нельзя доверять»
Лорд Мэйно Вэрсион сел за стол, и уткнулся в бумаги.
– На этом совет закончен. Все свободны.
Члены собрания тут же поспешили удалиться из зала. Гирланд дождался, пока они с отцом остались наедине, чтобы высказать свои опасения:
– Отец, я…
– Нет нужды, Гирланд, – не отрываясь от бумаг, холодным голосом прервал его Мэйно, – собирайся в дорогу.
Юноша хотел было возразить, спросить о Кэдвине и о том, как он должен вести себя, если начнется война, но по лицу отца было видно, что все бесполезно.
– Слушаюсь, отец, – поклонился Гирланд, и вышел из зала.
– Фейн! – послышался раскатистый голос матери снизу, – пора вставать!
Фейн Ринвус лежал в своей уютной мягкой постели, уткнувшись лицом в подушку. Юноша медленно перевернулся на спину, и приоткрыл глаза. Поежившись от яркого солнечного света, Фейн простонал, и закрыл лицо подушкой.
– Живо спускайся! – повторила мать.
Фейн убрал подушку с лица, тяжко вздохнул, и обратил взгляд к окну. Солнце едва выглянуло из-за горизонта.
– На кой черт будить меня в такую рань! – Возмутился юноша.
– Фейн! – крик стал только сильнее, – если ты сейчас же не встанешь с постели, то останешься без завтрака!
Если что-то и могло заставить Фейна Ринвуса подняться в девять часов солнечным воскресным утром, то это напоминание о завтраке. При одной лишь мысли, что этого завтрака его могут лишить, юноша тут же вскакивал с кровати.
– Сейчас-сейчас! Пара минут!
Фейн наспех заправил постель, нацепил штаны и рубашку. Через несколько минут вприпрыжку спустился по лестнице. Едва переступив порог кухни, юношу тут же встретил ароматный запах кремсбонов. На лице Фейна Ринвуса заиграла лучезарная улыбка.
– Хоть бы причесался, – покачал головой отец Фейна, Дирг.
Глава семейства уже сидел за столом. В отличие от Фейна, Дирг терпеть не мог кремсбоны. Мужчина находил их чересчур приторными и терпкими. Предпочтния в еде – далеко не единственное, в чем Дирг и Фейн не сходились взглядами.
Как и всегда, перед Диргом Ринвусом лежала пшеничная каша, приправленная горстью смородины и парой яиц. Еда была еще не тронута. В руках Дирг держал небольшой сверток бумаги.
Анвира Ринвус, розовощекая упитанная женщина, чьи жидкие седеющие косы были отбросаны на плечи, вытащила из печи новую порцию кремсбонов. Обернувшись к сыну, женщина вздохнула, и уперла руки в боки. Анвира уставилась на сына. На какую-то секунду Фейн даже растерялся. Редко он видел мать в подобном настроенииэ.
Суровый взгляд Анвиры постепенно сменился на вымученную улыбку. Женщина подошла к мужу и что-то ему прошептала.
Тот ответил коротким кивком, и, отложив сверток в сторону, вперился взглядом в сына.
Фейн плюхнулся на свободное место, подцепил лопаткой несколько кремсбонов, и сложил их на тарелку. Обильно полив кушанье малиновым вареньем и медом, он тут же принялся жевать. С аппетитом набросившись на завтрак, Фейн не заметил изменения на кухне. Только после того, как юноша разделался с четвертым кремсбоном, он оторвал взгляд от тарелки. Фейн утерся рукавом и спросил:
– А где Экреста? – Фейн залпом выпил стакан молока, переводя взгляд от отца к матери.
– Твоя сестра сегодня гостит у Митлоу, – ответил глава семейства, Дирг Ринвус.
Анвира Ринвус встала за спиной мужа, положив руку ему на плечо. На ее лице застыла лучезарная улыбка.
– Сынок, у нас для тебя замечательные новости, – сказала она, – знаю, твой день рождения еще только через пару дней, но, поскольку ответ пришел уже сегодня, мы больше не можем это утаивать от тебя.
Дирг молча протянул сыну вскрытое письмо.
Фейн посмотрел на стопку кремсбонов, но, похоже, аппетит уже пропал. Что-то во взгляде отца ему не понравилось.
– Разве мне не пора идти работать в поле? А то скоро станет совсем жарко и тог…
– Сынок, – оборвал его Дирг, взмахнув письмом, – прочти это.
Фейн сглотнул застывший комок в горле, и дрожащей рукой взял сверток. Его взгляд сразу же упал на изображение двух скрещенных молотов. Герб ремесленной гильдии Форсесса. Фейн широко раскрыл глаза, посмотрел на улыбающуюся мать. Женщина кивнула головой, призывая продолжить читать. Отец по-прежнему сидел с совершенно непроницаемым лицом.
Юноша почесал голову, нахмурился, и углубился в письмо.
«Уважаемый Фейн Ринвус! От лица гильдии ремесленников Форсесса рад сообщить вам, что вы были приняты на должность «ученик кузнеца» к мастеру Лоренсу Херберту. Для начала прохождения учебы вы должны прибыть в Форсесс не позднее, чем к концу следующей недели, т.е. до начала «Гильбериевых игр».
P . S . Все подробности об условиях прохождения учебы вы можете уточнить у мастера Херберта или, у вашего покорного слуги.
С уважением, председатель гильдии ремесленников Форсесса, Сизос Боуд.»
Фейн перечитал письмо, медленно отложил его в сторону, и уткнулся взглядом в стопку кремсбонов. Впервые в жизни ему сделалось дурно от одного только их вида.
В воздухе повисла гнетущая тишина.
– Сынок? – спросила Анвира, – что с тобой?
Фейн поднял глаза на родителей. Все его лицо выражало полное недоумение происходящим.
– Э-э, – проговорил Фейн, – но… но я не понимаю…
– Что же тут непонятного? – Дирг вскинул брови и подался вперед, – сын, любой на твоем месте был бы рад такой возможности. Я отдал половину нашего годового дохода, чтобы тебя приняли в гильдию. Мог бы хотя бы спасибо сказать…
– Дирг… – Анвира покосилась на мужа, но тот отмахнулся и пожал плечами.
– Конечно, я рад, – поспешно ответил Фейн, – спасибо за подарок, но я не думаю, что это подходит для меня…
Анвира недоуменно посмотрела на сына. Женщина пододвинула к Фейну стул и, сев рядом, взяла за руку.
– Сынок, но ведь это чудесная возможность вырваться из Верквуда. Ты ведь не можешь всю жизнь рабо…
– Но почему нет? – Фейн вырвал руку, и соскочил
