Взрыв.
Все вокруг на мгновение замерло и взлетело в воздух. В воздухе, пропитанном кровью, пылью и металлом, повисла тишина. Ухо горело — кто-то, отшатываясь назад, задел меня шипастой броней. Вместо крика послышался шепот:
— Бежим.
Мы, не сговариваясь, вместе припустили в толпу. Люди, уже поднимавшиеся с земли и оглядывающиеся, в беспорядке мечущиеся, скрыли нас. Василиса вела нас на холм, к странному черному силуэту; времени раздумывать, а не бегу ли я навстречу очередному чудовищу, не было.
Все это: каменные стены, вечный страх преследования, постоянно чья-то кровь уже порядком надоели. Чем ближе мы подходили к концу, тем больше препятствий толкали нас назад. Щеку задел кудрявый локон, возвращая в реальность.
Мы вскарабкались на холм, не сбавляя темп ценой последних сил. Кассандра и Тереза сразу повалились в траву, не особо думая, не поджидает ли их опасность, Джейд отошел как можно дальше, а Василиса приблизилась к темному силуэту.
Я проследил ее движения и тоже присмотрелся к фигуре. Мысленно повертев ее так и сяк, я ущипнул себя за запястье.
— Лили? — Тереза, обогнав подругу, упала на колени. Похоже, я многое упустил из виду, сосредоточившись на камнях Стихий и собственных мыслях.
— Нет, нет, нет, — Василисы хватило только на умоляющий шепот. Она положила руку на колено Терезы и девушки слились в один большой комок целиком из горя. Кассандра неловко мяла пальцы.
***
Только заметив странный силуэт на холме, я отчего-то решила привести ребят именно туда. Возможно, это говорили камни в кармане — так удобно решить, что это их вина; хотя, если заглянуть глубже, я попросту надеялась, что это даст мне повод выплакаться. Я даже хотела, чтобы это оказался кто-то знакомый, чтобы с чистой совестью расстаться с горечью внутри.
Лили сидела, подогнув колени и аккуратно сложив на них ладони — этикет словно въелся в ее голову. Если бы не тонкая пленка сажи, казалось бы, что она безмятежно разглядывает траву под ногами, раздумывая, не набрать бы еще крапивы для волшебных забав.
Тереза сжала губы так, что они превратились в тонкую линию. Ее глаза так и остались абсолютно сухими, только веки слегка подрагивали. Она словно констатировала факт, аккуратно складывая потрясение и опуская его внутрь себя. Поймав себя на зависти, я разозлилась. Но обида не спрашивала, просто вкрадчиво указывала — у нее еще достаточно места внутри, чтобы вместить чью-то смерть, в то время, как я заполнена до краев. Еще что-нибудь и море расплескается, сметая все на своем пути.
Я постаралась выстроить еще одну стену, добавить новое хранилище, чтобы было, куда уместить эту печальную фигурку. Кажется, получилось — сил немного, но достаточно, чтобы подняться и молча осмотреться. Касс с братом тихо отступили в тень, шагнули на другую сторону холма. К моему удивлению, Эрик остался с нами — почти абсолютно безоружный, не считая кривого клинка, он, похоже все силы направил в ярость — что-то, а злиться он умел.
Я моргнула, прогоняя наваждение, в котором парень вдруг согнулся пополам, выпуская из пальцев кинжал. Сомкнула веки надолго, призывая себя найти третье дыхание, и снова открыла глаза. Эрик все также стоял, согнувшись и обхватив себя руками ха плечи, а мы просто смотрели, ни в силах сделать шаг и помочь ему.
***
Мысленно велев ребятам оставаться на месте и не тратить на это силы, я тихо простонал. Внутренности заживо горели, скручиваясь в тугой жгут у Солнечного сплетения.
Боль подкралась, затаившись в уголках тела, давно, еще когда мы не выбрались из дышащих горячей влагой стен замка. Я ждал этого, все равно удивляясь, не веря покалыванию в грудной клетке. Хранитель не может долго продержаться без своего камня, лишь раз его коснувшись. В конце концов все вокруг застилает мутная пелена и единственное, что важно — камень Огня в кармане Лиссы. Но ей он нужнее.
Девушка не обожглась и не вскрикнула, принимая камень. Все же я был разочарован, потому что, наверно, ждал, что она хотя бы пошатнется от силы, которой камень с удовольствием с ней поделился.
Не с тобой.
Я зажмурил глаза, медленно опускаясь на землю. Сознание медленно сдавало позиции, и я только рад был этому.
Откуда-то с улиц послышался дружный хохот, холодный и колючий. Женский голос отдавал приказы, чуть запыхавшись от подъема в гору. Я с трудом разлепил глаза и увидел, как толпа безымянных взбирается на противоположный холм. Они планируют метать магию с расстояния десятков метров?
Оставив глупые шутки, всегда раньше спасавшие в те моменты, когда реальность становилась неправильной, я встал на четвереньки и прошептал:
— Оставьте, — первое слово превратилось в хрип, и я закашлялся, повторяя — оставьте меня. Займись Джеральдиной. Убей ее к черту, Василиса.
Стушевавшись и не вовремя смутившись, я поднялся, заставляя себя шагнуть, скрыться вслед за Кассандрой и ее несносным братцем. Краем глаза замечая легкий кивок.
***
Безымянные, похоже, не спешили на помощь своей предводительнице. Они расселись на скатах холма, словно приготовившись наблюдать занимательную сценку в театре. Я раздраженно выдохнула, взглянув на Терезу.
Подруга медленно водила пальцами по воздуху, очерчивая щит, догадалась я. Снова набрала воздух в легкие и медленно выпустила, стараясь сосредоточиться и настроиться на битву. Не вышло.
«Убей ее к черту» — как ножом между ребер.
Джеральдина лениво повела кистью, даже не думая возводить защитные чары. И это оглушило лучше, чем любые наставления перед боем.
Принято, парень.
Не оглядываясь на друзей, скрытых за холмом, чтобы не обнаружить их, чувствуя, как все внутри покрылось ледяной корочкой.
И все же ее первое движение застало меня врасплох. Терезин щит пошел мелкой рябью, но не пропустил заклятье. Я увидела сквозь ткань ее легкого платья пульсацию камня воздуха, и вдруг сознание прорезала вспышка.
Последний. Нужны все четыре.
Я зло тряхнула головой — не время — и возвела руки в привычную уже стойку, тут же вычерчивая первую пришедшую на ум руну. Над головами воюющих, прямо в Колдунью вылетела стайка клинков, способных изрубить целую армию. Джеральдина, нарочно подпустив их опасно близко, в последний момент взмахнула пальцами, превращая мои ножи в мотыльков.
По венам пробежала теплая волна удовольствия. Я уже и забыла, как это — атаковать, отлично зная, что последует за этим. Приятной дрожью по телу пробежало осознание, что я отлично помню все руны, выученные на занятиях в Астроводе и даже те, которые мне мельком показала Кассандра. На битву должно хватить.
Тереза, не глядя, шагнула ближе ко мне, надеясь, что я пойму. Мы окружили Колдунью десятком маленьких смерчей, заставив напрячься.
Откуда я вообще знала, какие руны она использует?
Отмахнувшись от навязчивой мысли, я подлатала наш щит, начавший растекаться по краям от недостатка концентрации. Тереза сдвинула брови и засыпала Джеральдину вереницей сменяющих друг друга с сумасшедшей скоростью заклятий. Послышалось шипение, плеск воды и сдавленные стоны.
На какое-то мгновение я рассмотрела в себе надежду на быстрый конец. Какой нормальный человек выживет от такого напора, не успев его отразить? Я подняла руку, отгоняя предательское чувство.
Вдруг колени Тесс задрожали, и она едва сумела выровняться; от щек девушки отлила кровь, оставив их мертвенно-бледными, резко контрастирующими с карими глазами.
— Зачем? — пробормотала я, подхватывая подругу и помогая ей устоять на ногах. Кажется, куча из ткани и плоти, бывшая Джеральдиной, зашевелилась.
— Не трать так много сил больше.
— Не буду, — покорно улыбнулась Тереза. Я сжала зубы, зная, что эта улыбка значит; она что-то задумала.
— Моя битва кончилась. Не надо удивляться, Василиса, ты это знала.
