– Не уйдешь! – рычал он. – Попробуй заманить меня в засаду я поотрубаю головы твоим сородичам! Попробуй спрятаться – я горы расшибу и пойду за тобой даже в преисподнюю!
Издевательский смех был ему ответом.
Она увлекала его все дальше в снежную пустыню. Шло время, солнце стало клониться к земле и пейзаж на горизонте стал другим. Широкие равнины сменились невысокими холмами. Далеко на севере Конан увидел величественные горные вершины, отсвечивающие в лучах заходящего светила голубым и розовым. В небе горело полярное сияние. Да и сам снег отливал то холодной синевой, то ледяным пурпуром, то вновь становился по-зимнему серебряным. Конан продолжал бег в этом волшебном мире, где единственной реальностью был танцующий на снегу белый силуэт, все еще недосягаемый.
Он уже ничему не удивлялся – даже когда двое великанов преградили ему дорогу. Пластины из панцирей заиндевели, на шлемах и топорах застыл лед. Снег покрывал их волосы, бороды смерзлись, а глаза были холодны, как звезды на небосклоне.
– Братья мои! – воскликнула девушка, пробегая между ними. – Смотрите – я привела к вам человека! Вырвите его сердце покуда оно бьется, и мы возложим его на жертвенник нашего отца!
Гиганты зарычали – словно айсберги столкнулись в океане. Они взметнули сверкающие топоры, когда киммериец бросился на них. Заиндевевшее лезвие блеснуло перед ним, на миг ослепив, но он ответил выпадом и клинок пробил ногу противника повыше колена. С криком упал он на снег, но удар другого великана поверг Конана. Воина спасла броня, хотя плечо и онемело. И увидел Конан, как над возвысилась на фоне холодного неба огромная, словно бы высеченная изо льда фигура. Топор ударил – и вонзился в снег, потому что варвар откатился в сторону и вскочил на ноги. Великан зарычал и вновь поднял топор, но клинок Конана уже засвистел в воздухе. Колени великана подогнулись и он медленно опустился в снег, обагренный кровью из рассеченной шеи.
Конан огляделся и увидел девушку, смотревшую на происходящее расширенными от ужаса глазами.
Капли крови стекали с его плеча, и грозно вскричал Конан:
– Зови остальных своих братьев! Их сердца я брошу на поживу полярным волкам! Тебе не уйти!
В страхе она бросилась вперед – без смеха, без оглядки, без памяти. Варвар мчался изо всех сил, но расстояние между ними все увеличивалось.
Конан стиснул зубы так, что кровь пошла из десен, и ускорил бег. И вот между ними осталось не более ста шагов.
Бежать ей было все трудней, и он уже слышал ее тяжелое дыхание. Чудовищная выносливость варвара победила.
Адский огонь, который она разожгла в дикой душе Конана, разгорелся в полную силу. С нелюдским ревом он настиг ее и она, защищаясь вытянула руки вперед. Он отшвырнул меч и сжал девушку в объятиях. Тело ее дугой изогнулось в его железных руках. Золотистые волосы ослепляли Конана, а плоть ее, гладкая и холодная, казалась выточенной из обжигающего льда.
– Да ты ледышка! – бормотал он. – Я согрею тебя огнем моей крови!
В отчаянном усилии она освободилась и отскочила назад, оставив в его кулаке обрывок вуали. Золотистые волосы ее растрепались, грудь тяжело вздымалась, и Конана еще раз поразила ее нечеловеческая красота.
Она воздела руки к звездам на небосклоне, и голос ее навсегда запечатлелся в памяти Конана:
– Имир, отец мой, спаси!
Воин протянул руки, чтобы схватить ее, и тут словно бы раскололась ледяная гора. Небо заполыхало холодным огнем, и был он так ослепителен, что киммериец зажмурился. Огонь этот охватил тело девушки. И она исчезла.
Высоко над его головой колдовские светила кружились в дьявольском танце. За дальними горами прокатился гром, словно проехала гигантская боевая колесница и огромные кони высекли своими подковами искры из ледяной дороги.
А потом зарево, белые вершины и сияющее небо закачались перед глазами Конана. Тысячи огненных шаров рассыпались каскадами брызг, а небосвод закружился, как гигантское колесо, сыплющее звездным дождем.
Волной поднялась земля из-под его ног, и киммериец рухнул в снег, ничего уже не видя и не слыша.
... Он почувствовал присутствие жизни в этой темной и холодной вселенной, где солнце давным-давно погасло. Кто-то безжалостно тряс его тело и сдирал кожу со ступней и ладоней. Конан зарычал от боли и попытался нашарить меч.
– Он приходит в себя, Хорса, – раздался голос. – Давай-ка поживей растирай ему руки и ноги – может, он еще сгодится в бою!
– Никак не разжать левую руку, – сказал другой. – Что-то он в ней держит.
Конан открыл глаза и увидел бородачей, склонившихся над ним. Его окружали высокие золотоволосые воины в латах и мехах.
– Конан! – воскликнул один из них. – Никак ты живой!
– Клянусь Кромом, Ньорд, – простонал Конан. – Или я живой, или вы все уже в Валгалле.
– Мы-то живые, – ответил ас, продолжая растирать ступни Конана. – Не смогли соединиться с вами потому, что пришлось прорубаться через засаду. Тела еще не успели остыть, когда мы пришли на поле. Тебя не было среди павших, и мы пошли по следу. Клянусь Имиром, Конан, почему тебя понесло в полярную пустыню? Долго шли мы за тобой, и, клянусь Имиром, найти не надеялись – поземка уже заметала следы...
– Не поминай Имира слишком часто, – сказал один из бойцов. – Это ведь его владения. Старики говорят, вон между теми вершинами.
– Я видел деву, – прошептал Конан. – Мы встретились с людьми Браги на равнине. Сколько времени дрались – не знаю. В живых остался только я. Я ослабел и замерз, и весь мир вокруг переменился – теперь-то я вижу, что все по-прежнему. Потом появилась дева и стала увлекать меня за собой. Она была прекрасна, словно холодные огни ада. Тут напало на меня какое-то безумие и забыл я все на свете, помчался за ней... Вы видели ее следы? Видели великанов в ледяной броне, сраженных мной?
Ньорд покачал головой.
– Только твои следы были на снегу, Конан.
– Значит, я рехнулся, – сказал киммериец. – Но я видел девушку, плясавшую нагишом на снегу так же ясно, как вижу вас. Она была уже в моих руках, но сгинула в ледяном пламени...
– Он бредит, – прошептал Ньорд.
– О нет! – воскликнул старик с горящими глазами. То была Атали – дочь Имира Ледяного Гиганта. Она приходит к тем, кто умирает на поле битвы. Когда я был юным, то видел ее, валяясь полумертвым на кровавом поле Вольфравен. Она кружилась среди трупов, тело ее было подобно слоновой кости, а волосы сияли золотом в лунном свете. Я лежал и выл, как подыхающий пес, потому что у меня не было сил поползти за ней. Она заманивает бойцов с поля сражения в ледяную пустыню, чтобы ее братья могли принести их неостывшие сердца в жертву Имиру. Точно говорю вам, Конан видел Атали, дочь Ледяного Гиганта!
