Я тут всего ничего, а уже готовы взяться за оружие и драться при необходимости. Да и на людей, который собрался спасать, смотрю с раздражением, прикидывая, не выгоднее ли их бросить. Это не возвышение, а издевательство какое-то. Словно кто-то хочет не достойных наследия Святых растить, а наоборот, выращивать ублюдков и подонков.
Драки за жилье… Ещё за еду обязательно… Всё это на фоне высокой уровни злобы, разлитой в воздухе… Сколько людей обратиться? Сколько чудовищ уже пустились по следу, чтобы собрать кровавую жатву?
— Мы сможем продержаться без убежишь? — задал я первый вопрос. — Нет. В лабиринте полно опасностей… — начал отвечать Арч.
Его голос заглушил предсмертный крик, что эхом вылетел из того тоннеля, куда мы собирались идти. Люди замерли, как испуганные кролики. Я и сам замер, чувствуя, как бешено бьется сердце.
Тук-тук-тук-тук-тук… Вся тысяча ударов в минуту и ещё чуть-чуть, моя грудная клетка взорвется.
Эхо отражалось от стен, усиливалось и вот уже кажется, что крик доносится сразу из двух тоннелей. Откуда мы пришли и куда собирались идти. Остается только освещенный, ведущий к оружию.
Арч, да и остальные, в этот момент установили рекорд по бледности. Рядом находилось пожалуй одно из лучших освещений, что встречалось мне в городе, поэтому я я смог разглядеть детали.
— Нам надо туда, — упорно заявил старший, указывая тоннель, откуда донесся крик. Издеваясь над парнем, прилетело ещё одно это, но в этот раз это было рычание. Я испугался раз в пять больше, чем до этого. Воображение рисовало ужасы таинственного лабиринта, о котором люди так бояться говорить.
Вопрос с маршрутом решился сам собой. Один из парней не выдержал и бросился в освещенный проход. Я как на яву увидел его работу мозга. На одной чаще весов крики боли и темнота, на другой оружие и свет. Очевидно, куда надо бежать.
Стоило этому парню сорваться, за ним через пару секунд последовало ещё несколько человек.
— За ними! Нельзя разделяться! — крикнул я и подтолкнул людей к нужному решению.
Арч сопротивлялся до последнего. Но я в наглую подбежал, схватил его за руку и потащил следом. Тот что-то крикнул, но я слышал. Кровь во мне била так громко, что заглушала остальные звуки.
Глава 3. Право на оружие
Освещенный коридор вел наверх. Через каждый десять шагов висели ярко горящие лампы. Настолько яркие, что слепили глаза. С непривычки было больно на них смотреть. Мы бежали достаточно долго, чтобы я запыхался и когда, наконец-то, коридор закончился, нас выбросило на освещенную площадку.
Под ногами оказался коричневый песок, стены выложены камнем, места хватает, чтобы вся наша группа в девятнадцать человек чувствовала себя свободно. Но мы здесь оказались не одни. Прямо в центре нашёлся десяток парней, которые смеялись, рычали и… набрасывались друг на друга.
Я не сразу понял, что вижу. А потом признал, что у страха глаза велики. Не набрасывались, а спарринговали. Не смеялись, а подшучивали друг над другом. Не рычали, а всего лишь… Ну, издавали те звуки, которые издаешь, когда дерешься.
Нас заметили. Поединок прекратился, рабы злости, а это были именно они, повернули головы в наши стороны.
— А вот и первое мясо пожаловало! — воскликнул один из них, — Да так много! Или вы случайно здесь оказались? Знаете, какая у этого цена?
Парень, одетый в свободную одежду, чистую, хоть и с пятнами от пота, пока говорил, медленно двигался к нам. Так двигается зверь, уверенный в собственных силах и превосходстве.
Как-то так вышло, что я быстро оказался впереди остальных. Никто не хотел, чтобы этот парень, с дубинкой в руке, подходил к ним ближе.
— Ты самый смелый? — обратился он ко мне, — Первый раз? Правила знаешь?
— Первый, не знаю, — ответил я, сглотнув.
— Что ж… — оглядел он нашу компанию, — Я обязан рассказать. Это место испытания. Надо выйти на поединок. Если проявишь себя, имеешь право выбрать любое оружие из здесь имеющегося, — указал он на стеллажи.
Я глянул туда и чего только не увидел. Ножи, мечи, копья, булавы, дубинки, серпы… Оружие выглядело старым и ржавым. А может не ржавым, а в пятнах чего-то засохшего… Что это за старье? Представляя оружие, я думал, это будет что-то стреляющее. Впрочем, оно здесь тоже оказалось. Луки, арбалеты… Я узнавал образцы только потому, что дома у отца были книги с описанием древнего оружия.
— Войдя сюда, нельзя отказаться от поединка. Если струсил, будешь избит и выброшен в яму, что ведет на нижние уровни. Вам там не понравится, ребятки, — с полной серьезностью пообещал парень. — Так что? Кто первый выйдет? Может ты?
Стоял я впереди, так что и вопрос был обращен тоже ко мне. Сразиться? Я не думал, что придется драться за оружие… Хах… Из меня вырвался нервный смешок, от чего ждущий ответа парень нахмурился. Я хотел оружие, чтобы защищать себя и других, а сам не готов драться. Зачем оно мне тогда?
Пока я думал, остальные рабы злости успели окружить нас. Поздно бежать. Если бросимся в рассыпную, то… Ничего не получится. Я помню, как Рик в одиночку всех нас раскидал.
— Я первый, — киваю парню, не глядя на остальных. Не хочу видеть, как они дрожат от страха.
— У нас появился доброволец! Вы смотрите, парни, кажется у него есть яйца! Посмотрим, сколько он продержится.
Последние слова звучат особо мрачно. Я чувствую, как по лицу течет пот. Сердце бешено стучит, а руки дрожат. Шанс потерять себя уже восемьдесят три процента. В источнике от силы треть энергии, а значит даже это преимущество я не особо смогу использовать. Пару раз усилю удар и всё.
Один из парней кинул мне оружие. Какую-то палку, что врезалась мне в грудь и чуть не сбила с ног. Это произошло настолько неожиданно, что я не успел среагировать и согнулся, в шоке от боли. Взгляд зафиксировался на оружие, что упало под ноги. Самая обычная палка, деревянная, длинною в два локтя.
И мне этим надо драться? — сквозь боль проступила мысль.
Рабы злости смеются над моей неудачей. Их старший, с которым я говорил, кричит мне:
— Эй, новичок, я долго ждать не буду! У тебя пять секунд!
Ладонь хватает палку быстрее, чем я тщательно обдумываю, насколько это этично, правильно и приемлемо. К черту лишние мысли. Надо собраться и… нет, победить я не надеялся, но хотя бы достойно показать себя могу попробовать.
Зрение странным образом меняется. Я вижу противника и не вижу то, что происходит вокруг. Стараюсь успокоиться, но не получается. Беспокойный ум мечется, выдавая сотни мыслей, которые ровным счетом никак не помогают. Вся моя решимость вмиг улетучивается. Мне просто страшно и сил едва хватает, чтобы удерживать легкую палку, что тяжелее свинца.
Раб злости наносит первый удар неспешно, лениво. Но мне он видится, как неотвратимая кара. Я едва успеваю выставить палку перед собой и его оружие попадает по ней, а не по мне. Парень вооружен тоже палкой, но длиннее и даже на вид прочнее.
От удара оружие выбивает из рук, а я отскакиваю, сжавшись от страха и ожидая боли. Боль приходит. Руку простреливает, я трясу ей, стиснув зубы.
— Подними, — скучающим тоном говорит он, — Подними или я изобью и тебя, и всех твоих друзей.
Если бы мне в тот момент предложили уйти, бросив остальных, я не уверен, что смог бы поступить правильно и остаться.
Подхватив палку, сжал её двумя руками, направляя в них энергию. Хватит на чуть-чуть, но это лучше, чем снова остаться без оружия.
Во второй раз парень бьет резче. Понимаю, что он быстрее меня в разы и победить шансов точно нет. Но он использует малую часть своих сил, позволяя мне замечать удары и даже реагировать на них.
Я, как могу, криво и косо, подставляю палку под его оружие, чувствуя, как содрогаются руки от каждого удара. Три попадания! Столько я выдержал. А на четвертый раз мне прилетело по пальцам и, вскрикнув от боли, я снова потерял оружие.
— Неудачник, — выплюнул мне в лицо слова парень, а следом заехал по голове оружием.
