Трубка свернулась в браслет, замкнулась на запястье и стала самой обыкновенной, холодной на ощупь и неживой. Нора благодарно погладила серебро, и получила отклик — мягкое тепло и сияние, пробежавшее по корпусу.
Ох, уж этот Ррын Вилье! Замечательный, неподражаемый и удивительно некичливый в общении. Тот, кто делал из Лоррана настоящего эльфа еще десять лет назад! И до сих пор поддерживает стареющего актера в приемлемой форме. Кто регулярно причесывает генерала Рос, отказываясь брать за это оплату. И выставляет за дверь любого клиента, не пришедшегося по душе.
Кумир, образец ведения семейного дела — и лучшая его реклама. С такими-то волосами! Самая одиозная прическа столицы: стиль "подгорный гном". Пока никто не решился повторить. Разве что на закрытых вечеринках… Ну как можно было не узнать его и тупо, в самых гнусных и позорных традициях "Тихой ночи" бубнить "покажите уши"? Стыдно… И весело. Иначе бы и не познакомились, разминулись!
Машина плавно затормозила, и Нора торопливо допила ледяной сок. С восторженными охами-ахами изучила старинный особняк на самой границе старого города. Лучшая гномья ковка ворот, за ними вдоль дорожки черные и золотые розы, бархатные ирисы — это их повторное цветение. Узорная мраморная плитка проложена не прямо, а мягкими приятными изгибами. Ррын выбрался из машины, толкнул сдвижную дверь и извлек ведьму. Секунду подержал на руках и бережно поставил в траву дикого цветочного газона.
Тяжелая дверь из резного дерева открылась, медные заклепки блеснули на солнце. Два таких же внушительных "гнома", привратники и стражи — брюнет и блондин — поклонились и замерли по сторонам, удерживая открытыми створки. Нора гордо прошествовала в полумрак прохладного помещения. Первый зал — парикмахерская. Десять мастеров на миг замерли, прекратив работу. Поклонились своему обожаемому боссу.
— Кто мы? — весело рявкнул он.
— Парикмахеры, — тонко и насмешливо отозвался одинокий голос.
— Брадобреи, — ехидно предположила миловидная девушка рядом.
— Цирюльники, — добавил молодой парень поодаль.
— А кто наш враг? — решительно нахмурился Ррын.
— Визажисты, — хором рассмеялись мастера. — Они делают из живых людей — кукол. А мы лишь удаляем лишнее и сохраняем уникальность клиента.
— Правильно, — кивнул Ррын. — Ну, пошли, дикая ты моя модель. Будем удалять лишнее.
Нора послушно проследовала через зал и попала во внутренние помещения знаменитого салона. Её окружили девушки, защебетали, уволокли в парную. Раздели, не слушая возражений, вымыли, отпарили, завернули в полотенце и снова доставили к самому Ррыну. Маэстро успел сменить парадную рубашку на рабочую майку. И стал еще более похож на гнома. Тяжелые плиты мышц двигались под плотной загорелой кожей мягко, прорисовываясь во всей красе. Смотреть на его работу Нора могла без всяких усилий: в зале имелись зеркала и даже два экрана. Видимо, это часть удовольствия: знать, что делает босс с твоей спиной. Впрочем, он не молчал. Он комментировал. Точнее, басовито ругался и возмущался.
— Ты кривая кочерга! Ветла сучковатая! Знаешь, что такое ветла?
— Дерево, — сонным голосом, благодушно и вяло сообщила Нора.
— Именно. Кто тебе двенадцатый позвонок выбил? И восьмой мне не нравится. Ну-ка, мы их…
— Ох!
— Ах! — грозно и басовито передразнил Ррын. — Лежи, полковник. Ты в плену. Прими это и не голоси на виду у врага. А то отшлепаю.
Нора фыркнула. И не стала спрашивать, зачем так стараться ради одной сессии съемки? К тому же для жалкого каталога военторга. Который печатают ничтожным тиражом на серой бумаге.
Впрочем, давно известно: первый парикмахер столицы ничего не делает плохо. Именно поэтому, а никак не из-за прически, за ним закрепилось прозвище "Гном".
Рядом присела женщина, завладела левой рукой и стала приводить в порядок ногти. Справа пристроился мужчина и увлеченно занялся второй конечностью. Кто-то невидимый ощупывал ноги, массировал, бережно мял, тер, поливал водой, смазывал кремом. Нора тихо блаженствовала и думала с легким неудовольствием: почему каталоги изготавливают лишь раз в год? Пойди проберись в это дорогущее заведение на свои полковничьи доходы!
— Как по-твоему, хорошо тут, в семейном заведении у нас с папашей? В родовом нашем, можно так сказать, парикмахерском салоне, в домашнем? — гордо рокотал Ррын. — То-то! Фамильное дело — это тебе не ширпотреб. Мы его не уважаем. Шаблонов всяких, спешки и постановки на поток. Люди все разные, и каждому требуется что-то особенное. Эх, жаль, волосы тебе нельзя перекрасить! Твой цвет — солнечная платина. Поверь мастеру.
— Можно, — заинтересовалась перспективами Нора. — Я городская ведьма, что хочу, то и вытворяю. Меня уже не взяли ни в одно элитное подразделение. Семь отказов, хотя не было ни единого запроса с моей стороны. Вот.
— Тогда перекрасим, — обрадовался Ррын. — Кстати, я угадал твой родной цвет волос?
— Не знаю. Что это за плотина?
— Платина, ну что ты за деревенщина! — Мастер возмущенно рыкнул и шлепнул-таки ведьму пониже спины. — Не хулигань! Я здесь главный шутник. Твое дело — говорить "да, мастер", и "вы всегда правы". Усвоила?
— Да, мастер. Что такое платина?
— Упрямая ты штучка, — довольно прогудел Ррын. — Металл серого цвета, дороже золота, используется в электронной промышленности и не только. Ну, твой натуральный цвет?
— Как говорит Марша, я серая мышь, — хихикнула Нора.
— Платиновая, — подмигнул Ррын, бережно поднимая ведьму и усаживая в кресло. — Теперь прическа. Поехали!
Он мыл голову, красил, стриг — Нора плохо помнила даже порядок действий в своем сладком расслабленном полусне. Вокруг суетились люди, продолжали приводить в идеальное состояние ногти. Кто-то появлялся в поле зрения, приносил ткани, советовался с босом и исчезал. Несколько раз забегал фотограф, ругался и требовал не затягивать процедуры: уходит свет.
Нора так и не поняла, почему довольно скоро оказалась одетая, причесанная и в полном макияже — перед камерой. Она послушно исполняла приказы фотографа, подчинялась девушкам-переодевальщицам и радовалась. Все тело звенело и полнилось силой. Руки странного Гнома сотворили с ней нечто невообразимое. Энергия, прежде сочившаяся по капле, теперь вливалась полноценным потоком, неиссякаемым и теплым, как солнечный свет. Как кипучая и веселая душа самого мастера.
Ведьма улыбалась для фотографа и думала: как теперь искать эльфов? Она сама сейчас звучит и ощущается, именно как длинноухий враг! Потому что стала частью мира, от которого была невесть когда и за какие грехи отрезана с самого рождения. Получается, в старом городе не было эльфов? Просто ей встретились два клиента великого парикмахера… А как же зеленоглазый насмешник?
