Отодвинув тарелку, Эрионд с любопытством огляделся.
— Они предпочитают красный цвет, не правда ли? — заметил он.
— Я думаю, он напоминает им кровь, — безучастно ответил Дарник. — Они любят кровь. — Повернувшись, он смерил ледяным взглядом безмолвного Тофа. — Если вы поели, извольте выйти из-за стола, — холодно заметил он.
— Дарник, как это невежливо, — с упреком сказала Полгара.
— А я и не собираюсь быть вежливым. Прежде всего я не понимаю, зачем ему быть рядом с нами. Он предатель. Пусть и отправляется к своим друзьям.
Великан молча, с унылой миной поднялся из-за стола. Он уже приготовился сделать рукой один из тех неясных жестов, с помощью которых привык общаться, но Дарник демонстративно повернулся к нему спиной. Тоф вздохнул и, пройдя в угол, неслышно опустился на пол.
— Гарион, — неожиданно спросила Сенедра, вскинув озабоченно-нахмуренное лицо, — где мой ребенок?
Он изумленно посмотрел на нее.
— Где Гэран? — резко спросила она.
— Сенедра… — начал он.
— Я слышу, как он плачет. Что вы с ним сделали? — Она вскочила на ноги и заметалась по палатке, раздергивая занавески, которые разделяли палатку на несколько спальных помещений, и срывая одеяло, с каждой кровати. — Помогите! — кричала она. — Помогите найти моего ребенка!
Гарион быстро подошел к ней и взял ее за руку.
— Сенедра…
— Нет! — крикнула она ему в лицо. — Ты его где-то спрятал! Пусти! — Она увернулась и, в отчаянии опрокидывая мебель, продолжала поиски, всхлипывая и бормоча, на что-то жалуясь.
Гарион снова попытался ее остановить, но она, зло зашипев, чуть было не выцарапала ему глаза растопыренными, как когти, пальцами.
— Сенедра! Прекрати!
Вырвавшись, она стремглав выбежала из палатки и исчезла в снежном вихре.
Бросившись за ней, Гарион наткнулся на маллорейца в красном плаще, преградившего ему путь.
— Эй, ты! Ступай обратно внутрь! — рявкнул солдат, удерживая Гариона древком копья.
Взглянув через плечо охранника, Гарион увидел, как Сенедра отбивается от другого солдата; не раздумывая, он изо всех сил ударил кулаком в лицо стоящего перед ним человека. Тот покачнулся и упал. Гарион перескочил через него и бросился было вперед, но сзади его схватили еще несколько человек.
— Пусти ее! — закричал он охраннику, безжалостно заломившему за спину руки маленькой королевы.
— А ну, обратно в палатку! — рявкнул грубый голос, и упирающегося Гариона поволокли ко входу.
Туда же другой солдат тащил Сенедру, крепко держа за талию и приподняв над землей. Гариону стоило большого труда усилием воли обрести контроль над собой.
— Хватит! — Голос Полгары, стоявшей у входа, прозвучал как удар хлыста.
Солдаты остановились, неуверенно переглядываясь, словно испугавшись этой команды.
— Дарник! — сказала она. — Помоги Гариону привести Сенедру обратно.
Гарион освободился от удерживающих его рук, с помощью Дарника отобрал у солдата отчаянно сопротивляющуюся маленькую королеву и понес ее к палатке.
— Сади, — спросила Полгара, как только Дарник и Гарион, державшие Сенедру, вошли в палатку, — у тебя в коробе есть орет?
— Конечно, госпожа Полгара, — ответил евнух, — но вы уверены, что нужен именно орет? Лично я в таких случаях предпочитаю наладию.
— Я думаю, что это нечто большее, чем обыкновенный приступ истерии, Сади. Мне нужно средство достаточно сильное, чтобы быть уверенной, что она не проснется, когда я повернусь к ней спиной.
— Как вам угодно, госпожа Полгара.
Он прошел по устланному ковром полу в противоположный угол палатки, открыл свой короб из красной кожи и вынул пузырек с темно-синей жидкостью. Затем, подойдя к столу, взял чашку с водой и вопросительно взглянул на Полгару.
Та нахмурилась.
— Три капли, — решила она.
Евнух бросил на нее удивленный взгляд; а затем с серьезным видом отмерил дозу.
Общими усилиями удалось заставить Сенедру выпить содержимое чашки. Но она еще долго продолжала всхлипывать. Наконец королева затихла и с глубоким вздохом закрыла глаза, дышала она теперь ровно.
— Давайте отнесем ее в постель, — предложила Полгара, направляясь к одной из отгороженных занавеской спален.
Гарион поднял на руки свою спящую жену, казавшуюся теперь совсем крошечной, и последовал за Полгарой.
— Что с ней, тетушка? — спросил он, осторожно опуская жену на кровать.
— Точно не знаю, — ответила Полгара, укрывая Сенедру жестким солдатским одеялом. — Мне понадобится время, чтобы точно определить.
— Что мы можем сделать?
— Да почти ничего, пока мы в пути, — призналась она. — Пусть поспит до прибытия в Рэк-Хаггу. Займусь ее лечением, когда ситуация прояснится. Ты побудь здесь, а я хочу поговорить с Сади.
Обеспокоенный Гарион сел на кровать, осторожно держа маленькую безжизненную руку жены. Полгара вышла узнать у евнуха, какие медикаменты есть у него в коробе. Вернувшись, она плотно задернула за собой занавеску.
— У него есть почти все, что мне нужно. А остальное я как-нибудь добуду. — Наклонившись, она коснулась плеча Гариона. — Только что вошел генерал Атеска, — прошептала она. — Он хочет тебя видеть. Не стоит распространяться о том, что вызвало истерику Сенедры. Мы сейчас не знаем, что известно Закету о причинах, побудивших нас сюда приехать. Атеска наверняка сообщит ему обо всем, что здесь происходит, поэтому держи ухо востро.
Он попробовал возражать.
— Здесь от тебя все равно мало толку, Гарион, а там ты нужен. Я присмотрю за ней.
— У нее часто бывают такие приступы? — услышал Гарион, выходя из спальни.
— Она сейчас очень взвинчена, — отвечал Шелк. — Иногда обстоятельства берут над ней верх. Полгара знает, что нужно делать.
Атеска повернулся к Гариону.
— Ваше величество, — сухо произнес он, — мне не нравится, что вы нападаете на моих солдат.
— Он стоял у меня на пути, — ответил Гарион. — И мне кажется, я не слишком сильно его ударил.
— Здесь важен принцип, ваше величество.
— Правильно, — согласился Гарион. — Принесите ему мои извинения, но посоветуйте все же впредь со мной не связываться — особенно когда дело касается моей жены. Не в моих правилах драться, но если нужно, я нарушаю правила.
Атеска сурово смотрел на Гариона, но, натолкнувшись на такую же непреклонность, отвел глаза. Какое-то время они молча взирали друг на друга.
— При всем уважении к вам, ваше величество… — произнес наконец Атеска, — впредь не злоупотребляйте моим гостеприимством.
— Если только потребуют обстоятельства, генерал… — не отступил Гарион.
— Я распоряжусь, чтобы мои люди приготовили носилки для вашей жены, — продолжал Атеска, — завтра давайте отправимся в путь пораньше. Если королева больна, ее нужно как можно быстрее доставить в Рэк-Хаггу.
