Парень встал и очень героическим жестом посмотрел ей в глаза.
– Я принимаю твою волю, Светлая. Прошу простить мой род, Владыка.
– Твоя вина не ложится на твой род, – кивнул Лиасс и подмигнул Лене. Парень явно собрался умирать, поэтому, получив в морду, улетел к противоположной стене и вставать не спешил. Ждал, что там его и развеют или как там Владыка управляется с провинившимися.
– Убирайся. И постарайся не попадаться мне на глаза, – скомандовал Лиасс. Явно не веря себе, парень встал, поклонился – сначала Лене, потом ему – и, стараясь не терять достоинства, удалился. На челюсти стремительно возникал синяк. Ничего. Не помрет. – Ты добра, Аиллена. Спасибо. Ему это будет уроком. Он еще совсем мальчишка… и недавно потерял отца.
– Его убили люди?
– Да. Эльфы не убивают друг друга.
– Какие благородные, – съязвила Лена.
– Если б ты знала, каких трудов мне стоило привить им это благородство, – усмехнулся Лиасс. – Нас мало, Аиллена. Нас слишком мало по сравнению с людьми. Наши женщины не могут рожать каждый год. У нас не бывает по десятку детей. А если еще мы будем убивать друг друга… Я вижу, что ты простила этого юного дурака. Спасибо.
– А если бы я сказала – убей его?
– Я бы его убил, – пожал плечами Лиасс. – Мне было бы его жаль, но твою просьбу я бы выполнил. Ты еще не знаешь, что практически во всех мирах твое слово может быть равносильно закону. И очень многие расценят его как приказ. Но Странницы стараются не быть опрометчивыми. А ты не потребовала бы смерти. Ты не отнимаешь жизнь. Ты ее даришь. – Он поцеловал Лене ладонь. – Я предложил твоему полукровке исцеление, но он отказался. В общем, правильно сделал. Не стоит применять магию, когда без этого можно обойтись. Походит с синяком. Припарку из жизнянки сделает, в конце концов. Давай-ка позавтракаем. И не волнуйся, твои друзья уже сыты. Проводник показывает юношам некоторые приемы владения мечом. Он Мастер – редкость среди людей.
– А я почему-то считала, что эльфы все больше лучники, – сообщила Лена, идя следом за ним. Какие удобные были туфли… не отберут же. За накрытым столом сидела женщина. Та, что прислуживала Лене, была уродиной. Крокодилом. Бабой Ягой без грима. Примерно как сама Лена по сравнению с ней. Потому что эта была… ну просто королева. Галадриэль – макака. Эта… как ее… в которую Арагорн был влюблен – шимпанзе.
– Это моя дочь Ариана, – представил эльф. Женщина поклонилась, прижав к груди раскрытую ладонь.
– Я рада приветствовать тебя, Аиллена. Ты вернула мне отца – я твоя вечная должница.
– Она знает, – пояснил эльф. – Она помогала мне с заклятием. Отвечу на твой вопрос. Эльфы – непревзойденные лучники, но и во владении легкими мечами нам трудно найти равных. Проводник – один из таких. Вот двуручный меч – не наше оружие.
Еда была простая – сыр, какая-то дичь, хлеб и шиана. И слава богу, что владыка не имеет склонности к салату из соловьиных язычков. После завтрака Ариана попросила разрешения уйти, и Лиасс отпустил ее кивком.
– Я хочу…
– Увидеть своих спутников. Подожди. Увидишь. И перестань смотреть на меня с таким ужасом, я больше не прикоснусь к тебе, если ты этого не захочешь. Ты думаешь, что я обманываю? Взгляни в окно.
Лена торопливо подошла к окну. Маркус медленно и плавно описывал мечом какую-то длинную волнобразную кривую, а десятка полтора молодых эльфов смотрели во все глаза и неуверенно повторяли его движения. Шут сидел неподалеку на траве, прислонившись к дереву, и жевал травинку. Его худое лицо украшали два синяка: на челюсти и под глазом. Умирающим он не выглядел, зато тут же посмотрел в сторону Лены, словно почувствовал ее взгляд.
– Убедилась?
Эльф слегка коснулся ее щеки.
– Он смелый парень, твой полукровка. Но глупый. Иногда стоит опустить глаза. А он, боюсь, слишком горд, и гордость может когда-нибудь стоить ему жизни.
– И вчера стоило?
– Нет, вчера, разумеется, не стоило. Кстати, Айрит принес ему извинения. В унизительной для эльфа форме, хотя, я ему не приказывал. Он решил сам. Извинения были приняты.
Да, вряд ли шут способен отвергнуть извинения. Он великодушен. Это жестокий мир, но вряд ли синяк под глазом может стать поводом для долгосрочной ненависти. Так, текучка…
– Позволь мне, – попросил Лиасс, надевая ей на шею цепочку с красно-серым прозрачным камнем, больше всего похожим на каплю застывшей лавы. – Прошу тебя, не расставайся с этим амулетом. Силой его у тебя никто не посмеет отобрать, да никому другому он ни на что и не сгодится. А я буду знать, что с тобой все в порядке. И тебе…
– Ага, – насмешливо бросила Лена, – мне надо будет подумать о тебе, и ты придешь на помощь.
– При необходимости, – кивнул он. – Но я с трудом представляю себе ситуацию, при которой тебе понадобится моя помощь. Вчера ты действительно могла повернуться, и уйти и ни один эльф не стал бы относиться к тебе хуже. Ты не понимаешь своего положения, своей роли… Может быть, это и к лучшему. Этот амулет поможет тебе делиться силой без… такого тесного контакта. Если ты очень захочешь кому-то помочь, ты поможешь. Если хочешь, можешь сжимать амулет свободной рукой. Но телесный контакт все же нужен, лучше всего положи вторую руку на грудь человеку, на область сердца. Если человек будет касаться твоего лица или любого другого открытого участка тела, эффект будет сильнее. Должно получиться кольцо, понимаешь? Если же этого будет мало – поцелуй. Вообще, чем больше площадь соприкосновения кожи, тем сильнее эффект. Расстегни платье, обними, прижми к себе. Надеюсь, это не пугает тебя так сильно, как постель.
– Меня и постель не пугает! Я просто…
– Хочешь быть с одним. Не смущайся. Это хорошо. Надеюсь, полукровка этого достоин. Впрочем… впрочем, теперь ты и сама это поймешь. Если с ним будет лучше, значит, он действительно твоя судьба. Вы связаны, я вижу это отчетливо… Но еще более отчетливо… – Он прервал сам себя, встал, и следом поднялась Лена, глядя снизу вверх в глубокую синеву. – Возвращайтесь в свой мир.
– Мы не можем.
– Кто может запретить Ищущей?
– Мне не запрещали. Я сама пообещала. Понимаешь, так получилось…
Удивительно, но Лене, никогда не страдавшей точностью формулировок, зато страдавшей излишним многословием, удалось рассказать всю новейшую историю своей жизни буквально за четверть часа.
– Всего лишь? – усмехнулся эльф.
– Ты считаешь, что слово держать не надо?
– Надо. Но что ты предпочтешь: нарушить слово или потерять своих спутников? – Он успел подхватить Лену и бережно опустить на стул. Она молча смотрела ему в глаза, и он заговорил: – Я позволил себе посмотреть линии ваших судеб. С тобой… с тобой все в порядке. Твоя линия тускнеет, но не исчезает. Их линии обрываются. Они молодые и крепкие, так что это, скорее всего, насильственная смерть. С очень большой вероятностью. И я посмотрел внимательно.
