Он, оказывается, был и философом, мой неожиданный друг...
- ЛадЫ! - тем временем продолжил он. - Побережём зелье до следующего случая. Кого-то, сердцем чую, ещё занесет в этот вечер на эту полянку. И... подведём итоги. В наличии - один художник и один писатель. Воды нет, еды не предвидится, даже хвоста от селёдки. Всю ночь "загадывать желания"? Жаль его, зельица. А вдруг ещё пригодится?
Я присел к костру и закурил. Он, попыхивая трубкой, не без интереса поглядел на мою "кэмелину", но ничего не сказал. Рядом со мной находился человек, который ничему не удивляется. А если удивляется, то никогда не покажет виду. Ну, истинный тагркоссец!..
- Давайте, я помогу набрать дров, - неожиданно для себя сказал я.
- Давай, - согласился он. - Я буду ломать сучья, а ты - переносить и складывать их у костра. В своей обуви ты только ноги поранишь... Потом, нам надо будет соорудить что-то вроде палатки на случай ночного дождя. Растянем мой плащ на валежинах, а понизу набросаем сухих листьев... Я никогда раньше не бывал в таком лесу, а ты, Леонтий?
Он впервые назвал меня по имени, и странно... я чувствовал всё больше уважения к этому парню. Как его... Тинч? Тинч Даурадес? Очень знакомое имя...
Впрочем, не успели мы перетащить и пары сухих стволов, как затрещали кусты, и из зарослей крапивы и малинника на поляну, ведя в поводу коня, вступил вооружённый воин.
Глава 3 - Сэр Бертран де Борн, продолжает рассказывать Леонтий
Бертран (глухо поёт):
"Всюду беда и утраты,
Что тебя ждет впереди?
Ставь же свой парус косматый,
Меть свои крепкие латы
Знаком креста на груди".
Александр Блок, "Роза и Крест"
1
Его шлем, с украшением в виде медвежьей лапы, покоился на луке седла. Выцветший и потёртый, розоватый крест, нашитый на плаще, показывал, что рыцарь побывал далече... и/или направлялся далече. Пластины лёгкого чешуйчатого доспеха огненно отсвечивали красным.
На вид ему было... он был где-то одного возраста с Тинчем... около двадцати - двадцати пяти. Роскошные чёрные усы и длинные волнистые волосы, ниспадавшие на плечи. В волосах запутались сосновые иголки... Огромный франкский меч у пояса...
Увидев нас, он на мгновение остановился, не решаясь: схватиться за рукоять меча или отвесить приличествующий случаю поклон. Внимательно вгляделся в наши лица.
- Нет, на плечах у вас не пёсьи головы. И глаза у вас не светятся в темноте. Вы - люди... Кто вы?
- Не враги, - весело ответил Тинч. - А скорее, друзья всякому путнику, коего судьба занесёт в эти шутливые места.
Этот ответ удовлетворил рыцаря.
- Моё имя - сэр* Бертран де Борн де Салиньяк! - с нескрываемой гордостью провозгласил он. - Недостойные псоглавые служители Святого Категория преградили мне путь на родину, в мой родовой Лимузен!
----------
* В XII веке рыцарский титул "сэр" был принят не только в Англии, но и во всей Западной Европе.
----------
Кого? Какого-такого Категория?
И... Бертран де Борн? Один из знаменитейших рыцарей-труверов?
- Я возвращаюсь из Крестового похода, участники которого покрыли себя скорее позором, чем славой истинных защитников Креста Господня... Странные, не виданные раньше в этих местах разбойники осмелились напасть на меня, обвиняя в трусости! Оба моих оруженосца, с которыми я прошёл весь долгий путь на Восток и обратно, мужественно пали, и лишь мне одному удалось пробиться сквозь толпу нечестивцев, позорящих звание ордена Служителей Господа нашего. Прошу вас, окажите мне приют хотя бы на эту ночь. Я устал... я перебирался через болото... и эти проклятые заросли... Лес наполнен монстрами...
- Бертран де Борн? - не сумел удержаться я. - Вы... были... другом и соратником Ричарда Львиное Сердце?
Странной оказалась его реакция. Лицо де Борна искривилось, как будто его заставили надкусить лимон.
- Король Ричард - негодяй и клятвопреступник, - произнёс он холодно. - Как я могу уважать человека, который, сговорившись с моим братом Констаном, громил мои поместья? Мой замок Аутафорт, что достался мне по праву? Как мне относиться к палачу, отдавшему приказ перерезать две тысячи пленных под стенами Акры? только из-за того, что Саладин вовремя не уплатил контрибуцию!.. Да и слагатель стихов он посредственный, - добавил он, подумав. - А ещё распускает о себе слухи! Низвергатель справедливости и чести, и лжец, лжец, лжец и предатель во веки веков!
- А вы действительно участвовали в третьем Крестовом походе, сэр рыцарь?.. - начал было я, но меня перебил нетерпеливый Тинч.
- Сэр Бертран! - ответил он, выколачивая трубку о ствол дерева. - У нас вы найдёте и должный приют, и гостеприимство. Учтите, правда: мы оба попали в этот лесной овраг примерно при таких же обстоятельствах, что и вы. Нам нечем угостить вас...
- О друзья мои, всё это поправимо! - воскликнул благородный рыцарь. - Дело в том, что в моих походных сумках найдутся и пища, и вино... Жаль только, почти весь мой боевой доспех, включая копьё, пришлось оставить нечестивцам. И я совсем, увы, не знаю, в каком виде мне предстать на турнире перед прекраснейшей Гвискардой де Божё... Вы дворяне?
- Увы, нет... - обмолвился я.
- Жаль... Но впрочем, с другой стороны, я могу взять вас обоих на должности моих оруженосцев. Если вы, конечно, не злые колдуны или оборотни... - покосился он на наши трубку с сигаретой.
- Хорошо, благородный сэр, - не без сарказма откликнулся Тинч. - Темнеет!.. Не соблаговолит ли ваша милость помочь нам в заготовке хвороста на эту тёмную и прохладную ночь?
- Но... заготовка дров для костра - не обязанность рыцаря. Этим занимаются оруженосцы.
- Ладно, - притопнул ногой Тинч, которому начинал надоедать разговор. - Темнеет с каждой минутой. Пойдём, Леонтий!.. Да перестань ты щипать себя! Подумаешь, перешли в другой мир, я слыхал про эти штуки. Не мы первые, не мы последние. Если мы оказались здесь, значит так и нужно...
- Погодите! - воскликнул юный рыцарь. - А что делать мне?
- Вдохновляй нас! - крикнул Тинч на прощанье.
- Хорошо! - отчётливо услышали мы сзади. - Тогда я спою вам песнь, которую я посвятил прекраснейшей из дам, наичудеснейшей графине Гвискарде де Божё, за руку и сердце которой я буду биться на турнире! Это - моё искреннейшее и сердечнейшее послание к ней, несравненной владычице моих мыслей и сердца!
- Хотя, - продолжил сэр Бертран, - вот беда, мне не на чем сопровождать свои стихи. Один из моих оруженосцев, мой лучший жонглёр*, бедняга Папиоль... Он как раз держал в руках лютню, а я пытался на ходу сочинить сервенту о девушке из странного сна. Представьте: девушка-цветок. Мы с нею беседовали, шутили. И только проснувшись поутру, я вдруг понял: какая-то странная девушка, краевые лепестки белые, серединка жёлто-оранжевая, посредине глаз. Но это был не кошмар какой-нибудь, а просто интересная встреча во сне! И я, в чём-то даже предавая несравненную донью Гвискарду, сочинял сервенту о девушке-цветке!.. Как вы думаете... но, по моему, это подло, когда нападают во время твоего пения. О лютня! Наверняка, растоптана ногами этих негодяев!.. А может, моя девушка-цветок - это и есть сама Гвискарда де Божё? И этим сном моим она посылает мне какой-то знак, зовёт к себе: приди, сразись за моё сердце с лучшими из рыцарей королевства... Молчите? Эх! Так слушайте:
