— О каком процветании вы говорите? — нахмурился я. — Вы ведь знаете что творится в тех детдомах и на улицах трущоб где живут эрки и гоблины. И что-то мне подсказывает, Гарс вряд ли намерен что-то исправлять.
Эрк задумался.
— С одной стороны, всё выглядит не совсем лицеприятно, если смотреть лишь на поверхность и не стараться узреть суть. Всё что происходит, это не хорошо, но и неплохо. Это просто происходит. А каждый ищет в происходящем свои выгоды.
Я примерно представлял о чём он начнёт сейчас говоррить и интерес к этому эрку стал угасать. Он такой же продажный ублюдок как и все остальные. А образ мудрости и таинственности, к сожалению лишь образ.
— У Третьегорска удивительная история. Однажды, он вполне мог стать столицей Троеземья, и кто знает, может ещё станет. Однако количество подобных ему городов, с каждым десятилетием неуклонно уменьшается. Но тебя ведь не это интересует. Видишь ли, трагедия происходит не в тот момент, когда очередной бунтарь умирает от дозы эльфийской отравы, а когда он перестаёт помнить предков и начинает почитать эльфийского короля. Когда врага, что извратил суть нашей природы, почитают как отца, перестав при этом слышать голос крови бьющейся в их сердцах.
Он взглянул мне в глаза и снова хитро улыбнулся.
— Я вижу что ты думаешь. Но ты не видишь общей карттины. В любом обществе есть отбросы. В любом есть преступники и предатели. Но именно в таком обществе могут обтесаться такие алмазы как Гарс, или как ты. Я ведь говорю с тобой не как с полуэльфом, а как с бойцом. У настоящих воинов нет рас, есть голос крови, который они однажды начинают слышать в себе. А как только голос крови зазвучит, и ты услышишь слова всех своих предков и будешь чувствовать на себе их взгляды, ты и отступить не сможешь. Не сможешь поступить нечестно или глупо, или сделать вид, что не слышишь их голосов. Ты будешь стоять до последнего и без сомнения отдашь свою жизнь, ради того чтобы кровь не теряла своей силы. Не была разбавлена слабостью и малодушием.
— То есть вы считаете нормальным то что в детдомах насилуют ваших детей?
— Безусловно это не нормально. Но то что происходит, просто происходит и ведёт к своим последствиям. Каждое событие, это как зёрнышко, что повлечёт за собой стремительный рост корней и ветвей, а главное новые семена. И каким бы ни было это зерно, ты никогда не узнаешь, что за дерево из него вырастет. Самые могучие и красивые деревья, зачастую вырастают из ядрёного навоза.
Я не нашёл ничего лучшего, чем отпить из чашки.
— Ты шагаешь параллельно пути героя. Ты не избрал его, но ты не прочь порой ступить и на него. Я так тебе скажу. Ни один герой, не сможет спасти всех. Порой, герою приходится осознанно сделать выбор кем пожертвовать. И такие компаньоны как Луиза, заслуживают того, чтобы быть спасёнными героем первыми. И не потому что она хорошая. Просто такие как она, позволят тебе дольше шагать вперёд. Порой ценою своих жизней. Порой ценой того, что они сами станут врагами. Но это всё не важно. Главное, чтобы путь был как можно длиннее.
Скажу честно, я заслушался. Наверное, если покопаться в голове, я мог бы привести много аргументов против доводов этого шамана, но не хотел. Зачем портить такие слова, ещё чем-то. Видимо этот чай еще и расслабляющий. Потому как волна бурлящей энергии сменилась умиротворением. Спорить не хотелось совершенно. Хотелось раствориться в кресле, продолжать попивать чай, ну и чтобы Деда Вова не замолкал.
— А что это за гоблинские купола, и чего пытался добиться Фериор? Он похоже совсем был не рад развитию ситуации. И я не про то что он проиграл.
— Фериор молод и многого не понимает. Например, что с возрастом, тяга к замечательным историям становится непреодолимой. А ещё, с возрастом перестаёшь бояться жить во времена, когда история пишется. Фериор Кан не видит, как слабеет власть короля. Чувствует неладное, но понять что союзников все меньше и меньше не может. Король паникует, и последние верные ему подданные чувствуют агонию его власти. Мир скоро изменится. И изменится он так, как не может предсказать никто и даже те, кто эти изменения планирует. Фериор пытается играть в дворцовые интриги, вот только такие, как Гроуфакс, давно перестали играть. Бутафорские мечи, давно заменены на шипастые булавы и разрушительные посохи. На каждый лёгкий укол в ответ летит смертельный удар. Уверен, многие хотят убедить тебя работать на себя, потому что такие, как ты, будут остриями тех орудий и смертоносных атак.
Что-то всё приобретает нешуточный оборот. Я ведь наобум задаю вполне обычные вопросы, а в ответ получаю нечто… в общем не то что ожидал услышать.
— Вы готовите революцию, — хмыкнул я. — Но а как же угроза вторжения орков? Вы не боитесь что Троеземье не выдержит воины на двух фронтах. Не думаете, что добьётесь власти, только над пепелищем?
— Вторжение орков, это одна из частей плана революции. — улыбнулся эрк. — Это уже можно даже не скрывать. Вс давно необратимо. Погибнет много эрков, но они давно перестали быть эрками, а стали уродливой пародией на бессмертных эльфов. Нас слишком долго пытались развратить, запугать или перевоспитать. Но я считаю, что мы стали лишь сильнее.
— Вы уверены, что сможете договориться с орками? — спросил я. — Они вроде не самые миролюбивые ребята. Да и эрков за своих кажется не считают.
Деда Вова заливисто рассмеялся.
— Троеземье триста лет живёт в изоляции. И все триста лет, отовсюду льётся пропаганда о полузверях их степей. Я орк, я вырос среди истинных орков. Сильных, благородных, цивилизованных и развитых. Ты, выросший среди разношёрстной архитектуры, даже и не представляешь какие у нас города.
— Вы орк? — я еще раз оглядел сухопарого шамана. Я не до конца осознал всё что он сказал и пока не понял от чего удивился больше. — Но почему вы здесь?
— Я один из многих, кто следит за исполнением условий мирного договора, заключённого с эльфийским королём. В последние годы, нарушений всё больше. Всё больше жертв среди наших потомков. — его голос стал серьёзным и напоминал скоррее скрежет каменных глыб. — Их травят, лишают наследия и жизней, используют будто инкубаторы, делают из крови магические стимуляторы. Мы больше не намерены ждать, Эльфин. И я рекомендую тебе, крепко подумать о том что ты будешь делать в своей дальнейшей жизни. Могу тебе гарантировать, она очень скоро изменится прежней никогда не будет. К сожалению, не выбрать свою сторону, тебе не удастся. Мы будем рады тебе как союзнику. Мы будем ждать твоего решения столько сколько сможем. Но мы видели на что ты способен, и не намерены оставлять возможности проэльфийским преступникам, заполучить такого бойца. — сделав паузу он вдруг мягко улыбнулся, а его голос вновь стал дружелюбным и расслабленным. — Гроуфакс ценный союзник, но стоит признать, не самая приятная личность. Уверен, что ты не хотел бы доверять ему свою жизнь. Но мы все разные. Например, Гарса я знаю с пелёнок. Я видел как рос этот баламут. И я со спокойным сердцем пошёл бы за ним следом. Среди нас есть и эльфы и гномы и другие вампиры. Я прошу лишь, не становись нашим врагом. Я вижу что ты славный парень. Такие должны жить и подавать пример тем, кто еще не решил каким путём пойдёт. Кто ещё не посадил своё семя и не начал прорастать в почве мировой истории, либо перегноем, либо могучим плодовым деревом. — он снова отпил из чашки и откинулся на спинку кресла, взглянув в окно, где Гарс под куполом продолжал что-то вещать.
Что-то мне расхотелось задавать ещё какие-то вопросы. Мне совсем не нравится куда зашла эта безобидная с виду беседа.
— Скоро, дорогой Эльфин, — у меня пробежали по спине мурашки. — Скоро ваша подруга Луиза поправится. Не успеете и глазом моргнуть.
— Спасибо, — ответил я, — снова пригубив чая.
— Кстати, а что за демон связан с вами телесно? — спросил вдруг он. — Кажется Берсерк?
Не уверен, что стоит раскрыать эту информацию, но шаман похоже лучше меня в этом вопросе разбирается, поэтому я просто кивнул.
