– Они не похожи на сатиров, – бормотал я вслух, пытаясь привести мои мысли в порядок. Нос чертовски болел и шея напоминала о себе. Такая боль достает вас быстро, даже если Вы – волшебник, который изучал его основы, будучи яростно засыпанным бейсбольными мячами. – У сатиров человеческие лица. У этих козлов – нет.
– Веркозлы? – предположил Боб. Он щелкнул другой страницей и продолжал читать. Боб – дух интеллекта, и он делает одновременно несколько дел лучше чем, ну, в общем, в значительной степени лучше, чем любой другой. – Или, возможно, Козловеры.
Я остановился на мгновение и сердито глянул на него.
– Я не могу поверить, что я только услышал это слово.
– Какое? – Боб спросил жизнерадостно. – Веркозлы?
– Веркозлы. Я совершенно уверен, что мог бы прожить совершенно богатую и со всех сторон удовлетворяющую жизнь, даже если бы я никогда не услышал это слово или не увидел то, что оно обозначает.
Боб захохотал.
– Черт возьми, Гарри, как здорово излагаешь!
– Веркозлы, – пробормотал я и возвратился к чтению. Закончив пятую книгу, я вернулся взять другую охапку. Боб кричал на свою книгу, подбадривая героев во время любовных сцен или перебивая во всех остальных случаях, как будто они были живыми людьми
Эта манера, вероятно, могла бы сказать мне кое-что важное о Бобе, если бы я был проницательным человеком. В конце концов, сам Боб был, по существу, духовным существом, созданным из энергии мысли. Характеры в пределах книги были, с определенной точки зрения, идентичны на небольшом количестве фундаментального уровня, там не было никаких изображений их, никакой физической осязаемости вообще. Они были картинами в голове читателя, конструкциями воображения и идей. Их создали работа автора, а также навык и воображение читателя. Родители, своего рода.
Мог ли Боб, поскольку он прочитал свои книги и вообразил их события, расценивать персонажей как … родных братьев, некоторого вида? Равных себе? Детей? Могло ли такое существо, как Боб, развивать некоторый приобретенный вкус к семье? Это было вполне возможно. Это могло бы объяснить его постоянное заигрывание с вымышленным предметом, имеющим отношение к происхождению смертной семьи.
С другой стороны, он мог бы просто использовать персонажей таким же образом, как некоторые мужчины пользуются надувными женщинами. Я был вполне уверен, что я не хочу этого знать.
Хорошо, что я не проницателен.
Я обнаружил наших нападавших в восьмой книге, примерно на середине пути через страницы, полные примечаний и эскизов.
– Святое дерьмо, – пробормотал я, выпрямляясь.
– Нашел их? – спросил Боб.
– Да, – сказал я и повернул книгу таким образом, чтобы он мог видеть эскиз. Это было очень похоже на наших козлоподобных нападавших, лучше чем большинство полицейских эскизов преступников. – Если книга не ошибается, мы столкнулись с граффами.
Любовный роман Боба шлепнулся на поверхность полки. Он издал задыхающийся звук.
– Гм. Ты сказал – граффы [3]?
Я нахмурился на него, а он начал хихикать. Череп грохотал об полку.
– Граффы? – хихикал он.
– Что такое? – спросил я оскорбленно.
– Как в ‘Трех Грубых Козлах’?” – Череп завыл от смеха. – Тебе только что надрали задницу детские рассказы?
– Я не сказал бы, что они надрали мне задницу, – сказал я.
Боб просто давился от смеха, и это, заметьте, при том, что у него не было никаких легких, как уж это ему удавалось?
– Да ты посмотри на себя, – он задыхался. – Нос совсем раздут, и вокруг глаз черно. Ты похож на енота. И говоришь, что не надрали задницу!
– Ты не видел этих ребят в действии, – сказал я. – Они сильны, и довольно умны. И их было четверо.
– Точно, как Четыре Всадника! – сказал. – Только из детской книжки!
Я нахмурился сильнее.
– Прекрасно, прекрасно, – сказал я. – Я рад, что смог развлечь тебя.
– О, супер, – сказал Боб, его голос пузырился от радости. – Помогите, помогите! Это – Грубые Козлы!
Я вспыхнул.
– Ты зациклился, Боб.
– Это ужасно забавно, – сказал он. – Я держу пари, что каждый Зимний Сидхе хихикает об этом.
– Только они не зимние, – сказал я. – Вот в чем суть. Граффы работают на Лето. Они – на посылках у Королевы Титании.
Смех Боба резко оборвался.
– О!
Я кивнул.
– После того дела в Арктис Тор я мог бы понять, если бы явился кто-то из Зимних на разборки. Но я никогда не конфликтовал с Летом.
– Ну, – сказал Боб, – однажды ты помог дочери Королевы Титании обойти запрет.
Я фыркнул.
– Да. Но почему посылают нападающих теперь? Это было несколько лет назад.
– Но это – фэйри, – сказал Боб. – Они никогда не страдали логикой.
Я зарычал.
– Жизнь должна быть проще. – Я стучал пальцами по книге, размышляя. – Нет, должно быть что-то большее. Я уверен в этом.
– Как высоко они в Летней иерархии? – спросил Боб.
– Довольно высоко, – сказал я. – Как группа, во всяком случае. У них репутация истребителей троллей. Вероятно, когда детский рассказ закончился.
– Истребители троллей, – сказал Боб. – Тролли. Как личная охрана Мэб, части которой Вы нашли рассеянными на всем протяжении Арктис Тора?
– Точно, – сказал я. – Но отметь, это был конфликт с Зимой, не с Летом.
– Я всегда восхищался твоей способностью быть односторонне раздражающим.
Я покачал головой.
– Нет. Я, должно быть, сделал что-то, что так или иначе нанесло Лету вред. – Я нахмурился. – Или помог Зиме. Боб, знаешь что…
Зазвонил телефон. Я поднял трубку, которую вывел вниз в лабораторию, после того, как Молли чуть не сломала свою шею, кинувшись по стремянке, чтобы ответить на звонок. Кинув взгляд на часы, стоящие на полке, я увидел, что уже заполночь. Никто не станет звонить мне так поздно, если не случилось чего-то плохого.
– Обдумай это, – сказал я Бобу.
– Это – я, – сказала Мёрфи, когда я ответил. – Ты мне нужен.
– Да, Сержант, я тронут, – сказал я. – Вы наконец признались. Сейчас заиграет романтическая музыка.
– Я серьезно, – сказала она. Ее голос был усталым и напряженным.
– Где? – спросил я ее.
Она дала мне адрес, и мы повесили трубку.
Я время от времени получал работу от Чикагской полиции, и между моими частыми поездками в другие города в качестве Стража, я не терял время зря. Моя стипендия Стража Белого Совета удерживала меня от банкротства, но мой счет в банке буквально истекал кровью, так что мне нужно было делать все возможное, чтобы оплачивать предъявляемые чеки.
Мне нужна была работа.
– Это была Мёрфи, – сказал я, – предлагает поработать.
