Магистр развернул записку. Там было всего несколько слов: «Его звали Кеменер. Тоссен».
— И вы все это время молчали, Тифен! — воскликнул он.
— Я не придал ей значения. Конечно, мне следовало показать ее вам.
— Впрочем, я и сам хорош, — вспомнил Магистр. — Я сказал, куда послать записку, но не объяснил, кому. Если бы я получил ее сразу же, я мог бы догнать его в пути. А сейчас… сейчас я даже не помню, как он выглядит. С ним был Скампада, вот кого надо найти. Тифен! — он поднял взгляд на купца. — Мы должны выехать рано утром. Вы поможете нам в сборах?
— Сейчас я разбужу слуг и отдам распоряжения, — ответил купец.
Все разошлись. По пути Магистр сказал своему приятелю.
— Зайди ко мне, Альмарен. На два слова.
Альмарен пошел за Магистром в комнату. Тот закрыл за собой дверь и показал ларец.
— Мы должны срочно доставить это в Босхан. Вот почему с нами эта милая собачка, — Магистр кивнул на клыкана. — Взгляни теперь на записку, — он подал клочок бумаги Альмарену. — Кеменер был в Цитионе и выехал в Келангу пять дней назад. Он на одну ночь останавливался у Тоссена.
— Значит, Мальдек нас не обманывал? — предположил Альмарен.
— Кажется, так, — подтвердил Магистр. — В тот день, когда я повстречал Кеменера, Синий камень был в нескольких шагах от меня. Жаль, что тебя не было рядом, Альмарен. Ты мог бы заметить у него необычный амулет.
— У меня нет привычки просматривать каждого встречного, Магистр.
— Заведи ее. Сейчас война, ты понял?
Альмарен молча кивнул.
— Теперь ясно, что Синий камень вот-вот окажется у Каморры, — продолжил Магистр. — Кеменер сейчас подъезжает к Келанге и знает, что Бетлинк взят. Я уверен, что он повезет камень к Каморре в Бетлинк. Проникнуть в замок нам будет легче, чем добираться до Белого алтаря.
— А Красный камень, Магистр? — напомнил Альмарен.
— Это нам по пути. Побывав в Бетлинке, мы отправимся на север, к острову Керн. — Магистр убрал ларец. — Похоже, нам предстоят трудные дни.
Утром друзья миновали Тионский мост и, свернув у развалин Росвенка на север, направились к Босхану. Снова под копытами их коней текла дорога, а в волосах играл просторный келадский ветер. Кусок неба, съеденный городом, уменьшался, и, наконец, оно сомкнулось с буровато-зеленой травой и поблекшими кустами второй половины лета.
Фирелла, как обычно, пришла в библиотеку, но Альмарена там не оказалось. Она села читать книгу, думая, что маг скоро появится. Когда время подошло к обеду, девочка встревожилась. Не смея узнать у отца, куда мог исчезнуть ее волшебник, она отыскала Алитею и уговорила расспросить о нем.
Когда члены семьи правителя расселись за столом, Алитея, у которой тоже было о ком расспрашивать, поинтересовалась, почему за обедом нет ни Магистра, ни его приятеля-мага. Норрен коротко ответил, что оба друга срочно выехали из Цитиона.
После обеда принцесса вернулась в библиотеку и села на подоконник, где Альмарен обычно располагался со своими книгами. Она достала сонного духа, поставила перед собой и долго на него глядела.
— Уехал. И не попрощался, — пожаловалась она духу. — Но я не буду плакать. Я не маленькая.
Фирелла вздохнула и какое-то время молча смотрела в окно. Затем ее внимание снова обратилось к духу.
— Я не маленькая, — грустно сказала девочка. — Но ты маленький. Ты можешь поплакать.
Она стала гладить духа по эфилемовому загривку, нашептывая короткое, как детский стишок, водяное заклинание, которое выучила у Альмарена. Вдруг она вздрогнула и отдернула руку. По щекам фигурки текли капли воды.
Замок Бетлинк стоял на вершине холма в верховьях речки Руны, текущей через Иммарунские леса к северному побережью Келады. Построенный, как рубеж для защиты от уттаков, он являлся самым большим и хорошо укрепленным замком на острове. Подножие холма было обнесено высокой стеной с воротами, выходящими на юг, и четырьмя обзорными башнями, внутри располагался сам замок и другие хозяйственные и жилые постройки. Вокруг замка еще в годы его возведения была расчищена широкая поляна, не позволяющая неприятелю подобраться незаметно.
Близость к уттакам заставляла держать в замке гарнизон из полутора сотен хорошо обученных воинов, оплачиваемых из казны келадских правителей. Этого было достаточно, чтобы любое чересчур обнаглевшее племя уттаков вспомнило свое место. Пограничное положение вынуждало обитателей Бетлинка быть бдительными, поэтому на башнях и у ворот стояла стража.
В Бетлинке еще с весны знали о больших скоплениях уттаков между Иммой и Ционским нагорьем. В последние дни в замке было тревожно оттого, что уттаки подошли вплотную к истокам Руны. Разведчики ежедневно приносили известия о новых отрядах дикарей, прибывающих со стороны Белого алтаря.
Летний день был безоблачным и жарким. Двое стражников, охраняющих ворота замка, передвинули в тень ворот чурбачки, служившие сиденьями, и дремали от скуки, поглядывая на пустынную дорогу. Дорога извивалась по поляне, окружающей замок, а затем уходила в лес, к Оранжевому алтарю.
Вдруг на дороге показался всадник, галопом скачущий к замку. Стражники насторожились и привстали.
— Летит-то как! — заметил один. — Наш, что ли?
— Нет, не наш, — ответил другой. — Что-то уж очень он спешит. Это гонец из Келанги. Вальборн неделю назад послал письмо Берсерену с просьбой о подкреплении и ждет ответа.
Всадник приближался.
— Ну, что ты болтаешь? — опять заговорил первый. — Это же Тревинер! Это его кобыла, Чиана. Ишь, как пластается, будто по воздуху летит. Ее галоп ни с чьим не спутаешь.
Второй приложил руку к глазам.
— И правда, Тревинер, — согласился он. — Кто его там, в лесу, укусил? Да и не вовремя возвращается наш охотник.
Всадник подъезжал к воротам замка. Можно было легко различить его узкое, сильно загорелое лицо с выступающим вперед орлиным носом, встрепанные прямые волосы, развевающиеся от быстрой скачки. У самых ворот он придержал свою Чиану — длинноногую, длинношеюю гнедую кобылу, снял воображаемую шляпу с непокрытой головы и раскланялся, весело оскалив большие, крепкие, как у зверя, зубы.
— Мое почтение, господа стражники! — выкрикнул охотник. — Не изволите ли пропустить меня в замок?!
Оба стражника расплылись в ухмылке. За Тревинером давно закрепилась репутация шутника и хохмача, поэтому любое его действие расценивалось, как приглашение посмеяться.
— Куда ты так Несешься, Тревинер? — спросил один из них. — Завтрак давно прошел, обед еще не скоро. За шляпой, что ли, вернулся?
