Фенг плыл под водой, зорко высматривая рыбу. Холодная вода обрела странную кристальную прозрачность — то ли из-за зимнего времени, то ли из-за его новых улучшившихся возможностей. Он охотился за рыбой, но и сам плавал как рыба, даже лучше!
Он не нуждался в каком-то большом улове — никому, даже семье, не следовало знать, что Фенг не просто плавает под водой в безуспешном поиске несуществующего демона, а занимается рыбной ловлей. И хотя теперь под водой он мог находиться очень долго, причём средний даньтянь улучшил результаты многократно, Фенг всё равно на всякий случай выныривал почаще, чтобы зрители не подумали, что он уже утонул.
Как оказалось, новое копьё не принесло ничего, кроме разочарования. Ленивую и медлительную после зимы рыбу оно разило ничуть не лучше привычной бамбуковой палки, но из-за тяжёлого каменного наконечника баланс сместился, поэтому первые пару раз Фенг промахнулся. Из-за этого и плавать с ним оказалось неудобно, или, скорее, непривычно. Фенг решил воспринять это как тренировку, но важный урок вынес: для каждой битвы нужно своё оружие, а для каждого дела — свой инструмент. Это изречение вполне тянуло на мудрость, достойную отдельного свитка, вот только в Дуоцзя не было ни свитков, ни образованных людей, способных её оценить.
Благодаря зрению и восприятию ци, долго рыбалка не продлилась. Фенг быстро насобирал на дне присосавшихся к камням миног, которые пусть и по истечению зимы лишились запасов жира, но всё равно оставались очень вкусными. Затем он одну за другой обнаружил двух крупных рыбин, поразил их копьём и засунул в свой самодельный садок к пойманным миногам и нескольким некрупным ракам.
Дело было сделано, еды он запас не только на сегодня, но и на следующий день. Следовало выбираться наружу, отвлечь чем-то Му и Цу, заставив их убраться с реки, а потом тайно вернуться за уловом. Фенг не уставал поражаться, насколько легко и быстро стало получаться добывать себе пропитание. Причем есть не только сытно, но и, используя сушёные лесные травы в качестве приправ, достаточно вкусно. И насколько же это отличалось от тех унылых времён до возвращения воспоминаний из прошлой жизни!
Если бы его цель состояла в обильном и сытном питании, он мог бы и дальше жить тут, в Дуоцзя, кое-как подняться в иерархии, набившись в подмастерья к Йи и став кузнецом, оставить мучительные тренировки и прожить долго и беззаботно до самой старости. Вот только тогда он бы навсегда остался даже не рыбёшкой в пруду, а головастиком в болоте. Пусть крупным, сильным, даже самым могучим, но всё равно головастиком, живущим в болотной тине! Такой исход не вызвал бы у учителя насмешливой улыбки только по одной причине — тому неоткуда было узнать о его новом существовании.
От воспоминаний об учителе, как обычно, глаза застлало красной пеленой, а ци яростно забурлила. Фенг даже выпустил удерживаемый воздух и едва не нахлебался воды, что стало бы самой смешной и глупой кончиной в мире, заставившей бы духов предков, учителя, Мэй, богов и демонов надорвать животы от смеха.
Фенг торопливо успокоил ци и собрался всплыть, чтобы глотнуть свежего воздуха. Ну а может, и вовсе убраться с реки прочь, занявшись какими-нибудь другими тренировками.
Неладное он не почувствовал до самого конца, до тех пор, пока не стало слишком поздно. Ничего не подсказали ни зрение, ни новообретённое восприятие, ни интуиция. Он почувствовал лишь лёгкое неуловимое изменение фона ци где-то возле самого дна и увидел почти незаметное тёмное пятно, напоминающее чуть более густую поросль водорослей. А потом что-то мягкое и упругое обвилось вокруг его ноги и утянуло на глубину.
Признаться, Фенг испугался. Испугался столь сильно, что забыл обо всём на свете, затрепыхался, выпуская остатки воздуха и прекращая удерживать ци. Расширенными от ужаса глазами он смотрел на широкую плоскую пасть, открывшуюся прямо посреди водорослей у самого речного дна. И то, что обладателя этой пасти заметить не удавалось, лишь усилило страх, делая ситуацию ещё более пугающей.
Фенг не знал, каким образом он умудрился не выронить свой гарпун, видать, от ужаса просто-напросто свело пальцы. Инстинктивно он ткнул в невидимого противника и даже попал, вот только остриё скользнуло по чему-то твёрдому, не причинив врагу ни малейшего вреда.
Фенг понял, что это конец. Что боги опять над ним посмеялись: он, такой надменный и самодовольный в своих фальшивых поисках речного духа, умудрился этого духа всё-таки найти. Теперь он окажется для глупых крестьян, оказавшихся не такими уж глупыми, лишь очередной жертвой водного чудовища, примером назидания детям, источником пересудов и предметом разговоров на ближайшие несколько месяцев, пока не найдётся другая, более интересная или важная тема.
А учитель… А учитель, если узнает, воспользуется ещё одной ворованной цитатой: «Воин должен брать в руки лишь тот меч, который способен поднять», после чего удовлетворённо хмыкнет, развернётся и пойдёт своей дорогой — радуясь тому, что бывший ученик превзошёл все возможные ожидания!
Фенг почувствовал, что у него темнеет в глазах. Причём не только от недостатка воздуха, но и от волны всепожирающего гнева. Он не доставит мерзавцу такого удовольствия, если ему и суждено погибнуть — то он сделает это как герой, с оружием в руках, пав в неравной битве с чудовищем!
Он зажмурился и постарался успокоиться. Сделать это оказалось очень трудно, так как цепкий язык уже затянул его ногу в беззубую широкую пасть. Нога скользнула по чему-то липкому и мясистому.
Фенг сосредоточился на ци. Пусть тварь и обладала невероятной способностью к маскировке, но неужели все его усилия, все страдания и тренировки оказались зря? Неужели обладание сразу тремя даньтянями, вся та боль и страдания, через которые он прошел для их открытия, не способны помочь в трудную минуту? Вместе с вернувшимся током ци пришло и спокойствие. Накатило ощущение звенящей морозной ясности, отодвинув бурлящие эмоции на задний план. Тварь схватила его языком и уже почти что начала жевать ногу — но устоит ли её навык маскировки перед прямым телесным контактом?
Восприятие всё так же молчало. Пусть тело касалось чего-то явно живого, через ци оно ощущалось частью природы, словно камень или песок. Фенг обратился к сердечному даньтяню и направил ци сначала в ногу, а потом и дальше — прямо в тело речного монстра.
Как оказалось, тварь ничем не болела и была совершенно здоровой! Такое знание оказалось бы совершенно бесполезным, если бы при этом ци не показала границы этого здоровья — от очертаний длинного приплюснутого тела, мощного хвоста, широких плавников, мясистых усиков по обеим сторонам морды, и яркой искры бьющегося в глубине сдвоенного сердца! Если бы не размер и не длинный язык, тварь бы ничем не отличалась от обычного сома. Когда-то Хань Нао очень сильно любил кушать молодых сомиков в черном бобовом соусе с белым луком и имбирём. И вот теперь в качестве кармического воздаяния этот сом сам собирался сожрать молодого Ханя!
Не открывая глаз — ведь зрение сейчас ничем бы не помогло — Фенг направил ци прямиком в копьё, чувствуя, как под действием его энергии начинает разрушаться древесина и рассыпаться камень острия. Он размахнулся изо всех сил, направил копьё твари прямо в пасть и нанёс резкий удар.
Копьё проскользнуло мимо ноги, оставляя на ступне глубокий порез, и нырнуло в нутро чудовища, прямиком к медленно бьющемуся сердцу. Словно удовлетворившись проделанной работой, копьё окончательно сдалось и рассыпалось на маленькие щепки и осколки камня.
Лишь теперь, когда стало слишком поздно, тварь почувствовала что-то неладное. Язык разжался, выпустив ногу Фенга, и внезапно, словно фигура прохожего из густого тумана, на фоне дна проявилось огромное тело. Фенг сделал несколько мощных гребков, убираясь подальше. И вовремя — туша чудовища забилась в конвульсиях, вздымая песок и потоки воды.
Тело Фенга перевернуло и закрутило, он на мгновение потерял ориентацию, не понимая, где верх где низ. К счастью, состояние спокойствия до сих пор не схлынуло, поэтому он не запаниковал, не стал делать глупостей и не расстался с последними запасами воздуха. А когда его перестало мотать в воде как случайную щепку, он сумел сориентироваться, всплыть наверх и жадно глотнуть свежего морозного воздуха.
