Но я сумел взять себя в руки. И никуда не побежал.
В конце концов, это было бы просто невежливо.
— Всё это прекрасно, но буквально через несколько минут я буду вынужден вас покинуть, — объявил Король. — Суммонийская Мать Всех Бед и, если не обманывают, Благ, уже приближается к моему порогу. И это, увы, не тот случай, когда длительное опоздание может пойти на пользу делу. Говорят, она чрезвычайно нетерпелива. Напоследок просьба к вам, сэр Макс. Передайте, пожалуйста, Базилио, что сэр Умара Камалкони, Старший Помощник Придворного Профессора овеществлённых иллюзий, от всего сердца поздравляет его с исполнением заветной мечты и желает счастливой человеческой жизни. Ему… то есть, мне будет недоставать нашей дружбы. И подарок отнесите, если вас не затруднит. Мне рассказали, что Базилио превратился в юную леди, это правда?
Я кивнул.
— Ну и отлично, для юноши это украшение, пожалуй, слишком аскетично. Я бы очень хотел приложить к подарку письмо, но, к сожалению, мой почерк слишком просто узнать. И почерк любого из моих секретарей тоже легко поддаётся идентификации. Не стоит так рисковать, эта маска может ещё когда-нибудь мне понадобиться.
— Базилио тоже скучает по этому помощнику профессора, — сказал я. — Очень жалеет, что не решилась пригласить его на вечеринку по случаю её превращения. Пришлось запугивать ребёнка рассказами о суровости придворных нравов… Слушайте, но почему бы профессору, в смысле, помощнику профессора, не продолжать изредка навещать Базилио? Мало ли, как она теперь выглядит, природа-то её не изменилась. Овеществлённой иллюзией была, овеществлённой иллюзией и осталась, можно спокойно изучать дальше.
— Видите ли, — вздохнул Король, — я сам виноват. Бедняга жаловался мне, что ему очень не нравится быть чудовищем. Я же, признаться, не верил, что это обстоятельство когда-либо изменится, и утешал его как мог. В частности, сказал, что именно своим ужасающим обличьем он обязан нашей дружбе. Дескать, я специализируюсь на изучении чудовищ, чем страшнее, тем лучше, а человекообразные иллюзии совершенно меня не интересуют. Впрочем, даже если бы заинтересовали, вряд ли мне удалось бы изменить свою специализацию: у Придворного Профессора овеществлённых иллюзий много Старших помощников, и за каждым закреплена определённая тема, раз и навсегда. Кстати, я говорил чистую правду. То есть, если бы я занимал подобную должность при Дворе, у меня действительно возникли бы подобные затруднения…
На этих словах Его Величество умолк, нахмурился, сердито дёрнул плечом, сказал:
— Меня умоляют больше не медлить. И в данном случае мольбам лучше внять.
Сунул мне в руки крошечную шкатулку из драгоценного синего металла и покинул приёмную столь стремительно, словно пытался выйти на полчаса раньше, чем вошёл.
Мы с Джуффином остались одни. Переглянулись, явно думая об одном и том же: надо поскорей выбираться отсюда, не дожидаясь громил с паланкинами. Хвала Магистрам, мы оба знаем, что делать. Осталось договориться, куда прокладывать Тёмный путь.
— В «Обжору», — сказал Джуффин, отвечая на мой немой вопрос. — Срочно! Пока я людей живьём глотать не начал.
— Я ещё час назад собирался их глотать, — пожаловался я. — Да ты не дал.
— Сам не заметил, как опять всех спас, — фыркнул он. — Вечная история.
— Теперь я могу считаться самым грандиозным бездельником в столице, — сказал я после того, как расправился с доброй половиной гигантского мясного танга, который по какой-то непостижимой причине считается у нас лёгкой закуской.
— Старая добрая мания величия, — констатировал Джуффин, не отрываясь от еды. — Вот и тебя она настигла, поздравляю. Лучше поздно, чем никогда.
— Никакая не мания, — обиделся я. — Кто ещё может похвастаться, что его работу вынужден делать сам Король?
— Я. Потому что, по большому счёту, любая твоя работа на самом деле — моя. А уж кому я её перепоручил, дело десятое. Впрочем, ладно, оба хороши. И одновременно ни в чём не повинны. Если этому неведомому самозванцу сразу приснилось, что он попал в Замок Рулх, не отвлекаясь на прогулки по городу, у нас не было возможности узнать о его существовании. Разве что, Кофе кто-нибудь из придворных приятелей разболтал бы. Но тут, как я понимаю, никаких шансов, Король строго велел всем держать языки за зубами, чтобы мы с тобой не явились прежде времени и не испортили ему игру.
Ну тоже правда. Но я всё равно был чертовски недоволен собой. Просто потому что слишком долго болтался без дела. Не то чтобы я так уж любил работать, но длительный отдых меня всегда нервирует.
— В любом случае, свои основные обязанности ты выполняешь. И совсем не так плохо, как я опасался, — заметил Джуффин.
— «Основные» — это какие? В «Крак» с тобой играть?
— И это тоже. Но вообще я хотел сказать, что обязанность быть счастливым, о которой мы только что говорили, есть не только у Королей. От всех могущественных людей требуется то же самое. В некотором смысле, мы держим на своих плечах Мир, хотим того или нет. Не только мы с тобой, а вообще все живущие. Даже самый обычный человек способен испортить жизнь как минимум своему ближайшему окружению, уж это точно для тебя не новость. И нет ничего удивительного в том, что могущественный колдун может испортить, или наоборот, исправить огромный участок реальности. Чем больше личная сила, тем больше ответственности, в том числе, за собственное настроение, такая вот простая формула.
— Ничего себе дела.
Сказать, что я был обескуражен — изрядное преуменьшение. Но все приходящие мне на ум синонимы ещё хуже.
— Уверен, что ты и сам прекрасно это знаешь, просто до сих пор не давал себе труд осознать, — заметил Джуффин. Шаг от безмолвного знания к чёткой формуле иногда оказывается длиной в целую жизнь. Всё что я сделал — помог тебе его сократить. И в любом случае, повторю: ты уже очень неплохо справляешься. Иначе я бы не стал затевать этот разговор. Сообщать об ответственности можно только тому, кому она по плечу.
Я молчал, переваривая информацию. Наконец кивнул:
— Ладно. По крайней мере, мне гораздо легче, чем Королю. Даже полный перечень каких-нибудь дурацких ритуалов переписывать не надо. А напротив, можно продолжать валять дурака, ощущая профессиональную гордость вместо обычных угрызений совести.
— Рад, что у нас сходное видение ситуации. А теперь рассказывай, как прогулялся по Тёмной Стороне. Узнал что-нибудь интересное?
— «Интересное» — не то слово. Спросил, при каких обстоятельствах сбудется мой пророческий сон, и тут же уснул. Внезапно. И, надо думать, стоя. По крайней мере, не помню, как укладывался.
