— Испугали ежа голым задом! — огрызнулся я.
Однако заторопился. Одной рукой ухватил развалившегося посреди комнаты Друппи за огромное ухо, а другой — острый локоток Меламори. Настроение у меня было такое замечательное, что хоть начинай целоваться со всем человечеством!
— А чья это собака? Ваша, Макс? — наконец-то спросил Луукфи.
Парень так заинтересовался, что спихнул со стола чью-то пустую кружку. Признаться, я уже давно потерял надежду, что он когда-нибудь заметит мою зверюгу.
— Моя, чья же еще! — гордо подтвердил я, и мы с Меламори наконец-то вышли в коридор.
— Мы с тобой целую вечность не гуляли вдвоем, — заметил я, усаживая ее в амобилер. — В последний раз это случилось, когда мы героически спасали симпатягу Мохи из лап величайшего поэта-людоеда всех времен и народов… Если это вообще можно считать прогулкой.
— А почему нет? Вполне прогулка, да еще и при полной луне, если я ничего не путаю…
— Не путаешь. Куда отправимся? Как я понимаю, весь мир у наших ног, верно?
— Поехали в бывшую Резиденцию Ордена Потаенной Травы, Макс. Помнишь, там такой замечательный сад, и подают какие-то напитки… А сегодня как раз не слишком холодно, вполне можно посидеть на свежем воздухе. Тебе ведь там тоже понравилось, да?
— Еще бы мне там не понравилось! — с энтузиазмом отозвался я.
А потом понял, что мое замечательное настроение незаметно подернулось тонкой пеленой смутных сожалений. Все это было чертовски давно, и тогда у меня имелись совершенно особенные планы касательно этой милой леди. Как оказалось — неосуществимые. Пустые хлопоты, пиковый интерес. Ничего-то у нас не вышло. Ну, вот, разве что, подружились. И то хлеб…
— Нет, Макс, так не пойдет, — испуганно сказала Меламори. — Если еще и ты загрустишь… Кто же тогда будет снимать тяжеленный камень с моего глупого сердца?
— Друппи. Он просто рожден для этой работы… А с чего ты взяла, будто я грущу?
— Знаешь, что касается контроля за выражением лица, тебе еще очень далеко до сэра Лонли-Локли! — рассмеялась Меламори. — Ладно уж, будем считать, что мне показалось… А теперь поехали!
Мы добрались до Нового Города, быстро нашли нужный переулок, оставили амобилер у ворот, а сами прошли в огромный запущенный сад. Когда Меламори затащила меня сюда два года назад, был поздний вечер, и сад освещался голубоватым светом крошечных стеклянных шариков, наполненных сияющим газом. А сейчас было светло, и прозрачное стекло погашенных фонарей тускло мерцало в лучах зимнего солнца. В остальном здесь ничего не изменилось. Воздух в этом удивительном месте снова был холоден и прозрачен, а зелень не по-зимнему душиста. Идеальные условия для острого приступа тоски по несбывшемуся, что да, то да…
Мы устроились на скамейке, приютившейся среди вечнозеленых кустов Кахха. Друппи тут же куда-то умчался. Через несколько секунд он вернулся со здоровенной палкой в зубах, каковую тут же почтительно положил к моим ногам: собаки всех Миров имеют совершенно одинаковые представления о том, как именно можно осчастливить собственного хозяина! Но я не обращал внимания на его старания.
— Ну и влип я с тобой, леди! — невесело усмехнулся я. — Только что все было путем, а теперь я стал тем самым парнем, который сидел тут с тобой два года назад. И что ты нам с ним прикажешь делать?
— Ничего, — пожала плечами Меламори. — Через полчаса мы с тобой отсюда уйдем, и этот, как ты выражаешься, «парень» двухлетней давности исчезнет, как не бывало… А полчаса можно и потерпеть.
— Можно, — согласился я. — В этом даже есть некоторая приятность.
— Есть… Закажи мне что-нибудь покрепче. Напиваться до потери памяти в этом саду, в твоем обществе, один раз в два года… У меня появляется очаровательная традиция, можно гордиться, правда?
— Почему нет? Гордиться можно чем угодно, было бы желание, — рассеянно согласился я.
Друппи тем временем решил, что ему требуется больше внимания, и полез обниматься. Положил здоровенные мохнатые лапы мне на плечи, преданно лизнул в нос. В результате, секунду спустя, я лежал на земле, жалобно барахтая ногами, словно гигантский жук, угодивший в лапы юных натуралистов-мучителей. Виновник моего позора испуганно присел на задние лапы. Очевидно, за такое поведение собак в Пустых Землях по головке не гладят.
Меламори звонко расхохоталась.
— Макс, все-таки ты умеешь поднять настроение, надо отдать тебе должное!.. Пожалуй, это я должна заказывать тебе выпивку, а не ты мне. За такое удовольствие грех не расплатиться! Это просто гениально!
— Еще бы! — согласился я, безуспешно пытаясь подняться на ноги. — Ловлю тебя на слове. И помоги мне встать, а то я сейчас подниму настроение всей местной обслуге, причем совершенно бесплатно…
Меламори ухватила меня за руку и легко вернула в исходное положение. Силенок у этой хрупкой барышни было в избытке!
Она сдержала слово и сама заказала какое-то экзотическое пойло. В жизни не встречал человека, чьи вкусы были бы настолько диаметрально противоположны моим собственным! В ходе дегустации мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы изобразить на лице хоть какое-то подобие удовольствия. Брезгливо морщиться, отведав напиток, выбранный прекрасной леди, было бы, по меньшей мере, невежливо.
Все к лучшему: давешний акробатический трюк вкупе с глотком неизвестной горькой дряни быстренько разогнали сгустившееся было наваждение. Я снова стал сегодняшним Максом, счастливым разгильдяем в Мантии Смерти, многоопытным колдуном из Тайного Сыска, начинающим странником через Хумгат. А влюбленный психопат, которым я был два года назад, благополучно исчез. Туда ему и дорога. Ему и прочим призракам прошлого.
Я так обрадовался столь скоропостижному возвращению к себе, любимому, что Друппи досталось куда больше ласки, чем ему причиталось после такой-то выходки. Пес радостно мотал длиннющими ушами: ему и в голову не приходило, что можно просто вилять хвостом, как это делают его многочисленные братья по разуму на моей «исторической родине».
— Видишь, я уже в полном порядке, — улыбнулся я Меламори. — Наглая, довольная собой и жизнью скотина, каковой мне очень нравится быть… Мне идет этот бессмысленный счастливый блеск в глазах? Какого они сейчас, кстати, цвета? Хорошо, если голубенькие!
Меламори очень серьезно отнеслась к моему вопросу: минуты две внимательно меня разглядывала и только потом выдала экспертное заключение:
— Обойдешься. Сейчас они у тебя желтые, как у Куруша… Ну, почти такие. Чуть-чуть темнее.
— Вот это новость! Чего только с ними не случается!.. Между прочим, именно ты в свое время заметила, что мои глаза то и дело меняют цвет… И первой мне на них настучала на этом самом месте. Помнишь?
