Страшное зрелище! Воистину чудовищное!
Наш маленький отряд добрался до центральной площади Шотограда. Я видел ее на картинах и в летописях, изображенной великими художниками Империи. Площадь Шотограда — это ее визитная карточка. Многие стремились посетить Шотоград только для того, что бы побывать на центральной площади. В центре ее высился гигантский шпиль, такой высоты, что конец его достигал облаков, и сделан он был из небесного материала, именуемого в народе — оста. Материал этот можно было извлекать только из прибывших с неба камней — небесных странников, которые в старые времена частенько обрушивались на города Империи. Сейчас же осту не найти, потому что небесные странники прекратили свое путешествие по вселенной, или обратили свой взор на какие-нибудь другие миры…
Вокруг шпиля из осты был возведен роскошный парк с вечноцветущими растениями, огромными красивыми цветами, скамейками, столиками и даже миниатюрным водопадом. Любой желающий мог подойти сюда и посидеть на скамейке, любуясь яркими цветами и вдыхая небесный, сладкий аромат растений. Те, кто бывал здесь, говорили, что это великолепно.
И сейчас мы вышли на площадь, и одного только слабого света от факела хватило, чтобы понять, что город умер — окончательно и бесповоротно.
Площадь была завалена трупами. Сотни, а, может быть, тысячи. Они лежали везде, один на одном, сваленные в кучи, присыпанные снегом, с торчащими вверх замерзшими конечностями, с мертвыми лицами, выпученными глазами… Не было уже ни скамеек, ни столиков, ни цветущего сада — только сухие ветви, похожие на иссохшие руки мертвецов, тянулись в стороны, намереваясь охватить всю площадь.
И я вспомнил тот маленький городок. И я увидел еще кое-что: мертвые шевелились.
Вернее, не совсем они — мертвым не дана жизнь — среди тел ползали безумцы. Те, кого коснулся Ловкач, те, кто поджидал нас. Словно копошащиеся черви в куче навоза, они поднимали головы, открывали рты, тянули к нам руки со скрюченными пальцами.
А с неба сыпал снег, и только шпиль из небесного материала продолжал упорно светиться голубоватым фосфорным светом.
— О, боже, — прошептал Шмат громко, — что здесь творилось? Что произошло?
Я подъехал ближе, несмотря на огромное желание повернуть коня и броситься прочь из города, подальше от мертвого места, и разглядел, что мертвых не так уж и много. Может быть, сотни две. Гораздо больше было живых. Проклятых. Безумных. Когда свет факелов коснулся их, безумцы пришли в движение, стали подниматься на колени, потом на ноги. Все они были обнажены, большинство держало в руках предметы одежды, некоторые, не замечая нас, ползали между телами и пытались снять с мертвых рубашку или штаны, тянули, рвали с громким треском ткань, ругались на непонятном языке. Воздух наполнился стонами, бормотанием…
— Вперед! — неожиданный крик заставил меня вздрогнуть.
Кричал Император:
— Вперед! Разве вы не видите, что где-то здесь скрывается Ловкач! Он прячется среди мертвых, чтобы его не нашли живые! Вперед, убьем их всех!
Он обезумел. Я с ужасом понял, что в своих догадках был прав. Желтая пена сорвалась с губ Императора, когда он выкрикнул последнее слово. Глаза вылезли из орбит. Император вытащил из ножен меч и, пришпорив коня, первым двинулся на площадь.
А люди побежали следом.
Через мгновение на площади стало светло, как днем. Я застыл на коне, не в силах ничего сделать. Я просто наблюдал, в силу своей работы, своей привычки, своего образа жизни, если хотите.
Я видел Императора, ворвавшегося в кучу тел, орудующего мечом. Он бил направо и налево, по мертвым и живым, не разбирая. А следом за ним кинулся Шмат, сбил конем неловкого безумца и снес ему голову одним мощным ударом меча. Те люди из нашего отряда, что были с луками, упали на колено и пустили первые стрелы. Те, что с мечами, стали пробивать дорогу к центру площади, к светящемуся шпилю.
Женщины сгрудились за моей лошадью, да двое молодых воинов, лет по шестнадцать каждому, встали, выпучив глаза и открыв рты. Такого они еще не видели.
Что хотел сделать Император? Уничтожить безумцев или найти Ловкача? Я сомневался, что Ловкач здесь. Да и вряд ли мой господин думал по другому…
Император бесновался, оставляя за собой тропу из убитых и покалеченных. В одно мгновение площадь заполнили вопли и крики, звон мечей и свист стрел. Ноздри защекотал запах свежей крови.
Я погрузился в страшное зрелище с головой, как погружаются в мутную воду, не видя ничего, но кожей ощущая глубину и пространство.
И лишь краем глаза я успел заметить какое-то свечение сбоку, с крыш соседних домов.
Я резко повернул голову и увидел, как крыши домов справа вдруг озарились цепочкой света, выхватывая из темноты стоящие там фигуры. Секунда — и точно такая же цепочка возникла слева, а затем и впереди. Факелы на крышах вспыхнули одновременно, словно заготовленные заранее. Но по-другому и быть не могло — нас явно ждали. Я увидел людей с луками, обнаженных — их тела блестели в дрожащем свете. И луки были на изготовке.
Безумцы…
Ждали нас. Классическая ловушка на живца… чтоб их… — но то была лишь мгновенная мысль, а следом пришла другая — Император! Сейчас убьют Императора!
— Ловушка! — закричал я, деря голосовые связки, — всем назад! Ловушка!
Но меня, конечно же, никто не слышал. Ослепленные собственным светом, люди продолжали сеять смерть, не видя, что смерть сама пришла за ними.
И тогда я пришпорил коня, и ворвался к толпу, к Императору. Мой верный Франц не боялся ничего, он много повидал на своем веку — и сейчас оставался бесстрашным помощником.
Наверное, в этот же момент люди с крыш начали стрелять. Рядом со мной рухнул мертвый один из лучников, град стрел осыпал площадь сверху.
— Император! — кричал я, — Император, уходите! Это ловушка!
Очевидно, многие попросту не сообразили, что происходит. Люди не слышали, или не хотели слышать, а бесшумный дождь из стрел сыпался на их головы, вышибая последние мысли.
Мой конь неожиданно встал на дыбы и едва не зашиб упавшего на колени лучника. Я сам едва удержался в седле, но продолжал кричать:
— Уходите! В укрытие! Ловушка! Засада! — мой голос тонул в звоне мечей, криках убитых и раненых, а потом и вовсе сорвался на слабый хрип.
Затем я увидел Императора. Он почти добрался до центра, до шпиля из осты, хотя было не совсем понятно, что он собирался делать дальше. Конь Императора остановился на свободном от тел убитых и безумных живых пятачке. Император оглядывался по сторонам. Стрелы с крыш каким-то чудным образом не задевали его. Но и он не видел стрел, словно ослеп от своей ярости и безумной жажды мести.
