— Ты всё время подслушивал, — обвинила она его.
— Ты тоже.
— Да, но...
Шерл умолкла. Она хотела было сказать, что учится в этом классе и поэтому имеет полное право быть здесь, более того, она и Стэн-старейшина находятся в дружеских отношениях, но промолчала. Нэд был старше её и сильнее. Кроме того, поведение его было непредсказуемо.
— Мне всё это кажется очень интересным, Шерл, — в тоне Нэда сквозило превосходство. — А тебе?
Шерл по-прежнему молчала.
— Слова Стэна о том, что мы сохранили облик Старых Людей, — это типичный пример самообмана.
— Это ты о чём?
— Я о том. Что есть, по крайней мере, одно важное качество, по которому мы отличаемся от Старых Людей, и о котором Стэн преднамеренно забывает.
— Какое?
— Мы можем видеть в темноте. Мы обладаем инфразрением. Старые Люди его не имели.
— Это что, большая разница? — Шерл пыталась выглядеть равнодушной, но она была заинтригована. — Как бы там ни было, ты-то откуда об этом знаешь?
— В прошлой долгой дее-фазе я ходил в школу, и из того, чему меня там учили, легко было сделать такой вывод. Всё, что я узнал о Старых Людях, говорит за то, что они были абсолютно слепы в темноте. Инфразрение развилось только после того, как люди переселились в Нижнеземье.
— Значит, мы тоже Не-такие?
Эта новость подействовала на Шерл угнетающе. Мысленно она перебрала все свои знания о Старых Людях и теперь, когда в её душе были посеяны сомнения, она не могла найти ничего такого, что могло бы разбить заключения Нэда.
— Как же мы изменились так быстро? — спросила она наконец. — Глаз есть глаз, и он не может превратиться ни во что другое за несколько долгих снов.
Нэд помолчал, изучающее глядя на неё.
— Хм... А с чего ты взяла, что на это ушло всего несколько долгих снов? Как ты думаешь, сколько времени существует Нижнеземье?
— Ну, не так уж и долго, — беззаботно проговорила Шерл, почувствовав неожиданный интерес Нэда к её мнению. — Наверное, с сотню долгих снов. Ведь если бы оно существовало дольше, то всё, оставшееся от Старых Людей, развалилось бы.
— А может быть, всё это и строилось надолго? И, кроме того, сотня долгих лет даёт... — Нэд замолчал, подсчитывая, — более двадцати поколений! За это время могло произойти многое. Клинкозуб мог отловить и сожрать всех, кто плохо видел. А остальные выжили и размножились. Это не заняло много времени.
— И всё равно этого времени недостаточно, — заупрямилась Шерл, — да и Клинкозуб не появляется так часто. Даже не каждую долгую дее-фазу.
Внезапно ей в голову пришла другая мысль, и она сказала:
— Подойди-ка сюда, Нэд.
Она подвела его к светошару, на котором всё ещё чернела зловещая картинка.
— Видишь это? Клинкозуба видишь?
— Ну, вижу.
Нэд попытался сдержать невольную дрожь.
— Видишь его глаза?
— Ну и что в них такого?
В голосе Нэда засквозило раздражение: он был намного старше Шерл и ему начинала претить чрезмерная развитость девочки.
Шум голосов снаружи оповестил о приближении вер-детей. При звуке голоса Анны, которая просила их не шарахаться, как стадо черношкуров, Шерл и Нэд виновато отпрянули от светошара и быстро перешили в другой конец класса. Когда учительница вошла, сопровождаемая вер-детьми, парочка с нескрываемым интересом уже разглядывала гравюры на стене.
— На место, вер-дети! — приказала Анна.
Шерл говорила тихо и быстро, указывая на рельефное изображение черношкура:
— Видишь его глаза? Они маленькие. Маленькие, как у Клинкозуба на картинке. Маленькие, как у Старых Людей на изображениях. Единственные обладатели больших глаз — это мы. Почему не изменились черношкуры? Или Клинкозуб? Ответь-ка мне на это! Ты ведь, кажется, всё знаешь!
— Шерл!
Учительница, заметив пустое место в рядах учеников, повелительно позвала девочку. Нэд нырнул в дверь и стал пробираться к выходу.
— Нэд! Я тебя вижу! — сказала Анна. — Тебе уже вроде бы поздновато ходить в школу?
По классу пролетел смешок. Все повернулись и таращились на Нэда, спешащего к выходу. Его щёки пылали, что было особенно заметно в инфракрасном свете.
— У Шерл появился дружок, — загоготал Принс.
Его попытка повторить это унизительное обвинение закончилось воплем, так как Шерл, протискиваясь к своему месту, от всей души наступила ему на ногу. Нахмурившись, она уселась, и урок продолжался.
Ребёнок на пороге взросления становится особо чувствительным к некоторым вещам; вот и Шерл была рассержена, когда по окончании занятий обнаружила, что Нэд ждёт её. Она, демонстративно не замечая ни его, ни шутливых реплик одноклассников, быстро зашагала по направлению к мастерской Пото. Кружа по тоннелям, она старалась оторваться от преследования, но звук шагов за её спиной становился всё ближе. Наконец она остановилась около светошара, развернулась и выпрямилась во весь свой, правда, весьма незначительный, рост и проговорила с ядовитым достоинством:
— Интересно, о чём ты думаешь, преследуя меня, умник?
Появившийся Нэд был гораздо выше, чем она.
— Я хотел поговорить с тобой, вот и всё. А ты чего так бежишь? Что это на тебя нашло?
— Что это на тебя нашло? — эхом отозвалась Шерл, трясясь от ярости. — Что ты выставил меня дурочкой перед всеми? Ты же считаешь себя жутко умным, и всё же ждёшь меня прямо у выхода! Ты слышал, что они болтали? Ты этого дурака Принса слышал? — к своему ужасу она обнаружила, что начинает реветь. — Да я же глаз больше не смогу ни на кого поднять в этом классе!
— Да не расстраивайся ты так! В конце концов, они ведь всего лишь дети! О, Бомба! Неужели один человек не может просто поговорить с другим? Забудь о них, Шерл! Я хочу рассказать тебе кое-что поинтереснее.
— Это должно быть на-а-много интереснее.
— Это касается Клинкозуба и всего того, что мы о нём говорили.
Они передёрнули плечами, затем Шерл спросила:
— Что ты имеешь в виду?
— Я думал всё это время. Ты говорила, как быстро мы изменились. В этом что-то есть. И я хотел бы показать тебе одно место.
— Что за место?
— Интересное место. Узнаешь, когда мы туда придём.
Нэд понизил голос до таинственного шёпота и оглянулся через плечо, пытаясь таким образом пробудить любопытство Шерл.
— Скажи, ну, скажи!..
— Лучше я тебе покажу.
— Когда?
— Завтра. Сразу после сна я буду ждать тебя у твоей пещеры.
С этим интригующим обещанием Нэд повернулся и исчез в темноте тоннеля.
В дальнем конце тоннелей Нижнеземья рос маленький зелёный гриб. Кожица его была плотной. Но если её проткнуть, то обнаруживалась мягкая порошкообразная сердцевина гриба. Человек, принявший маленькую щепотку этого порошка, смешанную с водой, засыпал в считанные секунды. Сон, вызванный приёмом порошка, сопровождался приятными сновидениями. Вредных побочных эффектов не наблюдалось. Тем не менее, использование наркотика, известного, как Сонная Пыль, строжайше контролировалось. Ответственным за запас грибов и стражем тоннелей, где они произрастали, был пожилой человек по имени Доктор Лео. Его лаборатория размещалась в сферическом зале, усаженном светошарами. Стены зала были оклеены позитивами с описаниями всевозможных болезней. Доктор Лео был человеком, заслуживающим доверия, и являлся членом Совета Нижнеземья. Сам род его занятий требовал безукоризненной частности и неподкупности, так как часы эйфории, порождаемой Сонной Пылью, привлекали множество людей.
Во время болезни жители Нижнеземья были вынуждены обращаться за помощью либо к нему, либо к колдунье Розе. В прошлую дее-фазу к Доктору Лео ходила и вер-мать Шерл. Она убедила его, что силы её на исходе, и что она уже долгое время не может заснуть. Её рассказ был таким жалостливым, а просьбы — такими настойчивыми, что Доктор Лео отошёл от своего обычного правила использовать Сонную Пыль только в качестве анестезии при хирургическом вмешательстве и отсыпал ей немного наркотика.
Время сна кончалось. Нестройные звуки, кряхтение и бормотание, которыми жители Нижнеземья обычно приветствовали начало новой дее-фазы, наполнили тоннели. Зашлёпали босые ноги.
Шерл проснулась.
Сразу же она вспомнила Нэда и его обещание необыкновенных приключений. Она бесшумно потянулась и сдёрнула покрывало с ближайшего светошара. В тусклом голубоватом мерцании она увидела родителей, скорчившихся у пологой стены пещеры. Физически они были разделены, но едины в погоне за ночными восторгами. Вер-мама лежала на спине, извиваясь и негромко хихикая, как школьница. Вер-папа широко улыбался, а его руки поглаживали пах.
Шерл удивилась: какая Бомба на них свалилась? Много долгих снов прошло с тех пор, как они в последний раз выглядели такими счастливыми.
