Чейд? – Я попытался вступить с ним в прямой контакт.
Ответа не последовало. Он даже не взглянул в мою сторону.
Похоже, он вчера перенапрягся.
Он пил сегодня чай? — с подозрением спросил я.
Вчерашнее напряжение для Чейда, новичка в Скилле, было огромной нагрузкой, однако старик двигался с прежней легкостью. Эльфовская кора? В таком случае, я ему завидую. Он ею пользуется, а мне отказывает?
Каждое утро он пьет какую-то отвратительную смесь. Я не знаю, что он туда добавляет.
Я не подал виду, что меня это беспокоит – принц ничего не должен заподозрить, – и твердо решил похитить у Чейда немного травы, чтобы определить, чем он пользуется. Старик слишком легкомысленно относится к своему здоровью. Он сожжет свою жизнь, пытаясь решить проблемы Видящих.
У меня так и не появилось такой возможности. Впрочем, последующие дни нашего короткого путешествия прошли спокойно. Я ухаживал за Олухом и учил Свифта. Мне часто приходилось совмещать оба этих занятия, поскольку в те недолгие моменты, когда Олух бодрствовал, он не подпускал меня к себе. Однако он был готов терпеть присутствие Свифта. Мальчик подчинялся мне без особого энтузиазма. Ухаживать за больным – не самое приятное занятие. Кроме того, Свифт, как и многие другие жители Шести Герцогств, питал отвращение к неполноценным людям. Мне не удавалось вразумить его, но спокойное отношение Уэба к Олуху благотворно повлияло на мальчика. Мне ужасно хотелось сделать для Свифта то, что делал Баррич для Неттл, но я даже не мог завоевать его доверия.
Когда ты ощущаешь себя никому не нужным, дни тянутся бесконечно. Я почти не оставался наедине с Чейдом и принцем. У меня не было такой возможности на переполненном людьми маленьком корабле, поэтому приходилось довольствоваться Скиллом. Я старался не входить в контакт с Чейдом, рассчитывая, что со временем его способности восстановятся. Принц передал мне, что Чейду ничего не известно о Черном Человеке с острова Аслевджал.
Пиоттр загрузил матроса, который пел балладу, работой, поэтому поговорить с ним мне не удалось. Изолированный от Чейда и принца, отвергнутый Олухом, я чувствовал себя одиноким, и мне никак не удавалось найти в своей душе умиротворение. Мое сердце норовило погрузиться в воспоминания о прошлом, о моем простом романе с Молли и дружбе с Шутом. Ночной Волк часто навещал меня в воспоминаниях, поскольку я постоянно видел Уэба вместе с его птицей и Сивила в сопровождении кота. Я потерял всех близких времен своей молодости, и в моем сердце не осталось желания искать новых привязанностей. Что же до Неттл и приглашения Баррича «возвращаться домой»… Мое сердце рвалось к ним навстречу, но я знал, что хочу вернуться не в место, которое мог бы назвать домом, а назад во времени, а этого не могут дать мне ни Эда, ни Эль.
Когда наш корабль вошел в крошечную гавань на побережье маленького острова и Пиоттр закричал от радости, увидев свой дом, я ощутил зависть. Я стоял возле борта, когда подошел Уэб и развеял мою меланхолию.
– Я попросил Свифта помочь Олуху надеть башмаки, – сказал Уэб. – Бедняга будет рад вновь очутиться на твердой земле, хотя и не признается в этом. Он больше не страдает от морской болезни. Его слабость вызвана простудой и больными легкими. Ну и тоской по дому.
– Я знаю. Но на корабле я ничего не мог с этим поделать. Надеюсь, мы найдем ему удобное жилье и вкусную пищу, чтобы он отдохнул и набрался сил. Это самое верное средство от серьезных недугов.
Уэб кивнул, и мы продолжали молча стоять рядом, пока корабль подходил к берегу. На мысу виднелась одинокая фигурка девушки, ее красновато-коричневую юбку развевал ветер. Овцы и козы пощипывали траву на каменистом пастбище вокруг нее. В глубине острова я заметил дым над крышами домов, теснившихся на склонах холма. Корабль направлялся к единственному причалу в бухте. Я не заметил никаких признаков города. Девушка на мысу подняла руки и трижды развела их в разные стороны. Сначала я принял ее жест за приветствие, но потом понял, что это сигнал для жителей острова, поскольку довольно скоро на берегу начали собираться люди. Некоторые вышли на пристань. Дети бегали по пляжу и возбужденно кричали.
Матросы, показав немалую сноровку, ловко подвели корабль к причалу. На берегу поймали канаты, и уже через несколько мгновений паруса были спущены и убраны. Пиоттр удивил меня, коротко поблагодарив матросов клана кабана, управлявших кораблем. И я вновь напомнил себе, что мы имеем дело с двумя кланами, а не с одним. Очевидно, Пиоттр и команда считают, что им оказана серьезная услуга, возможно, теперь Пиоттр в долгу у клана кабана.
Я еще больше утвердился в своих предположениях, когда мы покидали корабль. Первым на берег сошел Пиоттр, который тут же низко поклонился встречавшим нас женщинам. Здесь были и мужчины, но они стояли в задних рядах и подошли поздороваться только после того, как старшие женщины клана тепло приветствовали Пиоттра. Я заметил, что мужчин в расцвете сил тут немного и все они щеголяют многочисленными шрамами. Среди встречающих было и несколько стариков, а также стайка мальчишек ненамного старше десяти лет. Я нахмурился и попытался передать свои мысли Чейду:
Либо их мужчины считают недостойным встречать нас, либо они где-то скрываются.
Ответная мысль донеслась до меня едва слышно, подобно завитку дыма:
Или их перебили во время войны красных кораблей. Некоторые кланы понесли очень серьезные потери.
Я чувствовал, как приходится напрягаться Чейду, чтобы поддерживать контакт, и не стал его больше мучить. К тому же сейчас у него хватало других забот. Тревогу и разочарование принца я уловил скорее посредством Уита, нежели Скилла. Гадать, что его терзает, мне не пришлось: среди встречающих не было Эллианы.
Не обращай внимания, – посоветовал я. – Мы слишком мало знаем об их обычаях, чтобы делать какие-то выводы из-за ее отсутствия. Не следует считать это знаком пренебрежения.
Не обращать внимания? Мне все равно. Речь идет о союзе, Фитц, а не о какой-то девчонке и ее интригах.
Но резкость тона выдала его с головой. Я вздохнул. Ему всего пятнадцать. Оставалось лишь возблагодарить Эду, что мне больше никогда не придется быть пятнадцатилетним.
Должно быть, Пиоттр дал какие-то разъяснения Чейду относительно их обычаев, поскольку вся наша группа осталась стоять на палубе до тех пор, пока молодая женщина, которой было лишь немногим больше двадцати лет, чистым и громким голосом не обратилась к нам и не пригласила сына клана оленя из рода Видящих и его спутников сойти с корабля.
– Мы ждали сигнала, – негромко сказал Уэб. – Свифт помог собраться Олуху. Пойдем?
Я кивнул и спросил, словно у меня было на то право:
– А что показала Рииск? Она видела где-нибудь вооруженных людей?
Уэб натянуто улыбнулся.
– Неужели вы думаете, что я бы не сказал, если бы она что-то увидела? Ведь моя жизнь подвергается такой же опасности, как и ваша. Нет, она не заметила ничего особенного. Тихое поселение, вокруг все спокойно. А за холмами раскинулась плодородная долина.
Мы сошли на берег в почтительном удалении от нашего принца. Хозяева приветствовали его во владениях матери Эллианы Блэкуотер. Слова приветствия были простыми, и в их простоте я услышал ритуал. Разрешив нам ступить на землю острова, женщина подтверждала свое право владения островом и утверждала свою власть над всеми людьми, вошедшими в Уислингтон.
Несмотря на это, я с удивлением обнаружил, что к членам клана кабана, которые сошли на берег вслед за нами, хозяйка обратилась с теми же словами. Когда они отвечали на приветствие, я услышал то, что не сумел уловить прежде: принимая приглашение, каждый из мужчин брал на себя ответственность за поведение всех остальных своих собратьев по клану. Наказание за нарушение правил гостеприимства не формулировалось. Через мгновение до меня дошло, что означает этот ритуал. Народу, живущему морскими набегами, требуются способы обеспечения безопасности собственных домов на время отсутствия воинов. Я предположил, что здесь действует некое древнее соглашение между женщинами разных кланов; интересно, какое наказание ждет мужчин у себя дома, если они нарушат этот своеобразный кодекс чести.
Покончив с приветствиями, женщина дома нарвала повела принца и его людей за собой. Сразу же за ним следовала его стража, затем Уэб, Свифт, Олух и я. Мальчик шел впереди, а мы с Уэбом поддерживали Олуха. За нами шагали матросы клана кабана, которые болтали о пиве и женщинах. Конечно, они не упускали возможности посмеяться над нашей четверкой. Рииск парила высоко в голубом небе. Береговая галька хрустела под нашими сапогами, но вскоре мы вышли на хорошо утоптанную дорогу.
Я ожидал, что Уислингтон окажется более крупным городом и будет ближе расположен к морю. Когда нас догнали нетерпеливые матросы клана кабана, Уэб завел с одним из них беседу. Матросу не терпелось присоединиться к своим товарищам, к тому же ему не хотелось, чтобы его видели в компании с полоумным. Его ответы были вежливыми, поскольку Уэб у всех вызывал уважение, но короткими. Моряк объяснил, что гавань здесь очень удобная, но не без изъянов. Течение слабое и не мешает судоходству, однако порой начинает дуть ветер такой холодный, что может «содрать с человека кожу». Но Уислингтон построили в низине, сразу же следующим холмом, так что ветра не тревожат горожан.
