Ещё я обратил внимание, что никаких защитных амулетов, татуировок или спящих чар на ней нет. Конечно, те могут быть отлично экранированы и в спящем состоянии незаметны. Вот только я сомневаюсь, что у такого одарённого, как эта женщина, могут быть подобные чары и вещи.
— Господа?
— Нет тут господ, — буркнул Прохор.
— Товарищи? — слабо улыбнулась женщина.
Увидев всё, что хотел, я шагнул вперёд, попутно сказав спутнику:
— Идём, Прохор.
Едва оказавшсь внутри дома и услышав, как захлопнулась дверь, я резко повернулся к Марии, пристально посмотрел ей в глаза и произнёс:
— Ты кому-то служишь? Кто твой хозяин? Кому ты дала клятву служения? Отвечай немедленно или я тебя прямо сейчас убью!
Та вздрогнула от моего напора и отшатнулась назад, упершись спиной в дверь. Потом быстро пришла в себя:
— Не говорите чушь, господин Киррлис! Я никому не служу, и никому не присягала.
— Лорд, да что с ней валандаться. Прикажи и я сверну ей шею как курёнку, — кровожадно оскалился Прохор. Свою личину он скинул, представ перед женщиной в волчьей безрукавке, бородатым и с большим ножом на поясе, на рукоять которого он положил ладонь.
— В твоей ауре стоит печать, которую поставить может только другой маг, взявший с тебя присягу, — сказал я, проигнорировав слова товарища.
— Печать? — переспросила она. Её аура забушевала, показывая сильнее волнение. — Кажется, я поняла, о чём вы. Объяснять долго… — она посмотрела мне в глаза, вздрогнула, будто прочитав свою участь, и продолжила. — Хорошо-хорошо, я объясню. Я связана с магическим источником, из которого черпаю силу. Связана через ритуал. Вероятно, это он оставил след на ауре. Довольны?
— Пока нет, но убивать сейчас не стану.
Та хмыкнула, но от резких реплик воздержалась. Ауру она скрывать не могла, и та предательски выдавала её волнение и страх перед нами. Судя по всему, совсем не так планировала она нашу беседу.
«Не общалась с настоящими магами. Привыкла, что перед ней, слабосилком, простые люди на цыпочках ходят. Или её учитель внушил мысль, что она выше простецов и это они должны её бояться, а не наоборот», — подумал я про себя.
— Проходите уже в дом. Мы здесь одни, нашему разговору никто не помешает, — сказала Мария.
Она привела нас в уютную гостиную и первой села в кресло с высокой спинкой и бархатной обивкой изумрудного цвета. Напротив стояли ещё три таких кресла, а в середине между ними расположился круглый деревянный низкий кофейный столик.
— Перед вашим появлением повара приготовили кое-что.
— Мы сюда не есть приехали. Рассказывай, Мария. И ради всех богов и демонов не вздумай мне солгать.
— Отец также говорил, — вздохнула она. — А нахватался он от деда.
— Рассказывай!
— Мой дед попал на Землю в прошлом веке из магического мира. Обратно вернуться не смог, так как его дар сгорел. Здесь он создал семью, родились дети. Его сын — это мой отец…
— Мы это уже поняли, — прервал её беролак. — Было бы странно, будь всё наоборот.
— Прохор, — одернул я его.
— Прости, Лорд, случайно вырвалось. Просто эта… тянет, как кота за хвост: толку мало, а шума полно.
Это тоже было своеобразным давлением на собеседницу. Перед ней сидел сильный маг, а рядом с ним оборотень, который плохо себя контролировал. Пусть понервничает и собьётся со своей игры. Быстрее выйдет получить искреннюю беседу, может, не придётся то и дело ловить её на лжи по возмущениям ауры.
— Мой дед попал в этот мир в середине прошлого века… — вновь повторила она, начав свой рассказ…
С её слов выходило, что молодой маг потерял Дар после перехода. Попади он в магическую среду, возможно, какая-то часть способностей к нему вернулась бы с восстановлением части энергоканалов. Но, увы, те банально засохли из-за нехватки маны, пока маг исследовал местность, попутно опасаясь попасть в руки местных жителей, которые точно не приняли бы странного незнакомца, не говорящего ни на одном знакомом языке. Да, дело было в Хорватии в середине девятнадцатого века. В то время шло стремительное обнищание почти всех сословий, что вело к увеличению банд, ужесточению законов и наказаний, в том числе и за бродяжничество.
Лишь спустя несколько лет маг смог найти себе место, где его не гнали взашей и не пытались убить. К этому времени он научился использовать часть своих знаний из родного мира. Нет, магия к нему не вернулась. Это было ближе к примитивному шаманизму и знахарству, где использовались природные силы под чутким руководством знающего разумного. Это и выученный язык помогло магу влиться в общество и стать почти «своим». Чуть позже он женился на хорватке. Супругу выбирал не по красоте и статям, хотя с его появившимся авторитетом он легко получил бы первую красавицу в любом из окрестных селений. На первом месте в выборе лежала предрасположенность к магии. У него родилось несколько детей, но выжил лишь один — отец Марии. Тот после смерти родичей перебрался в Вену, где быстро сошёлся с дочерью владельца лавки, торговавшего всем, чем только можно было. От лекарств до посуды, от алкоголя до одежды. С собой он принёс много записей, которые остались от отца-мага. Тот не мог свыкнуться с мыслью, что все его знания про магию умрут вместе с ним. Верил, что однажды на Земле все природные энергоканалы и Источники освободятся от «корки». Или будет найден источник магии, свободный от неё (такой, как тот, что я обнаружил на Эвересте, на котором устроился стихийный дух). Мария оказалась единственной дочерью в семье. И она же унаследовала Дар от деда. Тот перешёл через поколение, что совсем неудивительно, в том числе и в моём мире.
Эти записи помогли развить слабый Дар Марии. Родители Марии погибли в семнадцатом году во время войны, охватившей тогда всю Европу, а то и весь мир, как сейчас. В девятнадцатом девушка со своим женихом уехала в Германию. Но в том же году, переусердствовав с магическими практиками, она едва не лишилась Дара. Сохранить его удалось просто чудом ещё и потеряв львиную часть и так жалких способностей. И для этого пришлось пройти через сложный ритуал, связав себя с магическим источником. Эта связь привела к тому, что волосы стали поглотителем маны. Чем длиннее и свободнее те были, тем больше энергии получала их обладательница.
— Этот ритуал на основе другого из своего мира разработал ещё дед, когда прочитал библейские истории. В частности, историю Самсона, чья физическая сила и неуязвимость была связанна с волосами, — пояснила рассказчица, когда дошла до данного момента.
Девушка смогла сохранить крошки способностей, но те сильно изменились. Теперь она могла оперировать некими нитями судьбы. Могла видеть варианты будущего, которое менялось в зависимости от поступков и решений. Причём видела не образы, а нити, полосы или цветные вспышки: белые, красные, чёрные. От цвета и его насыщенности зависела степень воздействия на будущее, процент вероятности того или иного варианта. Самые важные события, чья вероятность была связанна с сотнями и тысячами факторов, а также значительно удалённые от текущего времени, недо-магесса видела только рядом с Источником, с которым себя связала. Все прочие были доступны ей в любом месте. Главное, чтобы энергии во внутреннем ядре хватило.
После настоящих чудес, такие вещи были подобны адским мукам, но понемногу Мария привыкла. А со временем так овладела новой способностей, что её жизнь резко пошла на взлёт. На медиума, предсказывающего будущее почти со стопроцентной точностью, вышли члены нескольких орденов, ведущих родословную из глубины веков. В Германии лидирующее положение занимало масонское общество Туле, к которому и примкнула девушка, увидев для себя в нём отличные перспективы.
— Я помогала национал-социалистам, а потом и Гитлеру прийти к успеху. Подсказывала, уберегала от ошибок, вела к вершине власти. В ордене я создала свой орден — Общество Вриль, где состоят только женщины. Нас всего девять, тех, кто может использовать магию предсказаний. И ещё восемнадцать послушниц, в основном дочери, племянницы и жёны аристократов и самых важных семей Германии, которые вершат политику.
