– Бабушка, меня муж бросил, – сказала Маргоша неожиданно даже для самой себя. – Может быть, приворожим его обратно, если уж колдовать собираемся…
Бабуля снова посмотрела на нее со снисходительным упреком, как на неразумное дитя.
– Не уподобляйся глупым бабам. Что значит «муж бросил»? Ты не вещь, не старая тряпка, чтобы тебя можно было бросить. Нет, какова дурочка, а! Я тебе готова передать необыкновенную силу, а ты хочешь размениваться на фокусы с любовными приворотами и отворотами. Тебе такое подвластно будет, девочка моя, что ты сейчас и вообразить-то не можешь, а у тебя дальше возвращения в твою постель какого-то беглого козла, вовсе тебе и ненужного, фантазия не идет. Я-то сразу поняла, что из этого брака добра не выйдет.
– Так почему же вы меня не остановили, как тогда с самолетом, не развели вовремя с женихом и даже денег на свадьбу подкинули? – не удержалась Маргоша.
– А опыт житейский откуда бы у тебя взялся, если держать тебя в тепличных условиях? Чтобы принять тайные магические знания, надо, чтобы душа была опытной, по-житейски мудрой, бывалой, чтобы знала, что такое боль, любовь, разлука, ненависть, слезы, смерти… Как семнадцатилетняя девчонка сможет хоть что-то понять, если у нее в голове нет главных знаний – что такое хорошо и что такое плохо, что есть добро и что зло? Вот когда шишек по жизни набила, слезами поумывалась, близких похоронила, несправедливые обиды вытерпела, в любви обожглась – мудрость-то и появляется.
– Так все плохое в моей жизни было для приобретения мудрости? – разочарованно выдохнула Маргоша.
– Все – и плохое, и хорошее. И в большинстве случаев это последствия твоих собственных поступков и желаний. Разве тебя кто-то заставлял влюбиться в Игоря и выйти за него замуж? Могла бы понять, что человек он ненадежный. А что разладилось все у вас – тут вины твоей нет. Приворот на него был сделан, – сказала бабушка.
– Ну вот, все-таки приворот. Магическое воздействие! Значит, и его вины в этом нет. И пусть он вернется.
– Есть его вина, дорогая моя, без вины в злые сети не попадешь. Кто ему велел любовницу заводить? А ведь завел и тебя обманывал. Зачем бабенке этой голову заморочил и надежды заронил? Зачем позволил ей думать, что он ее любит и она с ним будет счастлива? Вот и нарвался на приворот. А уж таскаться к ней в дом, садиться за стол, есть там, пить, подарки от любовницы принимать – это все производное. Тут уж только самая ленивая любовница не опоит или заговоренную вещь не всучит. Так-то, дорогая моя. Ладно, дай-ка мне фотографию вашу свадебную. Вон, на камине стоит. Да из рамки-то вытащи.
Бабушка впилась взглядом в лицо Игоря – молодую и счастливую физиономию жизнерадостного жениха, только что расписавшегося со своей невестой.
– Так, приворот двойной, как я и думала. Но колдунья хоть и злая была, а слабая, так, формально все сделала, лишь бы деньги отбить. Эти чары я с твоего бывшего сниму, оно не помешает. А к тебе привораживать, дорогая моя, не буду, уж извини. Счастья в такой любви не бывает. Да ты сейчас еще и сама не понимаешь, что тебе нужно. Ты через месяц себя не узнаешь, так все переменится. Тогда и разберешься, кто тебе будет нужен. Пойдем-ка на кухню, поможешь мне. Учись, пока бабка жива.
Кухня в квартире оказалась не менее удивительной, чем все остальное. Судя по обстановке дома, Маргоша ожидала каких-нибудь старинных резных буфетов, громоздких, как готические соборы, и развешанных по крючьям медных тазов времен расцвета прижизненной славы Льва Толстого. Но выложенная дорогим испанским кафелем кухня была подчеркнуто современной, уставленной разнообразными электроприборами: миксерами, блендерами, микроволновками, соковыжималками… Такие кухни обычно изображают на страницах рекламных каталогов, чтобы подбить граждан раскошелиться на дорогой ремонт и многочисленные покупки ради приобщения к благам современной цивилизации. Правда, под потолком и на отделанном деревом застекленном балконе, куда выходила распахнутая кухонная дверь, на веревках и гвоздях колыхались пучки ароматных трав, нитки высушенных грибов, связки корений и веточек, не сочетавшиеся с пластиком и никелем кухонного оборудования.
– Достань муку, – попросила бабушка, кивнув на одну из закрытых полок, развешанных по периметру стен.
Маргоша распахнула дверцу и увидела множество горшочков, баночек и скляночек, украшенных самодельными этикетками с непонятными надписями. На одном горшке было начертано нечто вроде «козюбры суш. крупные», но поразмышлять о его загадочном содержимом, а тем более заглянуть под крышку было некогда. Бабушка ждала, когда ей будет подана требуемая мука, и Маргарита ускорила поиски…
Мука оказалась в большом березовом коробе, испещренном старославянской вязью. Бабушка отсыпала несколько горстей в каменную плошку, стоявшую на столе у окна, густо посолила и развела муку водой из бутыли, спрятанной в темном углу.
– Водичку возьмем лунную, – непонятно объяснила она. – Ты всегда помни, что запасы воды, и лунной, и солнечной, пополнять надо регулярно, ведь неизвестно, когда что потребуется.
Замесив из муки и соли крутое тесто, бабуля вылепила две фигурки – мужскую и женскую. В Маргарите Стефановне явно пропадал скульптор: человечки были выполнены с подлинным художественным мастерством.
Но сам магический обряд только-только начинался. Открыв нижний ящик кухонного стола, Маргарита Стефановна вытащила кожаный футляр, обитый изнутри старинным тисненым бархатом. На бархате покоился длинный нож с черненой серебряной ручкой, украшенной восточными письменами. Ножом бабушка написала на животе фигурки-мужчины большую букву «И».
Маргоша завороженно следила за происходящим действом и даже не поняла, что бабушка у нее о чем-то спрашивает.
– Как разлучницу-то зовут? – повторила бабуля.
– Ой, а я даже не знаю, – очнулась Маргоша.
– Не знаешь, стало быть… Так что ж у такой растяпы и не отнять все что захочется, – передернула плечами бабушка. – Принеси фотографию.
На свадебном фото за спиной новобрачных топтались несколько друзей, сопровождавших их в загс. Лица свиты были не в фокусе, но разобрать все-таки можно.
– Вот она, – указала бабушка на одну из девушек, стоявших в самом большом отдалении.
– Не может быть! – удивилась Маргоша. – Это же моя институтская подруга Лелька Алферова. Неужели она могла?
– Могла, стало быть, – равнодушно согласилась бабуля. – Лелька – это Елена или Ольга?
Маргоша хотела было сказать «Ольга», но бабушка, не дожидаясь, сама небрежно бросила:
– Ольга, Ольга, вижу уже.
И на груди женской фигуры появилась большая круглая «О».
