Теперь приготовьтесь обманываться и сомневаться. Дело в том, что на сегодня выявлены два основных прототипа Ильи Муромца. Первый очень похож на Илью внешне, но вряд ли он самый. Второй, скорее всего, Илья, но… это из области догадок, косвенных данных, сравнения жизненного пути и даже лингвистического анализа. Слишком много «но». Возможно, вам покажутся сомнительными все доказательства. Что ж, в любом случае, прочитав этот текст, вы будете немного лучше понимать свою прародину, Киевскую Русь.
Или окончательно в ней запутаетесь.
Итак, именно физический недостаток Ильи Муромца дает нам прямую наводку на его первый прототип. Больше всего схож с былинным Ильей по внешним данным его тезка, родившийся на полтора века позже, чем «сошел со сцены» наш герой. Тезка тоже был храбром, неустрашимым и изобретательным бойцом, способным одержать победу в любых обстоятельствах. Легенда гласит, что Илья Чоботок Печерский заработал свое прозвище (сапожок) путем забития врагов насмерть сапогом. Он обувался, сидя на постели, и тут в его жилище ворвались какие-то нехорошие люди. Развитие событий можете представить сами.
Согласитесь, это очень по-русски.
О жизненном пути этого прототипа мы знаем до обидного мало, зато известно самое интересное – как он выглядел.
Угодник Божий преподобный Илия жил в XII веке и скончался иноком Киево-Печерской лавры. Смерть Илии была насильственной. Трудно сказать, принял он постриг, что называется, на смертном одре или погиб уже в ипостаси монаха «Феодосиева монастыря», как тогда звалась лавра. Спорен вопрос и о том, против кого принял храбр последний бой. Разграбление монастыря могло случиться независимо от того, брали Киев приступом свои или чужие. А датировка гибели Илии весьма приблизительна, условно это «около 1188 года».
Для нас важно другое. Нетленные мощи святого хранятся в одной из Ближних пещер лавры и доступны для осмотра. Мощи не разлагаются, а усыхают, им приписывают чудотворные свойства – возможно, именно это послужило основанием для комплексной экспертизы, организованной в советское время. Экспертиза выявила поразительные вещи, а облик Илии был позже реконструирован по методу антрополога Герасимова.
В 1988 г. останки святого Илии были обследованы межведомственной комиссией Минздрава УССР. Применялась самая современная на то время методика. Был определен возраст – 40–55 лет, скорее ближе к 45. Рост около 180 сантиметров – заметно выше среднего в XII веке. Выявлены дефекты позвоночника, характерные для перенесенного в юности паралича конечностей. Установлено, что причиной смерти стала обширная рана в области сердца. Повреждений на теле вообще много – несколько переломов ребер и правой ключицы, проникающее ранение левой руки. Сквозное ранение грудной клетки острым предметом стало для Илии последним. Впечатление такое, что Илия прикрыл грудь от удара – и руку пригвоздили к сердцу копьем.
Заболевание позвоночника отразилось на внешности Илии – у него утолщены кости черепа, сильно увеличены размеры кисти по сравнению с предплечьем, очень тяжел в целом плечевой пояс. Похоже, витязь отнюдь не сидел в юности «сиднем на печи», а активно передвигался на руках. И наконец встал. Ничего фантастического в этом нет. Ближайшая современная аналогия – вернувшийся к полноценной жизни травмированный атлет В. Дикуль. Но такие случаи известны издревле. Легенда рассказывает, как парализованный княжич в ярости вскочил, узнав, что Владимир дурно обошелся с его матерью. Так на историческую арену вышел, подволакивая ногу, Ярослав Хромец, будущий Ярослав Мудрый… Но вернемся к преподобному Илие.
Распространенный штамп «все тогда были малорослые и умирали в сорок лет» верен лишь отчасти. Действительно, преподобный Илия на голову выше летописца Нестора (163–164 см), мощи которого прошли ту же экспертизу. А вот средний возраст складывается из крайних чисел. На одном краю младенец, насмерть простывший во время церемонии крещения, на другом – Нестор, доживший минимум до 60–65. Следующая пара – двадцатилетний викинг, павший в бою, и восьмидесятилетний конунг Харальд Прекрасноволосый (для справки: младшему сыну «дряхлого» конунга на тот момент едва-едва десять). Вот вам и средний возраст 30–40. Князь Владимир заболел и умер при загадочных обстоятельствах около 60, его бабка княгиня Ольга скончалась чуть ли не в 75.
Так что по идее преподобный Илия мог еще жить да жить в монашеской ипостаси. Для русского витязя XII века считалось естественным по завершении воинской карьеры «сменить меч железный на меч духовный». Случалось, что бывшие воины снова выходили из обители, дабы сразиться с врагом. Достаточно вспомнить Пересвета и Ослябю, проходивших послушание у Сергия Радонежского и погибших на Куликовом поле.
Однако в Киево-Печерском патерике нет жития преподобного Илии – еще одно доказательство того, что святой воин не успел провести много времени в иноческих подвигах. Официально канонизирован Илия в 1643 г.
Некоторые исследователи ХIХ века возражали против отождествления Илии и былинного Ильи. Но сохранилось немало свидетельств того, что православные паломники, ходившие к мощам святого, разницы не видели. Они скорее удивились бы, попробуй ученый им доказать, мол, в лавре почивает не тот самый «преславный богатырь русский». Как Мария Кривополенова приняла московский Большой Каменный мост за былинный «Калинов мост» и обрадовалась тому, что былины не «враки», – так и народ решил для себя, кто есть кто.
Это классический случай, когда «народ не обманешь», потому что он уже обманулся сам, и, в общем, правильно сделал. За века до медицинских экспертиз простые люди угадали – Илия Печерский во многом соответствует былинному Илье Муромцу.
Можно сказать и жестче. Если учесть, что былины состоят из многократных наслоений события на событие, героя на героя, авторской позиции на авторскую позицию… Если добавить, что сам термин «былина» заимствован исследователями из Слова о полку Игореве[3], а народные сказители пели «ста́рины» или «стари́ны»…
Так какая вообще разница, о ком они, былины?
Был бы персонаж хороший.
Но хочется разглядеть в персонаже – человека.
Былинный Илья Муромец привязан к эпохе Владимира Святославича, княжившего в Киеве с 980 по 1015 год. В былинах «ласковый князь Владимир», он же «Владимир Красно Солнышко», никогда не выступает главным героем. Зачастую он вовсе антигерой, несправедливо притесняющий дружину и Илью лично. Супруга князя – тоже персонаж с весьма подвижной этикой. То она тайком подкармливает Илью, угодившего по навету «в поруб сырой», то жестоко подставляет каличьего вожака Касьяна Михайловича, отвергшего ее сексуальные домогательства. Плохо себя ведут и бояре, регулярно клевещущие на Илью, настраивающие князя против него.
