Зеркало мгновенно стала первоочередной целью. Я уже не замечала золота, в котором увязали ноги. Мне необходимо увидеть собственное отражение. Срочно. Когда до объекта моего вожделения оставалось пара шагов, я невольно затормозила. И что, спрашивается я буду делать, если худшие опасения оправдаются? Устрою бурную истерику? Глупо. Рядом ни одной живой души — никто не оценит и не бросится утешать. Стоически сглатывать слезы, кусая губы тоже слишком по театральному. Да и жалко мне свои губы. Ладно, чего уж там. Увижу отражение, и тогда уже буду решать предаваться панике немедленно или подождать благодарного зрителя. Может, еще все обойдется…
Последние сантиметры, отделяющие меня от зеркала, я преодолела почему-то на цыпочках и о-очень медленно. Только бы не оказалось, что я превратилась в рыжеволосую зеленоглазую ведьму с паршивым характером! То есть, характер-то в худшую сторону уже не изменится… но с родной привычной внешностью расставаться не хочется. Когда цель была рядом, я зажмурилась и после секундного промедления мужественно распахнула глаза, глянув на свое отражение. Фух! Волосы не осветлились. Глаза, нос — все родное.
Удостоверившись, что с моей единственной и неповторимой внешностью ничего непоправимого не произошло, я, наконец, соизволила обратить более пристальное внимание на окружающую обстановку.
Фигуры, обрамляющие зеркало, до этой минуты скрывались во мраке. И то, что раньше казалось причудливой игрой теней в отблесках золота, оказалось двумя искусно сделанными барельефами. Крылатый лев, весьма напоминающий сфинкса, и яростный дракон мирно соседствовали на ровной поверхности полированного гранита. Они выглядели такими живыми, что я нисколько не удивилась бы, оживи они под моим взглядом. Но, чуда не произошло. Постояв перед барельефами и убедившись в их равнодушном безмолвии, я двинулась дальше.
Собственно говоря, смотреть особо и не на что. Огромная пещера когда-то была чьей-то сокровищницей. Зеркало, возле которого я находилась, располагалась ближе к выходу, если таковым считать отверстие в стене, через которое проникал рассеянный свет. Остальные стены теряются где-то во мраке и хаотическом нагромождении драгметалла. Вру — не совсем хаотичном. Напротив кресла, на котором я сюда прибыла, была относительно расчищенная площадка, ограниченная двенадцатью кучками черного песка. Освободить ее от золота, видимо было невозможно, но его разровняли и даже слегка утрамбовали. Наверное, здесь проводили какой-то ритуал. Любопытно, а при чем же здесь я? Мысль о том, что все происходящее затевалось лишь ради меня, я отбросила как заведомо абсурдную. Комплексами я не страдаю, но и считать себя центром вселенной еще не научилась. В самой середине площадки что-то белело. Наверняка очередное украшение, но явно не из золота. Любопытство, конечно не порок…
Чем ближе я подходила к предмету, привлекшему мое внимание, тем больше понимала, что не зря столь сильно уменьшилось поголовье кошек. Когда до цели оставалось совсем немного, нога зацепилась за какую-то золотую побрякушку, и я весьма не эстетично полетела вниз, рискуя чересчур близко познакомить нос с объектом своего пристального внимания. В безуспешной попытке остановить падение, я проехались ладонями по драгоценному ковру, разбрасывая брызги золотых монет. Ой! Больно же — словно по гальке проехалась. Пальцы судорожно сжались вокруг той самой штуковины, к которой я так стремилась. Ну что, дорогуша, довольна? Рука намертво вцепилась в череп. Явно человеческий. Он был так похож на учебное пособие в кабинете биологии, что не вызывал никаких отрицательных эмоций.
Присев на корточки, я несколько минут рассматривала его сверху, после чего взяла в руку, взвешивая на ладони и сверля задумчивым взглядом. Через мгновение я поняла, что до боли напоминает эта сцена, и, усмехнувшись, вслух глубокомысленно заявила:
— Бедный Йорик…
"Йорик" предпочел промолчать, хотя я не удивилась бы даже в том случае, если бы череп вдруг решил вступить в высокоинтеллектуальную дискуссию на тему классической литературы, или просто заявил, что никакой он ни Йорик.
Всегда замечала, что высокопарные речи никогда до добра не доводят. Вот и сейчас — не удержав равновесия, я плюхнулась на пятую точку и тут же почувствовала, что сижу на чем-то круглом. Еще один череп? Я отползла в сторону и, не удержавшись, стала разгребать золото. В тусклом освещении что-то засверкало. Фух! Это точно не череп. А что тогда?
Сияющий шар, оказавшийся в моей руке, более всего напоминал огромный мыльный пузырь, переливающийся всеми цветами радуги. Из чего сделана эта штуковина, я не могла даже предположить. Теплая на ощупь, она была настолько легкой, что хотелось придержать ее — еще взлетит ненароком. А выпускать ее мне очень не хотелось: разноцветье переливающегося великолепия притягивало взгляд больше россыпи самоцветов под ногами. Кажется, все краски мира сконцентрировались в этой сфере. Все, решено! Эту штуковину я захвачу с собой. Казалось, шарик только и ждал, когда я приму такое решение. Стенки стали истончаться, как у обычного мыльного пузыря, но вместо того, чтобы лопнуть, разлетевшись фонтаном брызг, он растекся по моей ладони радужной перчаткой и впитался в кожу, одарив напоследок ощущением нежного прикосновения.
Ну, хватит с меня расследований! Находить остальные кости, обычно прилагающиеся к черепу, никакого желания не возникало. Смотреть больше не на что, значит, пора выбираться наружу.
Воображение живенько нарисовало нетерпеливо переминающихся в ожидании меня спутников и наглого черного жеребца, с ехидным выражением морды украшающего милую полянку у входа "конскими яблоками". Вот будет облом, если я первым делом вляпаюсь в такую "мину". Картинка была настолько устрашающе-реальной, что, пожалуй, впервые в жизни я внимательно смотрела под ноги. Золото наконец-то закончилось и голубовато-серый гранит со сверкающим инеем слюды под моими ногами выглядел более привлекательным, чем аляповатое разноцветье самоцветов. Осторожно подойдя к выходу, я выглянула наружу и тут же с громким воплем отпрянула назад. Отверстие пещеры, в которой я находилась, открывалось над пропастью. Высота, на которой я сейчас была, не предполагала возможности спуститься отсюда без помощи парашюта. Вцепившись в каменную стену, я решилась еще раз выглянуть. К сожалению, ничего не изменилось. Прямо подо мною неторопливо проплывали белые кучерявые облака, где-то совсем далеко темная масса зелени позволяла предположить наличие леса, а между ними, задевая крыльями верхушки облаков, парила огромная птица. Больше всего она походила на орла, но размеры ее навевали подозрения, что питается он динозаврами. Сомневаюсь, чтобы волшебники, на память о которых остались лишь живописные кучки, прилетели сюда на голубом вертолете. Орел, бороздивший небо неподалеку, вполне потянул бы на себе и с полсотни человек или пяток слонов средней упитанности, но чувство самосохранения громко протестовало против такого вида транспорта. Буду надеяться, что не столь экстравагантный выход найдется где-то в неисследованной мною глубине пещеры.
