Виннамин поблагодарила Пембери и поднялась с места. Она обвела взглядом комнату и улыбнулась.
– Возможно, это просто слухи, – она взглянула на Нуритин, и та кивнула. – Пойду, спрошу у их высочеств.
И она выскользнула из комнаты так стремительно, что никто не успел и слова сказать.
– Да что за муха укусила этих рэка? – спросила какая-то дама. Ее голос вибрировал от страха и возмущения. – Это уже второй бунт за месяц. Они, видимо, забыли, чем обязаны нам.
Все, в ком текла кровь рэка, не сговариваясь, опустили головы и уставились в блестящий паркет, делая вид, что ничего не расслышали. Али покачала головой. «Люди всегда верят в то, во что хотят верить, а не в то, что происходит на самом деле, – подумала она с отвращением. – Люди боятся смотреть правде в глаза».
– Это, наверное, дикие рэка, – произнесла женщина лет шестидесяти, одна из подруг Нуритин, – или рабы какой-нибудь большой рисовой фермы. Эта болезнь вспыхивает оттого, что некоторые не присматривают за собственными землями. Народ, который возделывает твою землю, не может чувствовать к тебе привязанность, если тебя никогда там не бывает.
– Простите меня, леди Анкорет, – вежливо начала Сарэй, обращаясь к подруге Нуритин, – но бывают жестокие хозяева и не менее жестокие надсмотрщики. Бунт возникает от осознания того, что другие люди пользуются твоим трудом и кормятся с земли, где похоронены твои предки. Вы когда-нибудь видели, как живут рэка на больших рисовых плантациях или в шахтах? Я не понимаю, как мы можем обращаться со своим народом подобным образом.
– Сарэй Балитанг! – воскликнула Нуритин. – Сию же секунду извинись и изволь вежливо разговаривать со старшими!
Сарэй поднялась.
– Простите меня, если я вас обидела, тетя, леди Анкорет, – с гордостью произнесла она и вздернула подбородок, – но я не могу не думать и о людях, которые надрываются в полях и шахтах, – и она вышла из комнаты походкой королевы. Али услышала уважительное хмыканье, хотя непонятно было, кто его издал.
Дов поморщилась.
– Дурочка, – прошипела она, – на нее надо намордник надевать.
Али взглянула на Дов.
– Не смотри на меня так, – сказала Дов, – я собираюсь выйти замуж за барона Энгана и создать свою личную обсерваторию. Пусть кто-нибудь другой надевает на Сарэй намордник.
Али не сдержалась и прыснула в ладони.
– Нуда, пока он не помрет от счастья, что все-таки женился на вас.
Али услышала шорох шелков и парчи. Горничные и рабыни, умеющие различать подобные звуки, застыли в глубоком поклоне. Знатные дамы и юные леди встали и присели в реверансах перед принцессой-регентшей. Об руку с принцессой шла Виннамин. Имаджан вызывала страх и восхищение. Ее волосы были заплетены в косу и уложены вокруг головы наподобие короны. Большие синие глаза со слегка подкрашенными веками светились внутренним светом на бледном напряженном лице. Губы, накрашенные красной помадой, были плотно сжаты. Руки сжимались и разжимались в складках льдисто-голубого шелкового платья и накидки из белого шелка.
– Я вижу, новости расходятся быстро, – сказала она голосом, словно прорезающим воздух. – Уверяю вас, леди, на Имахине ничего особенного не происходит. Не надо придавать этому больше значения, чем ситуация того заслуживает. Сегодня вечером Великая Богиня благословила нас необычным зрелищем: она закроет свое лицо. И не станем портить этот день домыслами о таких малозначительных происшествиях, как волнение небольшой толпы. Идемте. Обзорный павильон ждет нас. Барон Энган, личный астроном его величества, подготовил новую подзорную трубу, которая, по моему мнению, великолепна. Леди Нуритин, леди Анкорет, окажите мне честь, позвольте взять вас под руки.
С двумя старыми дамами принцесса вышла из павильона. Остальные последовали за ней. Сарэй оказалась в окружении нескольких молодых леди, а Дов шла рядом с мачехой. Али выпрямилась, остальные служанки тоже.
«Что бы там ни говорили о принцессе-регентше, манеры у нее вполне королевские, – подумала Али. – Как только я избавлюсь от Топабоу, может быть, даже до того, как я от него избавлюсь, надо будет придумать, как вбить клин между регентами».
Большая часть слуг уселась ожидать окончания вечера. Слуги-мужчины перешли из мужской части Гардеробного павильона в женскую, чтобы пофлиртовать или посплетничать. Некоторые достали карты и кости. Горничные вытащили вышивание или кружевное вязание. Остальные пошли прогуляться по дворцовым садам. Дневной зной начал спадать. Али тоже вышла из дворца. Она неторопливо прогулялась по Золотой дороге и зашла в сад на юго-западе от дворца. Там она медленно прошла вдоль дорожки, прислушиваясь к разговорам гуляющих гостей, которые рассуждали о новостях с Имахина, о восстании на Тонгканге и о здоровье маленького короля. Дойдя до поворота, ведущего к пруду, Али остановилась. Перед ней стоял Тайбур Сибигат с таким видом, что стало ясно – он ждал именно ее. На молодом лице расплылась широкая улыбка. Одну руку он держал в кармане штанов.
– Знаешь, я так и думал, что ты где-то здесь, – приветствовал он Али своим обычным торопливым говорком. – Великолепный вечер для затмения, не правда ли? Как продвигается дело с контактом глазами? Ты уже завербовала кого-нибудь в Сером дворце?
Али в ужасе распахнула глаза, хоть в глубине души была польщена.
– Господин мой…
– О, я тебя умоляю, – перебил он, – избавь меня, пожалуйста. Давай договоримся, что ты сказала: «Я не знаю, о чем ты говоришь», и проведем этот вечер в свое удовольствие, поболтаем. Мне весь день пришлось общаться с толпой идиотов и теперь у меня болит голова. А они не отпускают Его Величество спать, хотя прекрасно знают, что он будет капризничать.
Тайбур вынул руку из кармана и раскрыл кулак. В нем сидел темненок, прозванный Кроха, потому что он был вполовину меньше своих сородичей. Его Али запустила сегодня в спальню короля.
Она отскочила назад.
– А вот это самое загадочное за сегодня, – сказал Тайбур. – Стоит на секунду оставить короля одного в спальне, как он начинает скакать по кровати вместе с этим малюткой. Он очень мил, кем бы ни был. Он даже поздоровался со мной. Дайневон сказал, что поймал его, когда он катался по стенам. Я спросил это существо, что оно такое, и оно ответило…
– Темненок, – перебил Тайбура Кроха и повернул голову так, чтобы видеть его из-за каплеобразного плеча.
– Да, именно так он и сказал. Тогда я спросил, как его зовут, он сказал…
– Кроха, – ответил темненок. – Дайневону понравился Кроха. Крохе понравился Дайневон.
Али захотелось подойти к ближайшему дереву и удариться об него головой. Если с темнятами правильно обращаться, они могут быть сокрушительно дружелюбны. Кроха младше остальных, поэтому Али и поместила его в королевскую спальню. Она и предполагала, что Крохе удастся узнать что-нибудь важное, но темненок так расстроился, когда Али забрала большинство его друзей, что она просто не могла оставить его дома. «Вот что случается с излишне сентиментальными дурами», – подумала она.
