– Что с тобой? – раздался позади чей-то звонкий голос. Эвелина обернулась, кляня себя за несдержанность. И почему-то совсем не удивилась, увидев утреннего знакомого. Мальчишка причесал растрепанные вихры и сейчас стоял перед ней, что-то пряча в карманах.
– Решила размяться, – соврала девушка, объясняя свой резкий прыжок. – А то совсем форму потеряю.
– Размяться? – Глаза у мальчонки стали похожи на два блюдечка. – Тебя что, учили боевому искусству?
– Нет, – вновь солгала Эвелина. – Просто… Знаю несколько приемов защиты.
– Врешь, поди, – недоверчиво протянул сорванец. – Зачем девчонку эдакому учить? Ей в доме самое место, детей рожать да мужа кормить.
– Ну почему же, – пожала плечами девушка. – В Рокнаре из пяти родов, делящих власть, три возглавляют женщины. Причем две из них входят в Совет Высочайших.
– Да ну?! – Изумление мальчика не знало границ. – Слава богам, у нас не так. Бабы по домам сидят, мужики – еду добывают. Болтают, что есть некоторые оторвы, – они из дома убегают да к отрядам гончих прибиваются. Но таких немного.
– Гончих? – теперь настало время удивляться Эвелине. – А это еще кто такие?
– Они порядок на островах блюдут, – пустился в путаные объяснения мальчик. – У нас ведь императора нет. Болтают, будто самый главный над всеми гончими и есть наш правитель. Только не поймешь – правда то или ложь. К нам гончие ни разу не приезжали. Мы справно плату отдаем, зачем к нам заявляться? А ежели суд какой – староста сам разберется, кто прав, а кто виноват. Ежели, конечно, кто недоволен его решением – может к гончим обратиться. Только давненько таких не бывало. У нас все свои. Чай, дураков нет чужих приглашать.
– А подать платите кому и чем? – продолжила расспросы девушка.
– Рыбой да остальным, что добыть получается, – ответил мальчик. – Староста в положенный день собирает все да на подводе в условленное место отправляет. Скоро, кстати, платить надо будет. А взамен – ножи да мелочовку хозяйскую.
– А если неурожай? – не отставала Эвелина.
– А ежели неурожай – меньше отвозим, – пожал плечами ее собеседник. – У гончих тоже разумение имеется. Бабка рассказывала, был у нас голод страшный. Меня еще на свете не было. Так гончие сами зерна привезли. Неужто у вас не так?
– Не так, – ограничилась кратким ответом Эвелина. – Совсем не так.
И надолго замолчала.
Мальчик мялся, не уходя, но и не присаживаясь рядом.
– Чего тебе? – наконец спросила девушка, несколько утомленная его присутствием.
– Я тебе поесть принес, – признался мальчуган и вытащил из карманов несколько раскрошенных сухарей.
– Спасибо, – растроганно поблагодарила Эвелина.
– Да не за что. – Так и не дождавшись приглашения, мальчик сам сел на невысокий пригорок. – Я эти праздники прекрасно знаю. Станут красоту наводить до позднего вечера, а покормить забудут.
Эвелина ласково улыбнулась и начала рассеянно грызть свою долю сухого хлеба.
– Кстати, Лиином меня зовут, – все же открыл свое мирское имя мальчик.
– Чем обязана такому доверию? – со скрытой иронией в голосе поинтересовалась девушка.
– Бабка сказала, что ты вряд ли вред причинишь, – неохотно признал мальчик. – Потом, у вас же все равно в эту чушь не верят.
Эвелина промолчала, а Лиин тем временем продолжил:
– Знаешь, бабка мне многое в детстве рассказывала про империю. Будто у вас детей заживо едят, убить могут ради забавы.
– Мне то же самое рассказывали, – хмыкнула девушка. – Правда, про твою родину.
– Правда? – удивился мальчик. – Слушай, а боги у вас какие? Неужели правда непонятно кому поклоняетесь?
– Почему непонятно кому? – переспросила Эвелина. – Два старших бога, два младших. И пятый полубог-полустихия, что Судьбой повелевает.
Девушка приложила все свои усилия, но ее голос все же слегка дрогнул при упоминании о роде императора. К счастью, Лиин этого не заметил. Он что-то усердно подсчитывал в уме, прилежно загибая пальцы.
– Ничего не понимаю, – наконец признал он с тяжким вздохом. – У нас так же. Правда, пятому богу мало кто поклоняется. Слишком уж непонятный он.
– А больше богов у вас разве нет? – Эвелина крепко сжала кулаки, не замечая, как ногти больно впиваются в кожу. – Гончие кому поклоняются?
– А кто ж этих гончих разберет? – легкомысленно рассмеялся мальчик. – У нас даже не все верят, что они люди. Кто-то считает их прямыми отпрысками богов. Уж очень часто они оказываются именно там, где нужнее всего. Да и не скрыть от них ничего. Говорят, бывший староста пытался часть урожая себе оставить, списать потери на неурожай.
– И что? – поторопила Лиина с рассказом девушка.
– С той поры у нас новый староста, – терпеливо разъяснил мальчик непонятливой чужачке. – Даже жена его не сильно убивалась. Это ж последнее дело – у своих красть. Тем более таким трудом добытое.
– Занятно, – холодно произнесла девушка. – Чем больше ты мне о гончих рассказываешь, тем сильнее меня тянет с ними поближе познакомиться.
– Ты что! – сразу же испуганно втянул голову в плечи Лиин. – Ты ж из империи, тебя любая гончая без разбирательств прикончит. Даже не думай!
– Сам говорил, что им все становится известно, – чуть скривила уголки губ Эвелина. – Если они такие всемогущие – то мне и не спрятаться от них.
– Пожалуй, ты права, – согласился мальчик, не найдя, что возразить. – Но все ж сама-то на рожон не лезь.
– Конечно, – поспешила успокоить мальчика Эвелина и тихо, себе под нос, добавила: – По крайней мере, пока меч себе не достану.
Через некоторое время Лиин, извинившись, убежал по своим чрезвычайно важным мальчишеским делам. А Эвелина осталась одна, скрупулезно перебирая факты о Запретных Островах, которые узнала сегодня.
Вечером, когда на небосводе уже загорелись первые робкие звездочки, за ней наконец-то пришли. Иргон, по случаю праздника облаченный в свой лучший наряд, который от повседневного отличался лишь тем, что был относительно новым и безукоризненно чистым, пригласил Эвелину принять участие в обряде. Девушка последовала за мужчиной, пытаясь по пути вызнать, что ей предстоит делать. Муж Роханы лишь отмалчивался, таинственно улыбаясь.
Во дворе, ярко освещенном пляшущим пламенем нескольких костров, толпился народ. Иргону пришлось приложить немало усилий, чтобы провести свою спутницу на крыльцо дома. Распоряжалась ритуалом бабка Лиина. Она крепко вцепилась чужачке в руку, заставив девушку поморщиться от невольной боли.
– Сегодня мы присутствуем тут для того, чтобы дать мирское имя ребенку Роханы, – громко провозгласила старуха и, помолчав, продолжила еще громче, хотя это и казалось почти невозможным. – Он едва не погиб при родах. Я уже видела тень смерти над ним. Безымянным нет пути в обитель богов, и над девочкой висело страшное проклятие – умереть напрасно. Не уйти из мира достойно, не искупить своих прошлых жизней и вновь встать в долгую очередь дожидающихся перерождения. Но ее спасли.
