— Неудобно, — я очень смутилась. — Я и так уже пренебрегаю твоим гостеприимством.
— А тебе есть куда идти? — Дима посмотрел на меня, я покачала головой. — Вот и живи, мне не мешаешь. Вспомнишь, где у тебя родня, я отвезу. Ну что смущаешься? Считай, снимаешь у меня угол за еду… для меня, — он добродушно улыбнулся, и я в который раз залюбовалась теплыми искорками в его глазах.
— Спасибо за то, что постирал мои вещи, — я встала и налила ему добавки.
— Машинке стиральной спасибо скажи, — отмахнулся мой новый знакомый. — Она всю работу сделала.
— Но ты ведь на кнопки нажимал, — засмеялась я.
— Это да, это ответственная работа, — на лице Димы играла насмешливая улыбка. — Поставь чайник, малышка.
— Эля.
— Что? — он поднял на меня глаза.
— Меня зовут Эля, — пояснила я. — Фамилию не вспомнила, но вспомнила, что у меня где-то есть тете Лена, мамина сестра.
Дима немного погрустнел, но тут же снова улыбнулся.
— А где живешь?
— Не вспомнила, — я вздохнула, а Дима заметно повеселел. — Еще вспомнила, что у меня есть друзья. — про другие воспоминания говорить не хотелось.
Закончив с обедом, Дима поблагодарил и направился к двери, сообщив, что придет ближе к шести, и мы пройдемся по магазинам. Я проводила его, стоя на балконе, и вернулась на кухню, чтобы убраться и помыть посуду. Затем пошла в свою комнату, включила телевизор и удобно устроилась на диване, бездумно щелкая каналами…
… Дождь черти т на стекле дорожки, которые я повторяю пальцем, скользя по прохладной поверхности. Сзади на плечи ложатся теплые и родные руки. Я склоняю голову и трусь о сережину руку щекой. Он нагибается и кладет мне голову на плечо, глядя на то, как я рисую вместе с дождем.
— Эль, давай поженимся, — говорит он, и я улыбаюсь. — Что скажешь?
Я поворачиваюсь к нему и смотрю в его глаза. Сережа тянется к моим губам, но останавливается и снова спрашивает:
— Выйдешь за меня?
— Выйду, — отвечаю я и целую его.
Мы шумно и весело планируем нашу свадьбу, и даже не верится, что это всерьез, пока он не глядит на часы и не начинает меня подгонять.
— Скорей, — говорит Сережа, — скоро ЗАГС закроется.
— Мы правда поженимся? — я только сейчас понимаю, что он не шути т.
— А ты не хочешь? — Сережа замирает и пытливо смотрит на меня.
— Но мы же вместе всего пять месяцев, — неуверенно говорю я. — Ты меня еще так мало знаешь.
— Достаточно для того, чтобы не отпускать тебя всю жизнь, — улыбается он, и я радостно киваю, потому что люблю его, и потому что хочу стать его женой.
В ЗАГС мы попали только на следующий день, потому что мой паспорт лежал дома у тети Лены, и до закрытия мы не успели…
… Я очнулась от воспоминаний и пошла к телефону. В голове ярко сияли цифры мобильного номера. Я набрала их и застыла в ожидании ответа.
— Алло, — ответил женский голос.
— Здравствуйте, — сердце ухнуло куда-то вниз, но я все-таки решилась продолжить. — А можно поговорить с Сережей?
— Вы ошиблись, здесь нет никакого Сережи, — раздраженно ответила женщина.
— Это был номер моего хорошего знакомого, — я попробовала продолжить диалог, в какой-то сумасшедшей надежде, что она все-таки позовет Сергея.
— Вы ошиблись, девушка, это мой номер. Вот уже год как, — ответила моя собеседница. — Может раньше он и принадлежал какому-нибудь Сергею, но сейчас он мой.
— Извините, — тихо сказала я и отключилась. Домашний номер я пока не вспомнила.
— Эль, кидай все в тележку, что ты в эт от куриный труп вцепилась, как в родной, — Дима издевался над моей нерешительностью уже с полчаса.
А я продолжала отчаянно стесняться, но не могла не признаться себе, что получаю удовольствие от происходящего. Дима вихрем влетел в квартиру, оторвал меня от мытья кафеля в ванной, обозвав Золушкой, и потащил на улицу. Мы пропустили несколько маленьких магазинчиков, которые я заметила по дороге, и пришли в большой супер-маркет чуть ли не на другом конце города. Улицы городка не навеяли никаких воспоминаний, я здесь никогда раньше не была. Наверное.
Дима развлекал меня рассказами из своей жизни, которые больше походили на байки, и я весело хохотала, подначивая его намеками на недоверие. В магазине он схватил тележку и потащил меня по рядам, требуя, чтобы я пошевеливалась, потому что он, как честный труженик, желает получить свои ударно заработанные калории на ужин. И вот тут я впала в ступор, несмело поглядывая на продукты.
— Овощи нам надо? — спрашивал Дима, я неуверенно кивала, и в телегу летели пакеты с огурцами и помидорами.
— Ты пироги печь умеешь? А блинчики? А оладьи? Я оладушки очень уважаю, — устроил он мне допрос с пристрастием рядом с полкой с мукой. Я кивнула, и два пакета муки отправились к огурцам в компанию.
Туда же отправились яйца, молоко, кефир, йогурты, хлопья "Геркулес" и вообще куча всего. Я даже меню не успела продумать, Дима просто сметал продукты с полок. В конце концов я пришла к выводу, что ему самому доставляет удовольствие наш поход. Уже у кассы, когда мы разложили по трем большим пакетам все, что набрали, он с сомнением посмотрел на трех пластиковых "поросят" и почесал в затылке.
— Надо было на машине ехать, — сказал Дима. — Ладно, придется взять такси, не допрем.
Он взвесил пакеты и вручил мне самый легкий, недовольно покачав головой.
— Совсем не хотел тебя нагружать.
— Да, ладно, мне не тяжело, — отмахнулась я. — Зато тоже польза от меня.
— Рядом остановка, так что тебе немножко совсем мучиться, — виновато улыбнулся Дима, подхватывая два наиболее увесистых мешка.
На остановке мы простояли долго, прежде чем к нам подъехал старый жигуленок, и смуглый мужчина выжидательно посмотрел на нас. Дима затолкал в машину пакеты и меня, потом сел сам, и мы, наконец, поехали к дому.
— Сейчас еще немного пройдемся, — сказал Дмитрий, когда мы распаковали покупки.
— Зачем? — я посмотрела на него.
— Обновим тебе гардероб, — ответил он. — Тебе даже переодеться не во что.
— Вот уж это совсем ни к чему, — возмутилась я. — Не выдумывай.
— Я разве советовался? — Дима нагловато посмотрел на меня. — Пойдем.
Я сопротивлялась, упиралась, возмущалась и даже ругалась, но он непреклонно вытащил меня из квартиры, отцепил от перил, на которых я повисла, перекинул через плечо и вынес на улицу. "Я спрашивал твоего мнения, девочка моя? Это мое желание, и ты должна его выполнить…". У меня перехватило дыхание, я затихла и больше не сопротивлялась. Когда Дима поставил меня на пол перед дверью на улицу, я покорно склонила голову и молча вышла, не смея больше перечить.
