Предложили двигаться ночью с фонариком, благо, ширина реки позволяла, перекаты и пороги остались далеко позади, а самым страшным казалось сесть на мель. Или заблудиться. Расширение реки, привело к появлению стариц, глухих рукавов, которые можно определить только на глаз, сравнивая скорость течения, но вероятность ошибки ночью ничуть не превышала эту же опасность днём.
Поэтому Мишка согласился. Ему было хуже других, потому что только его фонарь мог освещать путь, а делать передвигающиеся светильники пока что не удавалось. Только свет предводителя перемещался вместе с его лбом. Команда разделилась ещё пополам, плоты перевязали цепочками по четыре и теперь вахты сменялись четыре раза в сутки. Две ночи уже прошли в ночном пути и показали, что такое движение очень удобно.
Канчен-Ка и остальные свободные от гребли, развлекали кларона перед сном сколько могли, но ближе к полуночи уползали на тёплые шкуры, а он сам падал только с рассветом. Зато теперь в темноте появилось столько времени для раздумий, что хватило на всё.
Мишка вспомнил пробежку домой, не могли же они с женой не увидеть родных перед явно опасным путешествием. Вспомнил радость, до слёз пролезшую в глаза в селении Глаз Птицы, где теперь проходила дорога и где, наконец-то, началось движение селян. Первые дома уже появились на холме около маленького озера, в котором когда-то, бесконечно давно купалась его мать, а отец подглядывал за ней, и не это ли таинство привело к его, Мишкиному рождению?! Он оставил мужикам несколько медяков и записку в город, чтобы там помогли с тележкой, потому что труднее всего было вытащить из земли останки врагов и сжечь их.
Посмеялись в Клане Огня, где заботливые родители своими руками воздвигли традиционном клановом улье убогую клеточку для молодых, всё еще надеясь, что родовые традиции вернут детей к Священному камню. Как было объяснить им, что башня с часами — вот их родовой камень на долгие годы, и что вся их жизнь стала такой далёкой от жизни предков. Слова были бесполезны, родители слепы в своих стремлениях сделать "всё как у всех"!
То же самое повторилось и в своём родном доме. Даже радость услышать о возрождении своего села не могла сдвинуть мать с насиженного места. Отец, хоть и поколебался, но высказался, что он уже стар и не поймёт сумасшедших молодых, рвущихся неизвестно куда… Одна только сестрёнка слушала рассказы с горящими глазами и было видно, что ей просто суждено увидеть часы. А, может быть, и летать!
Туман, опасность движения, обостряли воспоминания, делали их фантастическими здесь, в мире молчаливой воды. В одну из ночей, прислушавшись к внутренним ощущениям, Мишка неожиданно нашел в них беспокойство. Доверяя своей интуиции, он окликнул гребцов, убедился, что все сидят и не дремлют, спросил ближайших о настроении, просто так, дежурной фразой, и получил совершенно не ожидаемый им ответ. Вместо бодрых и наиграно молодецких слов, ему сообщили, чуть ли не шепотом, что ночной туман сегодня наводит страх, даже беспричинный ужас, что туман не только сгустился, а начал оживать…
Мишка присмотрелся к серым клубам, сквозь которые с трудом пробивались лучи фонаря и вдруг вздрогнул сам. Конечно, туман, воздушное создание, всегда движется ветром, размазывается, сгущается, и от этого кажется живым существом. Но то, что он увидел в сером свете приближающегося утра, не лезло ни в какие ворота! Туман был не молоком, заливающим низменности. Он состоял из отдельных частей, двигавшихся в разные стороны и вместе явно составлявшие одно громадное тело. И не одно. На фоне предутренних звёзд можно было разглядеть не меньше трёх фигур, которые… шли за плотами.
— Разбудите Кайтара!.. И принца тоже!.. Быть внимательнее!.. Передайте назад… Не спать! Проверить верёвки!..
Все гребущие были привязаны к плотам за пояс. Мало ли, какой камень на пути, мог столкнуть сидящего на краю, с веслом в руках, в неудобной позе. Или спящего… Вёсла, кстати, тоже были привязаны, утонет, где возьмёшь?..
— Что тут у вас?!
— Не бурчи, Кайтар!.. Не "у вас", а у нас!.. Смотри на туман!..
— …Туман?!!… Может, ещё и звёзды посчитать? Вы что тут? Вообще, что ли?!
— Не кричи, тебе говорю… Смотри внимательнее!.. Верт, это ты?..
— Я… Я вижу… Только не понимаю…
— Вот и мы не поняли. Я чуть не проспал, ребята заметили…
— Ну и что особенного?.. Туман, как туман, щас я его…
— Совсем сдурел, Кайтар?! Дротики тратить…
— Ну и зачем разбудили тогда?.. Оно плыть мешает?.. Нет… Ну, шевелится… Фу ты, напугала, зараза!.. Смотри, рожа с глазами!.. А цвет не серый, глянь, как у детских акварелей, растекается, то желтый, то голубой… Ну вас, такой сон… Чо вы орёте?!.. Кто спрыгнул?!!
— Орех скаканул!! Прямо на верёвке!!
— Вытащили?
— Сам вылез! Мокрый весь!.. Дрожит!.. Эх, и дурень!.. Только страшно, почему-то!.. Чего там впереди, командир?!…
…
— Мроган, кто-то колдует!!! Может быть, мне кажется?!
— Якоря!! Кидайте камни!! Спокойно, спокойно! Ничего страшного ещё не произошло!..
Принц чувствует колдовское влияние. Это страшно. Плоты скрежещут по дну камнями, взятыми в качестве якорей, крутятся на месте и боками, скомкано утыкаются в кусты берега. Кажется, что сейчас всё обрушится, катастрофа неизбежна, волна необъяснимого страха пронизывает всё тело, видны расширенные от ужаса глаза ребят и Мишка, наконец-то, вспыхивает злостью, пересиливает слабость и берёт себя в руки. Ставит фонари прямо в воздухе над замершими плотами, оглядывает неестественную путаницу их корпусов и верёвок.
— Всем отдыхать! Разведите плоты! Проверьте экипаж, а мы слетаем в разведку!.. Никого не будить, следите друг за другом. Перекличка постоянно!.. Жить хотите? Смотрите внимательнее!
Вдвоём с принцем командир полетел вдоль русла, ориентируясь по ощущениям в кишках, которые, теперь, стали заметнее и для него самого… Фонарь выхватывал в темноте, внизу, мелькающую траву, воду и кусты, ничего особенного, а сзади надвигались, чудища из тумана, окружая летящих, и они увидели, наконец, то, что искали. Каменную глыбу и под ней россыпь серых камней.
Больше тут лететь просто некуда. Спустились. На россыпи, словно наркоман в трансе, стоит, или сидит, не шевелясь, странная громадная жаба, ростом с ирита, от головы которой улетают вверх по течению крохотные сгустки чудовищ из тумана, а сюда, они же слетаются раздувшиеся, как гигантские резиновые шарики. Только очень похожие на живых.
Думать некогда. Вряд ли это друг. Мишка окружил тварь сплошной стенкой, которая, как когда-то убийц — хассанов, лишает её воздуха, и в стекленеющие огромные глаза стекаются, возвращаются из воздуха фантомы, которые никогда ничего не имели общего с капельками воды.
