Тем не менее, выйдя после обеда на гостиничное крыльцо покурить, я обрадовался самой мысли, что менее чем через сутки уже буду подъезжать к столице, и этот городок с его скучными жителями скоро забудется, истершись в сознании под напором привычных дел. По правде, мне и вовсе не следовало ехать в эту Богом забытую Горку. Но отказать любимому шефу было «западло», как говорила одна моя давняя подруга с богатым опытом общения в специфической среде. В министерстве культуре заинтересовались многочисленными публикациями о местном привидении, но для проверки решили послать человека не из аппарата. Потому что аппаратчик не преминул бы составить положительную реляцию, сулившую дополнительное государственное финансирование заброшенному филиалу и открытие гарантированного туристского маршрута.
Август был на исходе, мягкое тепло последних дней лета ласкало тело, площадь перед гостиницей была пуста, и только кудлатый пес, развалившись на старой брусчатке, млел под солнечными лучами. Я докуривал сигариллу, когда увидел эту машину…
* * *
Машина была нарядной как майская бабочка — в Горке на таких не ездили.
Пролетев мимо по пустынной улице, она скрылась за домами, но через несколько секунд появилась снова — наверное, развернулась на ближайшем перекрестке. В это раз машина ехала тише, степенно, и у проезда свернула гостинице. Водитель не спешил выходить, и я успел рассмотреть автомобиль. Это был ярко-красный «бээмвэ» с кузовом купе — нарядная игрушка для большого города. По борту машины, от переднего крыла к заднему, бежал стремительный желто-коричневый орнамент — владельцу «бээмвэ» показалось мало яркой окраски на пижонском кузове, он не пожалел денег и съездил в специальную мастерскую…
Дверца машины распахнулась. Поначалу я увидел две стройных ножки в красных туфельках. Они изящно выскользнули из темного проема и одновременно ступили на брусчатку. Затем появилась голова в белой косынке, и через мгновение женщина в красном коротком платье стояла рядом со своей железной игрушкой. Платье плотно облегало ее тело, повторяя каждый изгиб, и я ощутил, как в груди кольнуло. Женщина, которая знает, как правильно выходить из автомобиля, могла появиться здесь только из другого мира. Такая не шлепнется тебе на грудь с разбега…
Незнакомка закрыла за собой дверь и с любопытством осмотрелась. На одинокого гвардейца, скучающего на крыльце, она не обратила внимания. Или сделала вид, что не обратила. Подошла к багажнику своего «бээмвэ» и вытащила из него огромный чемодан.
Едва обзаведясь автомобилем, я узнал об этой женской слабости: если есть возможность взять с собой много вещей, которые не придется тащить самой, взято будет по максимуму. И в данный момент это было на руку.
— Позвольте!
Она настороженно смотрела на меня.
— Здесь нет носильщиков, это не заграница. Рад буду помочь.
— Пожалуйста! — пожала она плечами.
Вблизи она оказалась еще лучше. Точеная фигура, большущие, серо-голубые глаза. Не писаная красавица, но… Писаной красавицей восхищаются, но скоро забывают. Но стоит сделать ее лицо чуть-чуть неправильным и добавить какую-нибудь родинку на верхнюю губу… Родинки у незнакомки не было, но это ничего не меняло. Пока она заполняла анкету у стойки администратора, я тихо млел рядом. Не удержался, потихоньку заглянул через ее плечо (это было не трудно, я оказался выше на голову). Маргарита Голуб, родилась двумя годами позже меня, цель приезда — командировка… Из столицы, живет неподалеку от моего дома, точнее — в полукилометре. А впервые встретились здесь. На безымянном пальце правой руки кольца не было. Не замужем. Женатые мужчины часто не носят обручальных колец, но женщины, особенно молодые, — практически всегда. Приятно похвастаться удачной охотой…
Имя ее казалось знакомым. Я напряг память, пытаясь разом заглянуть во все ее закоулки — напрасно. Тем временем Маргарита получила ключи, и я потащил чемодан на четвертый этаж.
— Спасибо! — сказала она, когда я занес чемодан в номер. Как вежливый человек, я должен был теперь ответить: «Пожалуйста!» и тихо удалиться. Искать потом другого удобного случая.
— Спасибо в стакан не нальешь!
Она удивленно пожала плечами и полезла в сумочку.
— Ну что вы, Маргарита Михайловна!
— Мы знакомы?
Удивление еще не покинуло ее лица.
— Подсмотрел, когда вы заполняли анкету, — честно признался я. Честность сейчас была к месту. — Меня зовут Аким. Аким Сергеевич Ноздрин-Галицкий, историк. Живу в столице, неподалеку от вас, в собственной квартире без родителей, — вываливал я — только полнота сообщенных о себе сведений могла сейчас помочь. — Не женат и не был. По месту работы характеризуюсь положительно. По месту жительства — тоже. Здесь в командировке.
— И, конечно же, скучаете без женского общества.
— Что вы! Я человек серьезный, — покривил душой я, чувствуя, что сейчас все закончится — искренность не помогала.
— Врете, — безжалостно сказала она, — и это написано на вашем лице.
— А то, что вы произвели на меня неизгладимое впечатление?
— Это тоже, — чуть помедлив, сказала она, и голос ее потеплел. — Присаживайтесь, Аким Сергеевич!
Я не стал дожидаться повторного приглашения.
— Фамилия ваша мне знакома, — задумчиво произнесла Маргарита, устраиваясь в кресле и доставая из сумочки сигареты. — Такая запоминается. Вы, случайно, в газетах не публикуетесь?
— Так точно! — доложил я. Публикации в газетах о происхождении знатных фамилий были частью нашего бизнеса. Брали наши статьи хорошо. И это доставляло новых клиентов.
— А у меня это работа. Я журналистка.
— Приехали привидение ловить?
От одной мысли об этом внутри у меня забил фонтан.
— Привидение? — удивилась она.
Я в двух словах пересказал суть газетных публикаций о замурованной жене каменщика.
— Читала, — вспомнила она, пуская дым к потолку (я услужливо подал пепельницу). — Но наш главный не будет публиковать то, о чем уже сообщили другие.
— А если то, что они сообщили — неправда?
Она с интересом посмотрела на меня. Я торопливо выложил про Ульяну Бабоед.
— Любопытно, — согласилась она и загасила окурок. — Только не сенсация.
— А если выяснится, что и привидения никакого нет? Что это все хитрый ход с целью привлечения бюджетного финансирования?
— Вот что, Аким Сергеевич, — она глянула на часы. — Через полчаса у меня встреча. А мне надо еще привести себя в порядок с дороги. («Не надо! Не надо!» — хотел сказать я, но благоразумно промолчал.) Обсудим это…
