— Хочешь знать правду, да? — бросила Магда. Борис кивнул. — «Матрицу» смотрел? Примешь таблетку — назад хода не будет. Уверен?
— Да, — ответил Борис, хотя на самом-то деле сильно уверен он не был. Что-то в душе его шевельнулось. Словно ему, действительно, не нужно это знать, так спокойнее будет. Но в чертовщину Борис не верил. Вернее, он уже только верил, что не верит.
— Хорошо. — Магда встала. — Идем.
В ее квартире было две комнаты. Одна из них всегда заперта. Почему, Борис никогда не спрашивал. Магде вполне хватало одной комнаты, и он думал, что та, другая, просто пустует. Оказалось, нет.
Там был самый настоящий склад! Вдоль стен стояли высокие стеллажи, а на полках лежали пучки сухих трав, связки свечей, кольев, коллекция ножей, стояли какие-то коробки, книги с золотым тиснением на корешках. Пахло ладаном. На полу лежал спортивный мат, к нему зачем-то были приделаны ремни, а вокруг — красной краской нарисован круг, усыпанный многочисленными непонятыми знаками.
— Ты сумасшедшая.
— Нет. — Магда стояла, прислонившись к косяку двери, и наблюдала за Борисом. — Я ведьмак, а это не одно и тоже! — Она усмехнулась. Прошла в комнату, взяла с полки пучок каких-то трав. — Все еще уверен?
Борис кивнул.
— Ложись, — Магда указала на мат. Она зажгла пучок травы. Запах оказался терпким, но приятным. — А теперь закрой глаза. Мир он ведь, Боренька, на самом-то деле совсем другой…
* * *
Заливистая трель дверного звонка ничего хорошего не пообещала. Действительно, открыв — Магда ахнула!
— Что же вы не позвонили!
Двое мужчин волоком втащили в прихожую молодую девушку. Даже скорее — просто тело. В лохмотьях, всклокоченное, извивающее, рыгающее, с неестественным цветом кожи. Следом суетно семенила женщина лет сорока.
— Спаси, матушка! — Женщина рухнула на колени, покрыла руки Магды слезами, поцелуями. — Всё отдам! Всё! Одна она у меня!
— Сюда её, — скомандовала Магда, чуть ли не пинком открывая дверь второй комнаты. — Скорее!
Тело протащили по полу, бросили на мат, начали пристегивать ремнями. Оказавшись в центре круга, несчастная забилась мелкой дрожью, захрипела, руки судорожно заелозили по телу — начали действовать оберегающие заклинания.
Магда действовала четко, без суеты. Хватала с полок все, что могло пригодиться (мел, ладан, спички, связки лавровых и яблоневых листьев, молоток), сыпала вопросами: как зовут, сколько лет, прочие подробности. Правда, расспрашивала больше только для того, чтобы успокоить мать — проверенный способ. Что случилось, она и так уже знала.
Делать пасы над кровью или тусоваться на кладбище — сейчас модно. А духам ведь только это и нужно! Выбирают тех, что подоверчивее, напевают — сделай так, да эдак. Несчастный всерьез верит, что таким образом станет всемогущим, всесильным, настоящим магом, как в книжках! — этого многим хочется. А духу всего лишь нужна живая плоть.
Чаще всего они захватывают женские тела — хотят родиться или породить чудовищ, тогда в городе объявляется большая охота.
Если родственники догадаются привезти жертву к людям знающим, то несчастного спасают, хотя не всегда удается — так тоже бывает. Не догадаются — то получают вечного пациента психушки.
Магда щелкнула диктофоном, поставила его на полку. Мощности микрофона вполне хватит, чтобы записать все звуки в комнате, и с полки так просто не смахнут, а видео она не делала. Никогда.
Одержимые всегда выглядят ужасно. Черты лица искажаются до неузнаваемости, тело дергается, как сломанная заводная игрушка, глаза вылазят из орбит от боли и страха, кожа покрывается странными пятнами или полностью меняет цвет. Иногда они кричат, иногда нет.
— Ольга, 16 лет, — четко произнесла Магда. — Одержима… Ой, да не дергайся ты так!
Магда стояла на коленях рядом и сильными руками ощупывала тело несчастной. Аура Ольги местами была сильно повреждена, особенно в области живота, сквозь рану жизненная энергия девушки утекала в никуда.
— Присутствуют… Назовите свои имена и кем ей приходитесь.
Назвали. Мужчины оказались просто сочувствующими, соседями по площадке.
Магда натерла листья ладаном, положила на живот девушки, чтобы закрыть рану — тут же в ответ дернулось что-то живое.
— Давно?..
— Нет, пару недель, — ответила мать.
— Я спрашиваю: какой у нее срок?
Женщина ахнула.
— Ему ребенок нужен. Родиться хочет, сскотина… — процедила сквозь зубы Магда. — Она с ним сражается. Молодец Оленька! — Она погладила девушку по взмокшему прозрачному лбу.
— В коридоре весит большое зеркало, принесите! — скомандовала Магда. — Из ванной таз с водой! Воды побольше! В ноги ставьте!
Кинулись исполнять. Тем временем Магда зажгла свечи, разложила по кругу ладан, листья.
— Держите зеркало вот так, — показала она. — Ее лицо все время должно отражаться. Поняли?
В ответ — кивок. Поняли — не поняли, главное, чтобы в последний момент не спасовали!
— А теперь молитесь, — сказала Магда.
— Как?
— Как умеете.
Магда сосредоточилась.
— Выходи, а то хуже будет, — сказала она это так спокойно, словно обращалась не к духу, а расшалившемуся ребенку.
Тут же в ответ замигала лампочка, зачадили свечи.
— Выходи, — еще тверже сказала Магда.
Лампочка погасла. Свечи замигали неестественными зелеными, черными огнями. И тогда Магда что-то прошептала, взмахнула руками! — и погрузила ладони в живот девушки. Жертва закричала дурным голосом, забилась, но ремни выдержали. Магда спокойно, деловито шарила руками в чужом теле, что-то шипела сквозь зубы.
— Попался! Приготовьтесь!
Магда резко дернулась вверх, подбросила что-то светящееся — зеркало тут же выгнулось, потяжелело. Магда схватила молоток и саданула им по стеклянной поверхности, осколки посыпались в воду.
И все прекратилось.
Лампочка мигнула и загорелась ровным желтым светом, огоньки свеч погасли. Магда все еще стояла на коленях, ощупывала девушку. Теперь она была просто девушкой, Ольгой. Женщина запричитала, бухнулась на пол, начала дрожащими руками расстегивать ремни.
