– Хозяйка, найди нам что-нибудь перекусить!
О, а вот и начальник. Не главный по-настоящему, иначе не случалось бы самовольств вроде того, с досмотром. Но все-таки его слушаются. И расступаются, когда он проходит вперед. Вернее, он-она.
Сейчас, с дороги, прибоженного было совсем непросто отличить от обычного человека: усталые, чуть запыленные черты утратили остатки миловидной мягкости, а складки изрядно мятой одежды скрывали плавность линий фигуры. Если бы я не видел его раньше, принял бы за настоящего мужчину. Хотя…
Как они вообще становятся прибоженными? Говорят, в раннем детстве двуполость невозможно заметить, значит, все оказывается явным уже потом, когда девочка привыкает считать себя девочкой, а мальчик мальчиком. И похоже, этот от рождения был парнем, пока…
Брр. Не представляю, каково это, в один прекрасный день обнаружить, что твое тело не такое, как у других. Наверное, можно сойти с ума.
– Сейчас-сейчас! – бодро откликнулась трактирщица. – Обождите минутку, только в погреб спущусь!
Стражи божьи начали бродить между столами, но я смотрел совсем в другую сторону. На девочку и женщину, заметно напрягшихся при появлении шумной пятерки. Если русоволосая малышка просто замерла как статуя, остановившимся взглядом упершись куда-то в стену, то ее спутница прожевала губами что-то весьма похожее на проклятие, встала, взяла свою подопечную под руку и повела к лестнице. Я чуть подумал и отправился следом за ними, заодно убедившись, что по комнатам мы – соседи.
Лус лежала на кровати, и распущенные шнурки корсажа говорили о том, что либо разминка потребовала больше сил, чем имелось в теле, либо слишком сытный мясной отвар разморил голодную девицу еще до начала всех занятий.
– Как самочувствие?
– Неплохо. Совсем неплохо, даже удивительно, – ответил демон. – Все-таки молодость есть молодость.
– Можно подумать, ты был стариком там, у себя дома.
Карие глаза прищурились.
– Наверное, нет. По нашим меркам. Но мне почему-то казалось иначе.
– Суставы скрипели? Кости ныли? Тело раздавалось вширь?
– О себе говоришь сейчас? – ухмыльнулся демон.
– О признаках приближения старости.
– Ну-у-у, такого не помню. Мне просто было скучно.
– Скучно жить?
– Ага.
Ответ был честным, но потому и вызывал удивление, которое я не собирался скрывать:
– И это при всех-то ваших чудесах?
Лус села и начала зашнуровывать корсаж, правда, весьма неторопливо.
– Чудеса быстро надоедают, особенно если видишь их вокруг с самого детства.
Согласиться не могу. Зато возразить – пожалуйста!
– Больше всего надоедает безделье.
Демон хмыкнул:
– Делать мне и правда было нечего.
– Совсем-совсем? Не верю.
– Можно было пойти на императорскую службу, – осторожно сказал он.
– Чего ж не пошел?
Вздох, слетевший с губ Лус, казалось, нес в себе скорби всего мира. А может, двух миров сразу.
– Да все как-то…
– Не хотелось?
Белокурая голова качнулась в утвердительном кивке.
– В сущности, между мной и Глоди не такая уж большая разница. Я тоже не видел себя в чьем-то подчинении, а тем более на каждодневной службе. Это казалось мне еще более скучным, чем моя обычная жизнь.
– В которой были одни только удовольствия и развлечения…
Он посмотрел на меня с недоумением:
– Осуждаешь?
Хм. Разве? И в мыслях не было. Зато те же самые мысли, как ни трудились, не могли себе представить беззаботную жизнь, лишенную каких-либо правил и каждодневных обязанностей. Я мог чувствовать себя как угодно, находясь на службе и в короткие часы отдыха, но только не скучал. А вот когда все вдруг оборвалось…
Наверное, то была еще не настоящая скука, а ее преддверие, но она мне не понравилась. Совершенно.
– Нет. Но понять не могу.
– Потому что всегда жил иначе, да?
– Вроде того.
Лус снова вздохнула:
– Получается, что мы все-таки очень разные.
Подтверждения сказанному не требовалось, но я почему-то кивнул:
– Да.
– Интересно, почему же нам тогда удалось договориться друг с другом?
Вопрос предназначался не мне, а скорее, улице за окном. Тихой вечерней улице, постепенно погружающейся в сумерки. Улице, на которой не было слышно ни…
За стеной что-то стукнуло. Потом зашуршало и заскрипело. Или завыло?
– Буйные у нас соседи.
Можно было бы согласиться с таким выводом. Если бы не посчастливилось видеть этих самых соседей несколькими минутами раньше.
– Что-то там не так.
– Хочешь посмотреть?
Наверное, я бы с легким сердцем ответил отрицательно, если бы в этот момент за стеной не раздался звук, похожий на падение довольно увесистого тела.
– Да пойди уже! – предложил демон.
Возможно, разумнее было бы тихо сидеть в своей комнате, но, если рядом и впрямь что-то происходило, события могли перекинуться сюда, застав нас врасплох. А действовать обдуманно, заранее подготовившись к обстоятельствам, всегда предпочтительнее, чем переть напролом, слепо надеясь на везение.
В коридоре никого не было. За дверью соседней комнаты тоже все вроде смолкло. По крайней мере, подойдя и прислушавшись, я не уловил никаких подозрительных звуков. Но именно эта тишина и настораживала больше, чем шум борьбы. Умерли там все, что ли?
Замок оказался не заперт, и когда я толкнул дверь, она распахнулась, открывая вид на примерно такую же комнату, в которой поселили супружескую чету Мори со-Литто, с той лишь разницей, что кроватей было две, и на одной как раз лежала русоволосая девочка… С закатившимися глазами, из которых вместе с сознанием уползал явственный страх.
Впрочем, едва наметившаяся грудь под тугим лифом платья все же дрожала в прерывистом дыхании. А причина испуга, по всей видимости, доведшего малышку до обморока, валялась рядом. У кровати. На полу. С проломленным черепом.
На убитом был надет форменный мундир с вышивкой из переплетенных рук. И судя по темным волосам, избежавшим единения с кровью и кусочками мозга, это был тот самый парень, что совсем недавно страстно желал учинить досмотр моей «супруге».
Убийца стража божьего находился тут же, стискивая в пальцах что-то вроде статуэтки, деталей которой было не разобрать из-за темно-красных пятен, обильно запятнавших дерево. Что ж, происходящее вполне очевидно: давешняя смуглая служанка, похоже, накинулась на парня со спины, ударив первым, что подвернулось под руку. Защищая свою хозяйку? Скорее всего. Но от какой напасти?
Прибоженный оказался позади меня совершенно бесшумно: я почувствовал его присутствие, только когда чужое дыхание ткнулось мне в затылок. А на следующем вдохе он-она шагнул в комнату, вырвал у служанки орудие убийства, метнулся к окну, распахнул ставни еще шире, чем они были раскрыты, и зашвырнул статуэтку куда-то в сгущающиеся сумерки. И надо сказать, успел все это проделать вовремя: за мгновение до того, как в дверном проеме появились четверо остальных стражей божьих.
