Я это понимал, не смотря на всю легкомысленность отношения к мужчинам, магия это краеугольный камень женского превосходства и посягательство на такую монополию — гарантированный билет на тот свет, быстрый и жесткий. Меня пытались убить и за меньшее.
Поэтому первое, чем я озаботился, это обеспечением полной конспирации своих действий. А это значит, никаких манипуляций там, где меня могут увидеть. Соответственно парк и прилегающие рощи тут же отпали в качестве полигона для экспериментов. Имеющаяся при поместье оранжерея тоже, потому что местный садовник, любые изменения в подведомственном хозяйстве засечёт сразу.
Выход был только один, организовать мини оранжерею в своей собственной комнате. Там, по крайней мере, проводя эксперименты, я мог запереться, исключив случайных свидетелей.
Вся эта тема с эльфийской магией, меня, конечно, взбодрила сильно. На пару дней я даже почти забыл обо всём остальном, полностью погрузившись в обдумывание своих дальнейших действий. Весьма опрометчиво. Кто-то свистнул из стола декоративный серебряный набор для писем из ножа и лупы. Красивая штука, хоть и не нужная в век развитой сети ГИС и электронных писем. Да и обнаружил случайно, когда искал блокнот для записей. Но сам факт!
Подозревал Сергеича, но тот делал оскорбленное лицо и категорически отметал все обвинения. Пришлось дверь в личный кабинет, который находился сразу за спальней, постоянно запирать на ключ. Жаль спальню не запрёшь, слугам же доступ нужен, постель застелить, убрать. Камердинеру тоже, тот должен за состоянием одежды следить, ну и помогать одеться там и вообще выполнять всякие мелкие поручения бытового плана.
Поэтому на возможную пропажу чего-то оттуда пришлось махнуть рукой. Впрочем, пока за Сергеичем воровства мужских трусов не наблюдалось. Он был исключительно женским фетишистом.
Честно скажу, когда шел выторговать себе десяток горшков с растениями, заранее готовился к неудобным вопросам, продумывая как буду играть образ поехавшего цветолюба, но на удивление всё прошло мирно и спокойно. Княгиня легко согласилась выделить мне всё необходимое, даже не поинтересовавшись, что конкретно мне надо. Сказала только посоветоваться с садовником, что из цветов будет хорошо себя чувствовать в помещении.
В общем, буквально на следующий день, весь подоконник и этажерку у стены занимали свеже пересаженные растения. Названия я узнавал постфактум, тупо тыкая садовнику в те, что мне приглянулись больше всего. Мысленно потирал руки, скоро всё это зелёное богатство подвергнется бесчеловечным экспериментам с моей стороны. Мне же надо понять границы своих возможностей.
— День первый, — произнес я вслух, остановившись перед ростком гибискуса коноплёвого.
Если кто-то сейчас подумал о том самом, то он ошибся. Никакого отношения к конопле классической, гибискус коноплёвый не имел. Просто листочки растения очень уж напоминали коноплю. Но курить гибискус было бесполезно ибо каннабисом там и не пахло. Выбрал же я его за очень интересную структуру волокон и возможность вымахивать выше человеческого роста, что должно было неплохо помочь для относительного замера моей магической силы.
Была мысль приобрести бамбук, но где его тут быстро достанешь? Поэтому, увидев высаженные в открытом грунте интересные побеги и уточнив у садовника, немедленно прибрал себе.
— Определяем среднюю скорость роста побега, — произнес я, поднося ладони к стеблю растения и, как учили, сконцентрировавшись, принялся излучать руками своеобразное тепло. Сложно объяснить точнее, но когда ладони начинают пропускать магию, чувствуется какой-то фантомный нагрев. Вот по этому ощущению я и ориентировался в первую очередь.
Стоило только потоку магии, слабенькому конечно, руки приходилось держать не дальше пяти сантиметров от образца, коснуться побега, как тот принялся быстро расти вверх, постепенно утолщаясь в диаметре.
Отсчитав десять секунд по таймеру, я облучение прекратил. Достал рулетку и замерив итог, записал в блокнот, — В ходе десятисекундного воздействия, длина побега увеличилась с пятнадцати, до семидесяти трех сантиметров, а диаметр с шести миллиметров до одного сантиметра одного миллиметра.
Отрезав выросшую часть, взвесил на весах, дополнил запись, — Прирост зелёной массы в не высушенном состоянии, за время воздействия составил двести девяносто семь грамм. Соответственно в минуту получаем примерно, — я перемножил на калькуляторе, — один килограмм, семьсот восемьдесят два грамма живого веса.
Много это или мало?
Если растить дерево, то при сохранении соотношения массы ко времени, на какую-нибудь березку метров шести-семи в высоту уйдёт, округленно от полутора до двух часов непрерывного воздействия.
— Так-то немного, — почесал я затылок, озвучивая мысли вслух, — но насколько хватит моего резерва?
Но, по крайней мере, уже получилось установить интенсивность моего магического воздействия, назовем её — сила магии, которая выражается в килограммах в минуту и равна единице, семьсот восьмидесяти двум.
Теперь надо определить резерв до полного истощения маны или чего-то там ещё, что собственно расходуется в ходе облучения. Объем резерва пусть будет также в килограммах зелёной массы, чтоб не запутаться.
Для этого я взял всё тот же обрезанный побег и вновь принялся облучать магией, наблюдая как тот растет. Вот только, достигнув метров двух в высоту, он, внезапно, начал чернеть, а вскоре и вовсе стремительно засыхать, пока совсем не прекратился рост зелёной верхушки, а стебель с сухим треском не надломился и упал на пол.
Посмотрев на вдвое уменьшившийся в горшке уровень земли и потыкав в то что осталось, полностью высушенное до такого состояния, что от легкого прикосновения взметалось облачком невесомой пыли, я почесал тыковку и признался сам себе, что слегка этот момент не додумал. Похоже, магия не даёт растениям из ниоткуда строительный материал, а просто подстёгивает рост. Всё же необходимое забирается из почвы. А когда ресурсные возможности горшка были полностью исчерпаны, то и рост, соответственно остановился.
В общем, эксперимент требовал более серьезной подготовки и для чистоты замера, я перенёс его на следующий день.
— День второй, — произнес я, останавливаясь напротив здоровенной кадки полной земли, которую приперли в комнату обливающиеся потом садовник и камердинер, которого я припахал чтоб жизнь мёдом не казалась. Сергеич ныл, стонал, но тащил, не осмелившись мне перечить, потом, правда, под предлогом сходить до ветру, куда-то ушел и больше не вернулся, где-то явно затихарившись. Ну да он мне больше и не был нужен.
Земли было насыпано даже с горкой, была она щедро полита и обогащена азотистыми удобрениями, в общем, максимально подготовлена к эксперименту.
Ростков пересадил я сразу пять, как можно плотнее друг к другу, а затем, обхватив ладонями принялся облучать магической силой.
Минуту, две, три, вымахивая в высоту стебли увеличивались и в объеме и мне всё сложнее оставалось равномерно их облучать. Правда, через двенадцать минут и сорок три секунды тепло от моих ладоней идти перестало и и рост визуально прекратился.
Выдохнув и утерев пот, я достал калькулятор и принялся подсчитывать. Расчетным методом получилось двадцать два и семь десятых килограмма. Обрубив вымахавшие выше потолка и ставшие твердыми и жесткими стебли, взвесил их на весах и удовлетворённо кивнул, весь был чуть больше двадцати трех килограмм, что вполне укладывалось в общую погрешность измерений.
— Итого, — сделал я запись в блокноте, — на второе июля сего года, объем резерва двадцать три единицы, средний расход одни целая семьдесят восемь сотых единицы в секунду.
Еще раз прочел записи и улыбнулся, по крайней мере я теперь имел некую условную точку отсчета, и шкалу измерений, для дальнейшей работы с магией.
Разобравшись, таким образом, с первоосновой, я решил заняться более сложным взаимодействием. Не просто подстёгиванием естественного роста растения, а уже тем, что собственно и называлось магией — изменением первоначальных свойств и придания растениям новых качеств. Ножи травы, кстати, были простейшим примером такого преобразования, только имеющим временный характер, правда и требующим не слишком больших магических затрат.
