Стены содрогнулись, с потолка посыпались песчинки, потревожив таящуюся под плитами силу послесмертия, которую ощутить могут даже простые люди на курганах захороненных воинов, о которых складывали легенды. В таких местах хранили оружие, потому как оно никогда не ржавело и становилось еще более острым. Сила последнего выдоха умершего существа хранилась в этом месте нетронутая временем. И этот зал был тем священным местом для сарийцев, в котором нашли свое упокоение самые достойные из достойных лежать среди собратьев. И сейчас сила, скопившаяся под плитами, тревожилась, жаждая вырваться наружу, чтобы уничтожить дерзнувших ее потревожить.
Уходя, Русберг почувствовал на себе десятки незримых взглядов, пронизывающих сущность насквозь, изучая чужака. И взгляды исчезли лишь в тот момент, когда тяжелые двери погребального зала плотно закрылись. Стражники доброжелательно указали ему рукой, приглашая присоединиться к уже отдалившимся Сиригалу и сопровождающим его. Не стоит хозяев заставлять нервничать.
Никаких излишних убранств роскоши, лишь тусклое освещение синеватыми кристаллами, ни единого окна. Стены гладкие, ни единого зазора между блоками, местами чем-то сделанные идеальные символы, непонятные Русбергу. Время от времени стены содрогались, доносился гул, но никто не обращал внимания. Казалось бы, незнакомые коридоры подсознательно были знакомы, он интуитивно предугадывал, куда сейчас свернут, что будет за следующими дверьми. И это чувство вызывало тревогу, которая всегда появляется в местах, в которых ранее не был, но кажущихся знакомыми. Русберг помнил, что в жизни наемника однажды оказался поблизости в подобном осадном лагере. В жизни же нынешней он не был здесь. Но почему же так все знакомо, даже язык, на котором говорят, хотя он и не понимает, о чем?
Но сейчас это не главное, его призвали не для выяснений собственных тайн. За стенами города осадные легионы, а это означает только то, что вскоре они начнут осаду, и тогда понадобятся все его способности. Ведь сколько бы хороши ни были сарийские воины, сейчас они не способны отразить столь серьезную атаку. А он сможет сколько-нибудь склонить весы сил в их пользу, не даром Сиригал позвал его.
После очередного поворота они оказались перед тяжелыми дверями, которые медленно распахнулись. Сопровождавшие воины с почтением поклонились, оставаясь в коридоре, Сиригал с Русбергом прошли внутрь.
– Мое почтение, Достойные, – обратился Сиригал к находящимся в зале.
– Мы уже и не наделись снова увидеть тебя, Достопочтенный, – с радостью откликнулся Царь Гардиал, направляясь навстречу к вошедшим, – Ты так внезапно исчез...
– Как всегда, – произнес Сиригал, – Так же и появился.
– Да, так же, – улыбнулся Гардиал, – А кто это позади тебя?
– Позволь представить тебе того, кто поможет нам в этой нелегкой войне, – Сиригал указал рукой на Русберга.
– Убийца, – резко отрезал Царь.
– Гость, он пришел защитить город. Он – Архаат.
– Прости, Достопочтенный, мои глаза видят только то, что видят.
Гардиал пристально смотрел на чужака, который дерзнул не поклониться Правителю Сарии, как на то должно быть. Русберг глядел прямо в глаза правителю и, осматривая боковым зрением зал, игнорировал видимое негодование хозяев. Он заметил, что в зале присутствовали в основном пожилые мужи, среди которых одни были в доспехах, другие в рясах. Много пожилых как воинов, так и явно жрецов. Сама зала казалась знакомой. Старцы не отрывали взгляда от чужака на протяжении всего времени, пристально изучая. Стража также смотрела, ожидая опрометчивого движения.
– Мы видели легионы, какова ситуация?
– Первые две атаки мы отбили, правда потери большие.
– Насколько?
– Осталось три сотни стражей.
– Не хорошо.
– Да, но их потери гораздо выше, под стенами лежат три легиона, два не успели добежать даже до стен.
Гардиал рассказывал на сарийском, полагая, что чужаку этот язык не известен. Все это время Русберг стоял неподвижно, игнорируя враждебные взгляды и вслушиваясь: содрогания стен со временем учащались и усиливались. Среди присутствующих Русберг заметил одно лицо: молодое красивое девичье за забралом легкого шлема.
– Что наверху происходит? – спросил Сиригал.
– Почти всюду бушует пламя, имперцы используют вязкую горючую жидкость, которая просачивается через щели и горит очень долго. Жар плавит все, но наши стены держатся. В бойницах стрелки не дают подступить к стенам. Мы готовы атаковать неверных в любой момент, пусть даже это будет последняя наша атака.
– Надо взглянуть, – Сиригал произнес, немного обдумав слова Гардиала.
– Это возможно, – с этими словами царь Гардиал жестом пригласил Сиригала и его гостя на выход.
За ними следом пошли несколько стражей, остальные же остались в зале и принялись что-то обсуждать, как только гости скрылись за дверьми.
– Я полагаю, пойдем подземными коридорами.
– Да, снаружи невозможно пройти из-за пожарищ, можно сказать, мы тут запечатаны.
– Давно они бомбардируют?
– Вторые сутки непрерывно.
– А достать их орудия пытались?
– Несколько уничтожили ценой жизни атаковавших, а потом они усилили охрану. А напрямую не достать, барханы скрывают те, поставили они выгодно для себя.
Войдя в один из коридоров, проходящих под землей, они тут же почувствовали духоту скопившегося жара. Тот проходил непосредственно под площадью, на которой явно полыхали пожары, так что стены и потолок сильно нагрелись.
– Поспешим, долго здесь быть нельзя.
Прикрыв лица, все поторопились преодолеть расстояние длинного коридора и с облегчением вздохнули менее жаркого воздуха, когда поднялись по ступенькам уже внутрь крепостных стен, где из бойниц тянуло холодным воздухом, хоть и с привкусом гари.
Узкие горизонтальные бойницы позволяли видеть всю панораму: костры осадного лагеря и бесчисленные обгоревшие тела под стенами среди пылающих останков осадных башен и воронок упавших болидов. Передовая проходила на линии выстрела из тяжелого осадного арбалета, пробивающего латы насквозь. И на ней лежали сотни тел с явно одинаковыми причинами смерти. Осадные орудия били из-за бархана, прячась от прицельных ответных выстрелов во мраке. Лишь свет от костров позволял что-то разглядеть. В отблесках пламени играли тени на верхушках шатров, также спрятавшихся за песчаными холмами. Численность врага не посчитать, но по теням возле костров любому было понятно, что ни один легион осаждал крепость.
Русберг внимательно осматривал еле отличимые тени, бродящие в проблесках костров. Переводил взгляд на очередной взлетающий огненный болид и снова возвращался к теням. Сарийцы улавливали каждое его телодвижение, все же они не доверяли, и их можно понять – впервые за многие столетия в их городе находился чужак, тем более столь опасный. Сиригал стоял рядом и с хмурым лицом смотрел в темноту. Очередной болид взмыл в небо и с ревом устремился прямо в ту часть стены, где стояли они. Сарийцы зашевелились, некоторые напряглись – яркая вспышка в небе со стекающими полосами пламени по невидимой преграде на мгновения осветили окрестность, свет вспышки ворвался в бойницу, заставив многих прищуриться. Некоторые сарийцы в рясах упали, но их подхватили и отволокли в сторону, уложив на тут же стоящие лежаки.
