он мог начать как раз из-за этого. Когда только отправлялись из Скарата, он же нормальный был, а по пути спился напрочь.
– Где Льюис сейчас?
– На том свете уже. Вколол себе слишком большую дозу морфия, сразу после того, как мы отправились в сокровищницу. Я бы придал этому его поступку большее значения, но после стычки с аборигенами погибших стало больше, и смерть доктора казалась мне уже не столь значительной.
На некоторое время в комнате зависло молчание, густым покрывалом накрывшее троих людей и прячущихся в полумраке гремлинов.
– Больше я ничего не знаю про Данте, – наконец проговорил Булевард. – Можешь сколько угодно угрожать, мне больше нечего добавить.
– Верю, – кивнул Кит, пребывающий в глубокой задумчивости.
– Так может, закончим на этом? Верните мне мои деньги и разойдемся.
Кит поднялся со стула и, коротко кивнув Сибил, пошел к двери.
– Сладких снов, капитан Крайт, – сказала девушка и, прежде чем Булевард успел что-то ей на это ответить, Сибил нанесла ему удар двумя пальцами в шею. На миг сознание Крайта пронзила игла боли, а затем все поглотила безмолвная темнота.
– Отличный приемчик, кстати, – обратился Кит к Сибил, когда они быстро спускались по узкой темной улочке, удаляясь от дома, в котором оставили лежать без сознания капитана Булеварда Крайта. – Ну, я про тот, которым ты опустила Крайта на пол. Научишь?
– Обязательно, Кит. Сразу после того, как ты потратишь пару лет на изучение азов хентийского рукопашного боя.
– Обязательно займусь этим на досуге.
– А ты неплохо придумал с похищенными монетами, – похвалила его в ответ Сибил. – Отлично развязал скаредному капитану язык. Ты же блейфовал, правда? Джейкоб Ллойд тебе ничего не должен?
– Нет, конечно, мы ведь с ним даже не знакомы. Узнал его имя от своего информатора. И Крайт легко бы мог проверить мою ложь, например, самым простым вопросом о количестве монет.
– Но не проверил. Ты знал, что он поведется?
– Надеялся. Поставил на его алчность и, выходит, не прогадал.
– Что делаем дальше?
– Мне нужно кое-куда заскочить, а вы все отправляйтесь домой и ждите меня там. Дорогу найдете?
– Куда это ты намылился? – Сибил резко остановилась и с недоверием уставилась на Кита.
– Вернусь и все объясню, обещаю, – заверил он девушку. – Отлучусь всего на пару часов.
Дав себе несколько секунд на раздумья, Сибил в итоге согласно кивнула. Она уже поняла, что это за зверь такой Кит Трент, и как важно в дружбе с ним не посягать на его личную свободу. Если начать навязывать свое общество, принуждать к ответам и что-то от него требовать, может статься так, что в один прекрасный момент он исчезнет и больше не появится. А, как не крути, Сибил хорошо понимала, что без Кита едва ли сможет продвинуться в этом деле дальше, к тому же, пусть она это и признавала с неохотой, его общество ей нравилось.
Они разошлись на площади имени Вальтера Добродетельного. Кит отправился на восток, к центру города, а Сибил с гремлинами пошли на северо-запад, к окраине, и очень скоро добралась до обветшалого пятиэтажного дома, которому, должно быть, уже исполнилось лет сто с момента постройки.
Взойдя по погруженной во мрак центральной лестнице на самый верхний этаж, Сибил остановилась перед массивной дубовой дверью. Бартоломео протянул девушке ключ, который Кит оставил ему на хранение, и Сибил, отперев дверь, вошла.
Когда она впервые оказалась в апартаментах Кита Трента, квартирка не очень-то ее впечатлила. По сути, это была широкая мансарда – одно большое помещение, с двумя круглыми окнами, почти в человеческий рост, расположенными напротив друг друга. В одном углу была обустроена спальня, в другом – некое подобие кухоньки, в третьем – рабочий кабинет, или что-то вроде того, в четвертом… все остальное. Все эти разделения были крайне мнимыми, а по факту же все перемешивалось друг с другом, и получалось, что Кит Трент ел, спал, занимался работой, хобби и чем бы то ни было еще, в одном и том же зале. Лишь туалетная комната с небольшой ванной были вынесены в отдельное помещение. «Хоть и на том спасибо», – подумала тогда Сибил. Ей и в голову не приходило, что кто-то может выбрать подобное жилище по собственной воле.
Однако, постепенно девушка стала подмечать и несомненные плюсы этого места, первыми из которых она оценила открывающиеся отсюда виды. Западное окно выходило на озеро Мерката, простирающееся до самого горизонта, которое раскрыло перед Сибил свою особую красоту на закате, когда оранжево-красное небо отразилось в зеркальной глади озера, как в гигантском зеркале. За восточным окном лежала уходящая вдаль вереница облюбованных голубями черепичных крыш самого города, разрезаемая темными каньонами улиц, улочек и переулков. Мерката очень стара, и здесь редко можно найти дома выше трех-четырех этажей в высоту, потому из квартиры Кита она почти вся была как на ладони. Из этого окна Сибил разглядела и гладкий, отливающий золотом на солнце купол здания городской ратуши, на котором красовались огромные часы, и колокольню центрального городского собора Церкви Властителя Циклов, и черную, лишенную окон башню культа Беатриче, а кроме того над крышами Меркаты вздымались тут и там, словно острые зубья, пожарные вышки. Изучив оба вида, Сибил так и не смогла определиться, который ее впечатлил больше.
Скоро и в самой квартирке она начинала находить некий уют. Конечно, жить в таких условиях Сибил бы совершенно не хотела, однако в качестве мастерской для каких-то творческих занятий – рисования, писательства, резьбы по дереву или игры на музыкальном инструменте – место подходило как нельзя лучше, в нем так и чувствовалось вдохновение, вперемешку с пылью витающее в воздухе. К слову сказать, всем этим, похоже, Кит тут и занимался. Всем понемногу. В углу лежала скрипка с порванной струной, в окружении разбросанных по полу нотных листов, на письменным столе были навалены кипы каких-то чертежей и карт, а у одного из окон Сибил заметила прислоненный к стене мольберт и несколько свернутых в трубочки рисунков рядом с ним, ни один из которых посмотреть девушка так и не решилась, не взирая на то, что ее снедало любопытство. Книги тут тоже были: в той части, где
