное количество, но тварей в пещере явно ходило не меньше десятка. Достаточно небольшая семья. Но все равно этого количества хватило бы, чтобы растерзать Лантею за пару мгновений. Поэтому хетай-ра нужен был хороший план, чтобы выманить одну особь в тоннели, не нарвавшись на гнев всей стаи. Она внимательно осмотрелась по сторонам и заметила, что вход в нужную ей пещеру был весьма узким, а потому можно было испробовать одну известную ей охотничью тактику.
В этот момент откуда-то очень издалека, со стороны Бархана, донесся приглушенный едва слышный гул, разнесшийся волнами по всей пещерной системе Диких тоннелей. Словно обрушилось что-то очень большое. Как и ингуры, Лантея настороженно затихла, пару минут простояв без движения, но звук больше не повторялся. Девушка решила, что это, видимо, на каком-то из отрезков подземной сети обвалились тоннели. Она мельком подумала, что побеспокоится об этом уже на обратном пути.
Хетай-ра, стараясь не делать резких движений, осторожно положила уже начинавшую пованивать отрубленную женскую кисть, которую она все это время носила с собой, недалеко от выхода из пещеры. Судя по тому, что звуки, доносившиеся из черного провала, так и не прервались, охотница осталась незамеченной. Она отступила назад, плавно выдохнула и издала пару пронзительных чокающих звуков языком. Шуршание тварей в пещере замолкло на несколько томительных секунд, потом послышался одиночный рык и осторожное цоканье когтей по камню. Лантея различила на слух, что около трех-четырех существ отправились на проверку к выходу.
Когда первое из созданий, тщательно принюхиваясь, показалось в проходе, девушка замерла у стены, будто истукан. Выглядела тварь своеобразно, как и все ее сородичи: четыре крепкие лапы — передние были хорошо развиты и снабжены острыми сильными когтями для разрывания почвы; широкая голова с мощным загнутым носовым рогом сидела на массивной короткой шее. Все тело твари было покрыто толстыми черными наростами, напоминавшими панцирь. Лантея хорошо знала, что так просто эту защиту пробить нельзя. Лапы и живот ингуры были покрыты зеленой плотной чешуей, которая на боках переходила в темную окраску панцирных наростов. Глаза твари были маленькими, глубоко сидящими. Эти существа плохо видели, зато замечательно реагировали на звук: для этого на одном уровне с пастью, ближе к основанию короткой шеи, у тварей были специальные внешние мембранные перепонки по три штуки с каждой стороны. Пасть у ингуры выглядела узкой по сравнению со всем остальным телом, но клыки были очень острыми и вогнутыми внутрь, что позволяло проклятым созданиями держать добычу стальной хваткой, не позволяя вырваться. Такой узкой пасти было достаточно, чтобы вцепиться в горло хетай-ра и не отпускать, пока жертва не истечет кровью. И именно в горло твари и предпочитали целиться.
Ингура практически сразу же заметила отрубленную руку и, явно оголодавшая, бросилась к добыче.
— Kzheomon-shate, Ewan’Lin! — скороговоркой восславила богиню Лантея, сложив пальцы в нужном знаке.
В узком проходе возникла непрозрачная песчаная стенка, отсекая одну особь от остальных. На самом деле это был простейший магический щит, который создавался быстрее всего в ее арсенале, именно поэтому хетай-ра выбрала его. Хотя ей, конечно же, хотелось полностью закупорить проход, запечатав пещеру, но на заклинание, позволявшее раскалить песок и придать ему нужную форму, уходило время, которым она совершенно не располагала.
