но он уже знал, что на самом деле это была дверь.
С секунду другую Дэвид прислушивался. Тишина. Коридор был полон ею, и она не была свойственно этому месту. Но стоило ему сделать с несколько шагов к зеркальной двери, как в гудящей тишине появились звуки, что исходили не снаружи, а изнутри, пронзая в разум Дэвида. Это было похоже одновременно на перешёптывание любопытных детей и лёгкое поскрипывание расстроенной скрипки. Незваные гости в голове Шепарда не боялись его, но при этом действовали с лёгкой предосторожностью в попытках «ущипнуть» и «потыкать» мысли и сознание Дэвида. Шепарду не сразу удалось выбросить эти голоса из головы, но кроме лёгкого раздражения, ни каких серьёзных проблем это вторжение ему не принесло. Вторженцы не обиделись на столь не радужное приветствие. Наоборот, их это развеселило.
Шепард приблизился к двери вплотную и та, не сопротивляясь, открылась, впуская его в Диспетчерскую. Дэвид остановился на верхней площадке пустого зала в форме амфитеатра. Двенадцать лестниц плавно спускались вниз, пересекая девять ярусов, поделённых на ячейки, забитые компьютерами и прочей электроникой, упираясь в нижнюю площадку, где рядами, наискось, стояли овальные вытянутые капсулы. Над ними возвышались двенадцать аквариумов, из которых, в толще зеленоватой жидкости, прижавшись к стёклам, на него смотрели с жадным любопытством двенадцать девушек, одетые в облегающие белые одежды. Дэвид не видел их лиц в полной мере из-за дыхательных масок с множеством трубок и клапанов, но не смотря на это, он увидел их яркие и живые пурпурные глаза, и узнал Сестёр.
Из середины нижнего ряда, поднялась долговязая фигура нескладного осирисийца с короткой клочковатой причёской пшеничных волос и уставилась на Шепарда испуганным и недоверчивым косым взглядом.
— Кто вы такой и как вы сюда попали? — резко убирая взгляд в сторону, нервно пробормотал юноша.
— Расслабься, Па, дружище, это ведь малыш Шепард. Ты что, забыл, как помогал его вызволять в тот день, когда мы поймали Фебоса? Правда, мне самому дюже любопытно, как он сюда попал.
Дэвид посмотрел направо и увидел Чуви. Он, свесив ноги, сидел на краю верхней площадки, курил и внимательно следил за Сёстрами с какой-то странной, глубоко личностной тоской. Затем мусорщик затянулся, повернул голову наискось и, оскалившись, обратился к Дэвиду:
— Может, не будешь нервировать беднягу Па, малыш Шепард, и объяснишь нам, как ты здесь оказался, в сей священный день, ась?
Не успел Дэвид и рта открыть, как за его спиной открылась зеркальная дверь и в Диспетчерскую вошли Анхель с Гарибальди. Сина, уничтожающе посмотрев на Чуви, ядовито произнесла:
— Между прочим, я хотел бы задать тебе тот же вопрос! Что ты тут забыл, Чуви?
— Я просто наблюдатель со стороны и дальше этой площадки не двинусь. Чем угодно готов тебе поклясться, — с почти неподдельным испугом, отмахиваясь руками, парировал Чуви.
— Тогда поднимись! Твои ноги находятся за пределами площадки! И затуши сигарету, иначе засуну её, сам знаешь куда! — сверкнув глазами и указав пальцем, продолжала испускать яд Анхель.
— Хорошо, хорошо! — округлив глаза и приподняв брови, успокаивающе ответил Чуви. Он поднялся на ноги и отступил в тень плотно закрытой двери, затушив по пути сигарету и проглотив её.
— Старший диспетчер Па, будь так любезен: успокойся, — обратился Гарибальди к сутулому осирисийцу, не обращая ни на кого более внимание, с отеческой заботой в голосе. — Ты ведь уже однажды видел Шепарда, а теперь делаешь вид, будто его не знаешь. С чего это вдруг?
— Просто я много слышал про этого Тчи и то, что он может менять внешность, как ему хочется, — убирая руки за спину и отводя взгляд в сторону, больше обычного, забормотал Па. — Может, это и не Шепард, особенно с учётом того, что его здесь не должно быть сегодня.
Гарибальди резко повернулся к Дэвиду и посмотрел на него с воинственным недоверием. Шепард слегка приподнял правую руку, снял с неё перчатку, медленно протянул её главнокомандующему и монотонно произнёс:
— Я не думаю, что Тчи способен на то, что способен я, и поэтому я считаю это единственным верным способом доказать вам, что я это я.
— Нет, не думаю, — сухо пробормотал Гарибальди, с трудом отрывая мрачный взгляд от ладони Дэвида. — Не думаю, что Тчи настолько глуп или нагл, чтобы решиться проникнуть сюда, когда сегодня особенно повышенные меры безопасности в связи с праздником. Я верю, что ты это ты.
— Тогда, может быть, мне кто-нибудь объяснит, ради чего я получил особые привилегии находиться здесь и сейчас? — сухо спросил Дэвид, смотря то на главнокомандующего, то на Анхель. Девушка ласково улыбнулась Шепарду, важно спрятав руки в карманы своего оранжевого халата, и ответила:
— Сегодня особый день и он не только связан со столь значимой датой, как завершение Второй Башенной войны. Сегодня самый ожидаемый и желанный день для Сестёр.
— То есть?
— То есть сегодня день, когда наши Сестрички не будут плавать в этих скучных стекляшках и внимательно вслушиваться в то, как реагирует межпространство на аномальные и прочие вмешательства, — ответил Чуви, чуть выступив из тени и не сводя взгляда с Анхель. В этот момент дверь вновь открылась, и в Диспетчерскую вошли двое подопечных Сины в оранжевых защитных комбинезонах. За первой парой фельдшеров последовали другие пары, придерживая между собой парящие медицинские платформы — всего двенадцать. Они спустились до Сестёр, остановились напротив каждого из баков и, повернувшись, вопросительно посмотрели на Анхель. Госпожа Сина улыбнулась им и с не меньшим любопытством посмотрела на главнокомандующего. Петрос прокашлялся и обратился к диспетчеру Па, что от нагрянувшего количество людей выглядел насмерть испуганными и возбуждённым. Его взгляд из-под бровей метался из стороны в сторону, а нижняя губа была искусана до крови:
— Вы уже перешли на резервную систему защиты, старший диспетчер Па Джехути?
— Ещё с минут десять назад, — пробормотал диспетчер, встрепенувшись и бросив на Гарибальди короткий взгляд, и уставился в пол.
— Что ж! — всплеснув руками, весело воскликнула госпожа Сина. — Тогда, мальчики и девочки, преступайте к извлечению наших малышек и отправке их в боксы для дальнейшего обследования!
— Девочки мои, — особо ласково обратилась Анхель к Сёстрам. — Малышки мои, вас ждут ваши любимые блюда и кое-что из ваших личных пожеланий!
Сёстры, с момента появления Анхель, пришли в невиданное возбуждение, отчего голова Дэвида наполнилась звуками похожих на трезвон тысячи колокольчиков. А после слов госпожи Сины о личных пожеланиях, девушки начали радостно носиться по ограниченному пространству своих стеклянных клеток, а через перезвон стали пробиваться отчётливые «ура» и «отдых».
Между тем, фельдшеры прошли мимо капсул дуговых порталов и стали работать с панелями управления аквариумов.
