потом посмотрел на работу стражи — они приводили детей, рассматривали их и тут же отпускали, нужного мальчишки среди них не было. Потом спустился ниже. Здесь было тихо. Чернозубый сидел в своей клетке, вроде как спал. Из одной из камер доносилось всхлипывание — видимо, там сидела девочка, про которую говорил Мербал. Никакого интереса к ней Аполлинор не испытывал.
— Чего бродишь? — хохотнул вдруг Чернозубый. — Иди сюда, поговорим.
— Не о чем нам с тобой говорить.
— Еще как есть о чем. Твои новые друзья, как я понял, просто с улиц всех ребятишек сметают? Так я тебе скажу — ничего у них не выйдет.
— Еще как выйдет!
— Посмотришь. Пяточки-то тебе, небось, уже поджаривает?
Аполлинор вздрогнул и впился взглядом в бандита. Неужели тот знает о визите Мегарая? Нет, откуда.
— Не поймаешь мальца — ох и будет тебе, зададут такого перцу…
— Да что ты знаешь? — не выдержал Аполлинор. — Ты ничего не знаешь! Ты бандит с большой дороги, ты даже представить себе не можешь, что я делаю и как это важно!
— Конечно, — расхохотался Чернозубый. — Ты важный человек, а я… да, пускай будет бандит. Но так жизнь устроена, что такие, как я, нужны таким, как ты. И ты понимаешь, что без меня не обойдешься. Просто пытаешься набить себе цену, да придумать самому себе оправдание. Только и всего! Видал я таких, как же.
— Ты никогда не видел таких как я! Ни ты, никто! Никто!
— Ты, ты. Конечно не видел. Таких, как ты, — Чернозубый смеялся. — А теперь давай, кончай дурака валять. Как дверь в клетке отпирается знаешь? Вон там рычаг.
— Да с чего ты решил, что я тебя отпущу?
— Я тебе нужен. Вот и все.
Когда Мербал услышал, ради чего они собрались — ему показалось, что его оглушили. Юпитер побежден! Олимп практически низвержен! Грядет возвращение древних обрядов! Они возвращаются в Карт Хадашт!
Ошеломленными выглядели все. Новости оказались настолько грандиозными, что не было даже ликования и криков радости. Все в полной растерянности смотрели друг на друга.
— Э-э, — прокашлявшись, сказал один из жрецов, Эгиабал. — А римский наместник? Юпитер… это, конечно, удивительно, но римляне повсюду. Запрет на быка однозначен, и если мы нарушим его послезавтра, нам не поздоровится.
— Послезавтра мы его не нарушим. Нужна подготовка. Первое жертвоприношение будет произведено не здесь, а в Карт Хадаште. К намеченной дате все должно быть подготовлено.
— То есть бык…
— Бык долен быть доставлен туда как можно скорее.
— Но как? Вокруг множество римских кораблей!
— Вы сделаете то, что зависит от вас. Остальное сделают Великий Мелькарт и Великая Астарта. И Ваал! Вас ждет великое будущее — будьте его достойны!
Глубокий голос пробирал до самых костей. Все жрецы распростерлись ниц на каменном полу.
* * *
Огней еще не зажигали, хотя ночная стража уже собиралась перед храмом Ваала. Азрик со страхом смотрел на черный вход — он казался ему похожим на разверстую пасть какого-то зверя.
— Детей обычно держат внизу, — сказал Чеснаб.
— Зачем?
— Когда-то давно их приносили в жертву Ваалу. Иногда — по многу сразу. В главном зале стоял огромный медный бык, под ним разводили огонь, дети кричали, а бык, казалось, ревел.
Чеснаб говорил медленно и певуче, словно рассказывал сказку. Азрик вздрогнул, вспомнив свой сон.
— И теперь так?
— Такие жертвоприношения запретили очень давно, — сказал ловец губок. — Но детей перед каждым праздником все равно собирают в храме. Их нарядно одевают, убирают цветами, и они идут к быку. Но внутрь него не заходят.
— Хорошо! А Лиса, значит, внутри.
— Внутри и под землей. Как войдешь — зал, справа — лестница, внизу — тоже зал, в том зале — комнаты. Там и держали детей.
— И что нам делать?
Они решили, что Азрику нельзя идти в храм. Счастья попытает Чеснаб. По его словам, вход в храм всегда был свободным.
— Нам нужна не только Лиса, — дрожащим голосом признался, наконец, Азрик. Почему-то он боялся этого.
Чеснаб посмотрел на него.
— Та статуэтка?
— Да.
— Она так дорога тебе?
Азрик помотал головой.
— Там заключен тот дух, который мне помогает. Он не может ее покинуть! И далеко отойти от нее тоже не может.
— А сейчас он есть? Ты его видишь?
— Нет.
— А можешь как-то вызвать его? Нам бы не помешала его помощь.
Азрик вздохнул и изо всех сил напрягся, мысленно вызывая Папса. Называл его великим глашатаем блистательного Ашшура, твердил, что им нужна его помощь, всячески хвалил и обещал все, что только мог придумать.
К счастью, это возымело эффект.
— Чего ты разорался? — услышал Азрик знакомое шипение. Он подпрыгнул от радости и начал вглядываться в стенку, из которой оно послышалось.
— Чего уставился? Мне нельзя здесь появляться! Тут так и кишат местные, они меня ловят!
— Мы хотим вас спасти.
— Давно пора. Я стою на столике, неподалеку от входа.
— А девочка?
— На кой она вам сдалась?
— Без нее не уйдем.
Папс застонал.
— Какая-то воровка, из-за которой все тут наперекосяк идет, и ты ради нее рискуешь? Зачем?
Азрик не придумал, что ответить, и ограничился пожатием плечами.
— Ладно… она внизу в подвале. В камере. Одна. Плачет. Заперта на засов. Только там нужно все делать быстро. У них там что-то суматоха поднимается…
— Ты можешь сделать так, чтобы тебя слышал Чеснаб?
Гигант стоял рядом с ошалелым лицом — как всегда, когда Азрик при нем разговаривал с Папсуккалем.
Со стороны последнего послышался глубокий вздох.
— Вот ведь не было печали. Я попробую.
Успокаивало то, что в храм постоянно входили и выходили самые разные люди. К одной из этих групп присоединился Чеснаб. Стражники не обратили на него никакого внимания.
Азрик вертелся в своем укрытии. Ему было страшно. Он всячески успокаивал себя — задача очень легкая, всего-то зайти в храм, взять со столика статуэтку, которую в ладонях спрятать можно, а потом открыть ровно одну дверь — плевое дело, тем более, Папс наверняка найдет способ ему помочь. Тем не менее, его продолжало трясти.
Время шло, люди входили и выходили, быстро темнело. Чеснаб все не появлялся. Азрик со все большим беспокойством поглядывал на вход и на стражников неподалеку, со страхом ожидая первого стука колотушки. Что ему делать? Попадаться-то нельзя. А дорогу к дому Чеснаба он и не вспомнит теперь.
В храме что-то случилось. Азрик напрягся — неужели Чеснаба схватили? Изнутри начали появляться люди, они кричали и указывали на что-то внутри, некоторые были в крови. Стражники бросились ко входу,
