Ему снова пришлось усадить Одиссея в клетку. Ворон был терпелив, но все же пару раз недовольно каркнул и попытался клюнуть хозяина в руку. Виктор хмыкнул и, молча, достал из кармана завернутый в платок кусочек сухарика, что бы отломать от него пару крошек и кинуть птице.
Только после этого Виктор снова сел в машину, и они поехали в полицейский участок.
Пейзаж за окном немного удручал Гадателя. Он невольно вспомнил, как пару лет назад так же недовольно рассматривал улицы одного из румынских городков, и там ему так же не нравилось. Потом его ждала встреча с Иеронимом, знакомство с Грейс и смерть Пенелопы. Виктора передернуло, от неприятной мысли, что и теперь все может кончиться чьей-то гибелью, но он тут же отогнал ее. В конце концов, если такой поворот событий и возможен, то теперь он, наверняка, сможет его предсказать и предотвратить.
Гадатель несколько раз моргнул и отвернулся от окна, уставившись на клетку с вороном. Наверняка, Иероним потратил на то, чтобы найти Виктора, уйму времени, в тщетных попытках вернуть все в прежнее русло. С другой стороны, Иероним был смышленым парнем и, наверняка, уже сообразил, что дороги назад нет. По крайней мере, Генри должен был объяснить ему это прежде, чем провести обряд посвящения.
Иероним искал его. Виктор был в этом уверен, он видел это в тех эмоциях, что читались в глазах альбиноса, когда тот встретился взглядом с Джеком. Иероним искренне надеялся, что нашел Виктора, но оказалось, что вместо Гадателя он встретил Крысолова. Именно поэтому альбинос был так удивлен и одновременно разочарован. Не Джек, а Виктор был его истинной целью.
Но чего хотел Иероним? Его вела жажда мести, или желание что-то узнать, о чем-то спросить? Виктор почти не задумывался об этом раньше, но сейчас, понимая, что вот-вот снова увидит альбиноса, он не мог перестать задаваться этим вопросом.
Стоило Виктору пуститься в размышления об этом, как машина остановилась, и Густавсон кинул через плечо:
-Приехали, - и вышел из машины. Гадателю не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним, оставив на сиденье клетку с Одиссеем.
В полицейском участке пахло растворимым кофе, каким-то чистящим средством, пылью и имбирным печеньем. Виктор едва не закашлялся от такой безумной смеси, но сумел сдержаться и поспешил за Густавссоном. Он почти не обратил внимания на приемную и офис полиции, и на коридор, зато все ярче ощущал энергетику человека, похожего на него, того, в чьей крови также есть магия. Он чувствовал того, кого теперь называли Карателем и о ком он почти не слышал в последнее время.
Гадатель чувствовал, что с каждым шагом он все ближе и ближе к Иерониму.
Густавссон предупредил Виктора, что будет присутствовать при их беседе с Иеронимом, и сейчас маг надеялся лишь на то, что альбинос не стал глупее за эти два года, и не начнет говорить о Пенелопе или своем прошлом при детективе.
Их несколько раз обыскали, прежде чем впустить в комнату для допросов, где их уже ждали. Густавссон позаботился о том, чтобы Иеронима туда привели заранее.
Детектив замер у дверей, словно перекрывая возможный путь к свободе, и, скрестив руки на груди, прикрыл глаза. Виктор понимал, что Густавссон все равно следит за каждым его движением, сквозь ресницы, готовый в любой момент обличить их и обвинить в заговоре, и это осознание его немного нервировало, совсем чуть-чуть.
Комнатка была совсем маленькой. Конечно, выкрашенные в белый цвет стены создавали ощущение, что помещение больше, но Виктору даже так в нем было тесно, а от светлых тонов еще и как-то не по себе. В центре комнатки был металлический стол и две табуретки, какие-то хлипкие и, похоже, совсем ненадежные. Виктор с сожалением посмотрел на сгорбившегося человека за столом: ноги и руки скованы, мышцы напряжены. Он низко опустил голову и закрыл глаза, видимо, молясь о чем-то.
-Вот ты меня и нашел, Белоснежка, - вместо приветствия мягко произнес Гадатель. Почему-то ему показалось, что это именно те слова, которые Иероним хочет услышать.
Альбинос пошевелился. Было в его движении что-то странное, будто каждая часть его тела, каждый его орган, каждая косточка просыпались сами по себе и теперь поочередно перестраивались, занимали свое место, постепенно пробуждаясь, вместе с хозяином.
Бывший Чистильщик поднял голову и посмотрел на Виктора.
-Это действительно ты? - он даже попытался встать, но цепи помешали ему.
-А кто это еще может быть? Кто-то еще называет тебя Белоснежкой? Я ревную.
-Это мог бы быть Крысолов.
Ответ Иеронима прозвучал резко - Виктор болезненно поморщился и, пытаясь вернуть себе ощущение реальности происходящего, кашлянул, потом с грохотом передвинул стул, мысленно удивившись тому, каким теплым оказался металл, и сел напротив альбиноса.
-Ты видел его?
-Да. Принял за тебя сначала, - Иероним протянул было к Виктору руку, но цепи не позволили ему дотянуться до него, а сам Гадатель тут же отпрянул, даже не пытаясь скрыть отвращения. Одна мысль, что убийца Пенелопы к нему прикоснется, вызывала у Виктора тошноту и головную боль.
-Ну, это не сложно, - он развел руками. - Мы выросли вместе и очень похожи. Местами даже характерами.
-Не похожи, - Иероним коротко, напряженно поморщился и продолжил, - Он лучше понимает людей.
-Я рад, что хоть кто-то считает, что Джек понимает окружающих, - начал Виктор и тут же замолчал, встретившись с Иеронимом взглядом. Еще два года назад он порой ловил себя на том, что взгляд альбиноса действует на людей парализующе, что просто сощурившись или заглянув человеку в глаза, Иероним мог заставить его замолчать и остановиться. Были и те, кому этот взгляд был нестрашен, как Пенелопа или сам Гадатель, но, в основном, этот взгляд никто не смог бы выдержать больше минуты.
Свет отражался в глазах альбиноса, превращая радужку из просто серой в серо-красную, цвета грязной воды, разбавленной красной краской.
-Крысолов всегда точно знает, куда нужно ударить, чтобы было больно. Ты, даже со своей эмпатией, порой не понимаешь очевидных мелочей.
-Думаешь, что знаешь меня. Ладно, - Виктор поймал себя на том, что снова расплывается в неприятной улыбке, злорадной и жутковатой. Потом он краем глаза взглянул на Густавссона и, шумно вздохнув, добавил: - В любом случае, я пришел сюда говорить с тобой не об этой черте характера Джека, а кое о чем другом.
-И что же ты хочешь услышать?
-Как ты оказался в клубе, что ты увидел и что ты услышал, - Виктор развел руками. - Все как всегда.
-Он отказывается об этом говорить, - вдруг вмешался Густавссон. - Именно поэтому он наш подозреваемый.
