Священник не мог понять, была ли последняя мысль просто констатацией факта или образчиком медвежьего юмора. Но брат Альдо, судя по всему, лучше разбирался в мыслях животных; усмехнувшись, он внезапно вытянул длинную руку и щелкнул медведя по носу. Горм проворно опрокинулся на спину, обхватив лапами морду, и изобразил смертельно раненного медведя. Он мотал головой, жалобно стонал, высовывал длинный язык и сучил задними лапами. Трое людей дружно расхохотались.
— Этот медведь — великий артист, и в другом месте он бы… — пробормотала Лучар, задыхаясь от смеха.
Она не успела закончить, как Иеро вспомнил, в каком месте они находятся сейчас. Он нахмурился, призывая всех к молчанию, и перевел взгляд на старого эливенера.
«Что вы предлагаете делать дальше, брат мой?»
— Я думаю, мы должны поесть и как можно быстрее покинуть этот остров, — вслух произнес старик. — В нескольких милях вниз по побережью меня ожидает судно. Слуги Нечистого наверняка встревожены внезапным молчанием их корабля. Вероятно, они могут связаться с тварью, которая повелевает людьми-жабами в этом затонувшем городе. Я могу ощутить и понять лишь очень немногие их намерения, кроме той ненависти, что переполняет их разум.
— Ни я, ни Горм не можем пробиться через их ментальный барьер. Неужели вам и это по силам? — в изумлении спросил Иеро.
— Вспомни, что по возрасту вы оба — дети по сравнению со мной. Даже глупец сумел бы многому научиться за то долгое время, что я странствую по земле, — улыбнулся старик, поднимаясь на ноги.
Путники быстро поели, разнообразив свое меню сушеными фруктами из запасов брата Альдо. Затем, погрузив на плот его пирогу, они двинулись дальше. Гнилые воды и руины мертвого города встречались все реже и реже, и к концу дня они достигли более гостеприимных берегов. Великое болото осталось на северо-западе, а перед путниками теперь простирались огромные леса и прерии, тянувшиеся к восходу солнца, от побережья Внутреннего моря до великого соленого океана Лантик.
Но они не собирались двигаться на восток, их дорога вела на юг, через восточный рукав Внутреннего моря. Где-то там находилась Ниана, торговый порт, из которого не столь давно отплыл купеческий парусник с пленницей Лучар. Там, в окружавших город лесах, брат Альдо надеялся отыскать тайную тропку, неведомую их врагам.
Вечером, уже на твердой земле, усевшись вокруг небольшого костра, они продолжили обсуждение своих планов.
— Если вы не против, я хотел бы попытать удачу с моими Сорока символами, — сказал Иеро брату Альдо. Горм исчез — вероятно, отправился охотиться, и они использовали обычную речь.
— Против? Но почему? — удивился старик. — Сказать по правде, искусство прекогнистики мало знакомо эливенерам, так как наша подготовка касается других областей разума и духа. Но если у тебя есть способности к этому занятию, отчего же не использовать их во имя общего блага? Единственное, чем мы рискуем, так это возможностью предсказать собственную смерть.
— Вы можете смотреть, если хотите, — заявил священник, вытаскивая из седельной сумки свой магический инструментарий. — В этом деле нет ничего тайного.
Когда Иеро вынырнул из своего короткого транса, то увидел, что брат Альдо внимательно наблюдает за ним. Глаза Лучар, сидевшей рядом со стариком, горели от едва сдерживаемого возбуждения.
— В этом методе есть определенная опасность, которую я не предвидел, — произнес эливенер. — Твой мозг был полностью открыт, разблокирован и испускал такую ментальную энергию, что любой оказавшийся поблизости наблюдатель легко обнаружил бы нас. Я прикрыл тебя мысленной сетью, чем-то вроде маскировочного экрана, имитирующего маленькие мыслишки окружающих нас животных, трав, кустарника; ведь шпионы врага могли оказаться рядом. — Он заметил удивленный взгляд Иеро и добавил: — Да, сын мой, растения тоже мыслят, хотя ты, возможно, не назвал бы это мыслями.
— Спасибо, — коротко отозвался священник, затем раскрыл ладонь и взглянул на лежавшие в ней символы.
Первой была Рыба. Снова странствие по воде! Правда, в этом не было ничего неожиданного. Следующим символом являлись Сапоги.
— Половина моей жизни прошла в дороге, — заметил священник. — Теперь нам предсказано путешествие по воде. Что ж, все это так, но ничего нового мы пока что не узнали. — С этими словами он склонился над третьим знаком; это был Дом.
— Что это значит? — возбужденно спросила девушка. — Это хорошо или плохо?
— Ни то ни другое, — был ответ. — Дом — это Дом. Сам по себе этот знак символизирует крышу, кров, убежище, но в сочетании с другими знаками допускает много различных толкований. Я рассказывал тебе, что эти символы очень, очень древние и указания их первых творцов невразумительны и туманны. Тут как раз такой случай. Гадание может означать, что какая-то опасность поджидает нас внутри дома или что мы получим кров, укрытие. Иной смысл таков: мы попадем в здание, возможно, во вражеский город или в селение. Не много помощи от этих загадок, друзья мои!
Иеро посмотрел на четвертый символ, крошечный Меч, прикрепленный к Щиту.
— Меч и Щит! Вот это уже что-то определенное! Такой символ означает, что гадающему придется вступить в опасную схватку.
Он взглянул на Лучар и усмехнулся, заметив тревогу в ее глазах:
— Не беспокойся, девочка. Трижды за свою жизнь я вытаскивал этот знак и пока еще цел.
Больше не было сказано ничего. Священник сложил фигурки в мешочек и подозвал Клоца.
Трое людей сели верхом на рогатого скакуна, который двинулся вперед медленной иноходью. Такая нагрузка не была для Клоца слишком тяжелой, он мог нести и вдвое больший вес. Своей неторопливой рысцой лорс покрывал расстояние быстрее бегущего человека и мог пройти там, где пеший путник был бы вынужден сделать обход.
За два утренних часа они добрались до небольшой бухты, глубоко врезавшейся в берег. Когда отряд выбрался из лесных зарослей на покрытый песком пляж, старый эливенер поднес ко рту сложенные рупором ладони и испустил протяжный крик. Люди вздрогнули от неожиданности, уши Клоца встали торчком, Горм, обнюхивавший край тропинки, тоже удивленно задрал голову.
К изумлению Иеро и Лучар, низкий подлесок на противоположной стороне бухты пришел в движение. Из неглубокой выемки в берегу выскользнуло небольшое двухмачтовое судно. Большие сети с привязанными к ним ветвями спускались на его палубу с верхушек мачт и полностью маскировали корабль.
Длина выкрашенного в коричневый цвет парусника составляла около сотни футов, его корма и нос были высоко приподняты. Между мачтами торчала невысокая надстройка, вокруг которой громоздились какие-то тюки и узлы — вероятно, с товарами; бугшприт был украшен резной фигуркой обнаженной девушки.
На палубе судна показались люди. Проворно пробираясь между кипами груза, они спустили на воду маленькую шлюпку. Несколько моряков сели в нее и поплыли через бухту быстрыми ударами весел.
Путники спешились, когда гребцы, ловко развернув суденышко, причалили его кормой к берегу. Это позволило сидевшему на кормовой банке осанистому мужчине шагнуть сразу на сухую землю, что он и сделал с немалой важностью. Лучар уставилась на него во все глаза, хихикнула и крепко зажала рот ладонью.
— Это капитан Гимп, — с серьезным видом произнес брат Альдо. — Он терпеливо ждал нас здесь и готов доставить куда угодно. Во Внутреннем море нет более опытного и знаменитого капитана, — добавил старик, строго взглянув на Лучар. — Он не раз оказывал услуги нашему братству. Капитан, позвольте представить вам моих друзей и ваших новых пассажиров.
Капитан Гимп с достоинством наклонил голову. У него было очень короткое и очень широкое туловище, похожее на корыто для стирки белья, водруженное на пару неказистых, но основательных подпорок. Истинный цвет его кожи, обветренной и задубевшей под морским бризом и солнцем, не представлялось возможным установить.
Его макушка была лысой, или, точнее, выбритой; длинная косичка из пепельных, с проседью волос спускалась на спину. Могучие челюсти капитана непрерывно двигались, перетирая жвачку. Он носил грязную засаленную юбку-килт из оленьей замши, башмаки из невыделанной шкуры и видавшую виды зеленую шерстяную куртку. Капитан немного прихрамывал, но передвигался с изрядным проворством. Сейчас, стоя перед путешественниками, он скрестил на внушительной груди могучие руки с длинными сильными пальцами и разглядывал их своими черными, весело искрившимися глазами. Судя по всему, этот морской волк ценил юмор.
— Рад приветствовать вас, — произнес он гулким басом на батви. — Слово брата Альдо для меня лучшая рекомендация. Отпустите на волю ваших зверюшек, и поспешим на борт. Ветер благоприятствует плаванию в южные воды, но он может перемениться. — С этими словами бравый мореход выплюнул жвачку. Плевок был рекордным по дальности и направлен в сторону Горма.
