С оборотней их беседа плавно перешла на вампиров. Эти слухи Ранели восприняла серьезней. Уж кому, как не ей знать, насколько опасны эти существа. Один из них напал на оборотня на территории Умара. Парень еле выжил. Фема рассказала, что в другой деревне, вампир выпил — девушка употребила именно это слово — одного пьяницу, частенько поколачивающего жену и детей.
— Может, он и заслуживал наказания, — размышляла Фема, — но не такого. Представляешь, лежит весь белый и будто высохший — это уже я сама рассматривала. Он такой пышный был, а то как будто скелет кожей обтянут — белый, худой и сморщенный. Бррр! — она зажмурилась. — Его и жена с первого взгляда не узнала.
— А вампира, — уточнила Ранели, — видел кто-нибудь?
— Кто говорит, что видел, а мне кажется, брешут, — пожала плечами девушка. — Говорят глаза красные, когти — во, — она показала расстояние в пол-локтя. — А зубы до подбородка достают. Ежели бы такое чудище в лесу жило, так мы бы сразу заметили. Мужики-то часто в лес ходют. Мне вот кажется, притворяются вампиры, как и оборотни. Кажется, с человеком говоришь, а он — цап тебя за шею.
— Жуть какая! — съежилась Ранели. — Представляешь, если на нас вот так кто-нибудь нападет!
— Не успеют, — беспечно махнула рукой Фема. — Вон он Биргер. Дошли уже.
Тропинка вывела их из леса в степь. Впереди в пяти лавгах появились стены города. К главным воротам вел западный тракт. Эту дорогу по приказу Полада вымостили камнями и тщательно за ней следили. Энгарнцы же регулярно платили за это налоги. Причем независимо от того, пользовался человек ею или нет. Абсолютно всем от виллана до принца плюс ко всем налогам — церкви, сеньору, королеве, городскому совету — еще и дорожный налог. Стоит ли говорить, что никому это не нравилось. Но Полад везде расставил верных людей. Малейшее подозрение в измене — и ты можешь бесследно исчезнуть. Когда Ранели слышала, как вполголоса, оглядываясь вокруг, люди проклинали человека, неведомым образом околдовавшим королеву и поработившим всю страну, она по-новому ценила Умар. У них такое не могло произойти — князем в городе избирался самый достойный. Если же князь совершал какой-то проступок несовместимый с этим званием, он немедленно переизбирался.
У ворот Биргера она заметила заминку — Ранели не помнила, чтобы у города собиралась такая толпа. Она тревожно всматривалась вперед и скоро заметила, что городская стража — их называли "волками", хотя они-то точно были чистокровными людьми — проверяет каждого входящего.
— Видишь, — объясняла Фема, склоняясь к ее уху. — Я слышала, добрый маг приезжал в Биргер, после того как оборотни убили пять человек в деревнях и трех в городе. Он дал старейшинам камень, который светится, если подходит оборотень. Теперь "волки" всех проверяют. Я так трусила в деревне! Каждый день плакала перед отцом, чтобы отпустил меня в Биргер работать. Отец и отпустил — я кого хочешь переплачу!
Ранели согласно кивала, а внутри метались мысли: "Что делать? Уходить? Фема, может заподозрить что-то, расскажет стражникам. На меня начнется охота — с моей внешностью затеряться трудно, дорога в Биргер будет закрыта навсегда. Идти дальше? Но как избежать досмотра?"
Девушки приближались к длинной очереди желающих попасть в Биргер. Тут были купцы из Лейна, с огромными крытыми повозками, в которые запрягли тяжеловозов. Они в пути не одну неделю, поэтому повозки — настоящий дом на колесах. Ремесленники из Сальмана несли на плечах огромные мешки. Эти к вечеру уже будут дома. Вилланы из соседних деревень, кто с тачкой, кто на телеге везли в город овощи и хлеб, домашнюю птицу и скот.
Ранели подняла на мгновение голову: высоко в небе кружил сокол. Напрасно она радовалась — сокол все равно следил за ней. В другое время девушка бы разозлилась, но теперь это несколько успокоило. Он, конечно, не всемогущий, но то, что он рядом, вселяло веру в благополучный исход.
Вдруг раздался шум: прямо на них надвигалась карета, запряженная шестеркой лошадей:
— Дорогу графу Хецрону! Дорогу графу Хецрону! — орал кучер, нахлестывая лошадей.
Судьба послала единственный шанс на спасение. Она не знала, что собой представляет граф, но опыт общения с людьми говорил о том, что они очень падки на женщин. Девушка быстро бросилась к карете, пытаясь заглянуть в окошко:
— Господин граф, будьте милосердны! — крикнула она, распрямляя плечи, чтобы граф мог оценить грудь.
Старания не прошли напрасно.
— Останови! — раздался голос из кареты.
Кучер дернул поводья, в окошке кареты, отдернулась занавеска.
— Господин граф, я так много слышала о Вас… — Ранели застенчиво улыбалась, демонстрируя ровные белые зубы. На смуглом лице они смотрелись особенно красиво. В основном жители Энгарна отличались светлыми волосами и кожей, поэтому на необычную внешность Ранели сразу обращали внимание.
— Чего ты хочешь, детка? — благожелательно поинтересовались из кареты. Ранели не видела лица графа, но это не имело значения. Пусть он будет даже самым безобразным уродом, ей главное попасть в город.
Девушка потеребила шнурок на груди.
— Господин граф, я сирота, — легкий жест рукой, чтобы граф посмотрел на грудь, это движение всегда срабатывало именно так. — Я так мечтала найти покровителя, который помог бы найти мне работу в Биргере. Будьте милосердны граф, не оставьте одинокую девушку в этом опасном городе, — она быстро взглянула в окно, тут же опустила ресницы. Грудь вздымалась от глубокого дыхания.
Дверца кареты скрипнула и приоткрылась.
— Садись сюда, детка. Полагаю, я смогу помочь в твоей беде.
Второго приглашения не потребовалось, Ранели поспешно запрыгнула в карету, успев заметить завистливый взгляд Фемы. В карете она моментально склонила колени и поцеловала руку, усыпанную перстнями.
— Спасибо, мой благодетель!
Хецрон не отнял руку, хотя промолвил снисходительно:
— Ну-ну, детка, не стоит право. Садись на скамейку.
Ранели быстро поднялась, мельком глянула на "благодетеля": не слишком старый, не слишком страшный. Словом, бывало и хуже. Тут же повернулась к окну:
— Какая у вас чудесная карета, граф! Я еще ни разу в жизни не ездила в такой!
Аристократ снисходительно улыбался ее наивности, девушка же наблюдала за людьми, желающими войти в город.
Свистнул кнут, карета поехала вперед под возгласы кучера:
— Дорогу графу Хецрону!
Вот мимо проплыл стражник, она заметила, как блеснул и угас камень в его руке. Отпрянула от окошка, наблюдая, как воин озадаченно вертит головой. Наконец мимо проплыли городские ворота. Вот она и в городе.
