Надо будет у сестры спросить, чем все закончилось, а то в голове один туман. Даже не помню, как ее зовут. Впрочем, один факт в памяти все же отложился. Девушка оказалась красавицей. Посмотрим, может, что и выгорит. Легкая улыбка всплыла на лице — не так уж все плохо. Жизнь-то налаживается.
Усилием воли я вернулся к насущным проблемам. По поводу жажды убийства ситуация была понятной. Парочка мурлычущих нежности любовников негатива не вызывала, а вот от компании активно потребляющей пиво молодежи я перебрался подальше. Боялся, что не сдержусь. Они же не виноваты, что у меня возникли ложные ассоциации.
Тогда мне очень помогли фотографии из ростовской папки, которую я рассматривал в день обращения. Недаром ее Граф показывал. Ой, недаром. Хитрый тип. Не удивлюсь, если у него многоходовка как раз на такой случай просчитана. Чтобы знал, чем все закончится, и сдерживал себя. Координатор — молодец, я не спорю. Но тот факт, что меня так легко спрогнозировать, очень напрягает.
— Таких врагов долго иметь не получится. Сами быстро поимеют и сольют.
Каламбур, конечно, матерный, только очень уж настроение подходящее. Не сдержался. Не могу отучиться от привычки размышлять вслух. Особенно когда волнуюсь.
А для волнений причин хватает. За весь вечер только одна хорошая новость — сестра не видела подробностей моего обращения. Фонари горели через один, и улица почти не освещалась.
— Не видела она ничего, — уговаривал я себя, постепенно расслабляясь.
Разговор в машине я оборвал, понимая, что это — единственная возможность удержать все в тайне. Всю дорогу ехал и молчал, пока сестра занималась спасенной.
В памяти наконец всплыло ее имя. Еленой ее звать. Я забросил девчонок к нам домой, а сам быстро сбежал, пока мама и Юля выводили пострадавшую из шока и чем-то отпаивали. Спишут на мою скромность, а мне надо подумать. Сами разберутся, что делать — домой отправлять или в нашей комнате до утра спать положить.
Я взглянул на часы. Волков задерживался. Долго не мог решиться — звонить ему или нет, но решил все же попросить совета. Единственный знакомый мне перевертыш, он должен знать больше, чем говорит. Не зря он все время разбрасывал намеки. Про допинг из человеческого мяса, про низкую популяцию оборотней в городе. Про наших сельских сородичей. Мозаика начала складываться только сейчас. Он предупреждал. Иносказательно, но по-другому — нельзя. Слишком много вокруг магов. Если узнают, что творится в голове у любого из нас, — убьют. Людям вообще свойственно убивать все внушающее страх, а оборотней бояться однозначно стоит. Так выжить легче.
За спиной раздался звук мотора, и на стоянку вырулила машина — отечественный «Патриот». Приехал Волков.
— Здравствуй, мой чешуйчатый друг. Ты зачем меня в пять утра сорвал?
Плана разговора у меня не было. Какой тут может быть план, когда в голове царит такой ералаш?
— Этой ночью я чуть не сожрал человека, — вместо приветствия выдал я.
Моя фраза произвела на майора впечатление. Шутливое выражение лица пропало, и из-под маски балагура выглянул жесткий и смертельно опасный боевик. Он перехватил мой взгляд и несколько секунд напряженно всматривался, выискивая одному ему известные признаки. Поверит, не поверит?
— Молодец, сдержался.
— Так вы знали, что это произойдет? — Откровенно говоря, я не слишком удивился.
— Конечно. Рано или поздно, так или иначе, но зверь начинает рваться на волю.
— Почему вы меня не предупредили? Почему нельзя прямо сказать, без этих намеков?
— Не кричи. Я предупреждал, и Золушка тоже. Как ты себе это представляешь? Мол, Саша, скоро тебе захочется кого-нибудь сожрать. Ты этого не делай, хорошо?
Я молча всплеснул руками. Сказать мне было нечего.
— Печать важнее, — пояснил он. — Да и не думали мы, что это так скоро произойдет. Обычно выстреливает в последнюю фазу Луны, перед новолунием. К этому времени я должен был вывезти тебя из города. На природе все гораздо легче протекает. Ну схарчил бы коровку или двух. Кто же знал, что ты такой шустрый? Моторный, блин, как Эней.
— И что теперь делать?
— Не знаю, — пожал плечами Волков. — Ближайшую неделю ты для ритуала непригоден, сознание пляшет и еще не скоро успокоится. Заклинание не удержать — сам его раскачаешь так, что полгорода снесет. Я посоветуюсь с Графом, но выхода пока не вижу. Слишком много соблазнов в столице. Э-э-эх… — протянул Волков. — Забросить бы тебя в тайгу на недельку. А так любая агрессия в твою сторону — это гарантированный труп. И не один. Раньше бы так и сделали, но сейчас… Ты вообще как себя чувствуешь? Что у тебя хоть произошло?
— Терпимо, отошел немного. Сестренка помогла устоять.
Пока я пересказывал майору недавние события, мы довольно далеко отошли от машины. Прогулка вдоль набережной послужила хорошим сеансом психотерапии. Выговорился, и стало гораздо легче. Заодно уточнил о взаимоотношениях между оборотнями и магами. Павел подтвердил мою теорию.
— Про особенности нашего зверя знают немногие: Власов, Граф и Женя-Василек. Остальные принимают за отморозков, хотя некоторые догадываются. Но сейчас такое время — многое на тормозах спускают. Ты особо не распространяйся, никому рядом с хищником быть не хочется. Начнут коситься. Я через это уже прошел. Еще церковники знают, но из-за трех перевертышей с Графом конфликтовать не будут. У них с вампирами проблем хватает.
— Нас так мало?
— В городах — да. Многих убивают спустя сутки после первого обращения. Мы же и убиваем. Оборотень — это не маг, его спрятать от гражданских тяжело. Особенно когда у этой машины смерти крышу сносит. Конспирация, блин! — Майор сплюнул почти так же, как я полчаса назад.
Тема явно злободневная для всех перевертышей.
— Не хочу оказаться на одной стороне с вампирами, люди для меня не стадо. У меня семья — люди.
— Держись за эту мысль, Саша. Изо всех сил держись. Мне было легче, я Чечню прошел. Несколько кампаний. Такое иногда в душе вскипало — куда там зверю. Власов нас понимает, он тоже в жизни навидался. Граф — этот как калькулятор, пользу считает. Дебет-кредит сложит, баланс подведет и решение примет. Ты уникум, пока не сорвешься — все будет нормально. Главное, чтобы гражданские не пронюхали. Убивать их нельзя — мы вроде как защитники, а жизни тебе не дадут. Ладно, бывай. Поеду я твою проблему решать.
Моргнув на прощание фарами, майор уехал.
Волков сидел в кабинете координатора и наблюдал за Графом. Вытянув ноги, тот расположился в кресле напротив. Откинутая голова и закрытые глаза делали его похожим на спящего. Обманчивое впечатление. По своему опыту майор знал, что Граф слушает очень внимательно. Иногда координатор кивал в ответ на некоторые реплики, словно подтверждая свои мысли. Когда разговор закончился, еще некоторое время царила тишина. Павел молчал, не желая отвлекать начальство от размышлений.
