– Червовая Дама. А между всеми с тонкой улыбкой будет блуждать Рыжая Ведьма, ведь как ни крути, а самая сильная волшебница. А там подрастёт Граф – то-то кутерьма завертится!
– Бр-р-р! Тысячу раз права была Фиона – змеиное кубло. И я тоже кобра соответственная, – проворчала Берта и покачала головой. Люция встала, потянулась с наслаждением и заразительно, ещё раз провела по телу ладонями.
– Ох, кажется, я буду ревновать саму себя – ко всем… Не переживай, этим, что сейчас берегут наш мир – думаешь, им легче? А вообще – пошли-ка. Там у меня в подвале есть один бочоночек… из тех сортов вина, что не достаётся даже королям – только для себя.
– Бедные короли… – хохотнула Берта и тоже поднялась.
Гуго проснулся от предутренней прохлады. Отобрал у сонно заворчавшей Фионы уголок одеяла, прислушался к весёлому женскому хохоту, доносящемуся откуда-то снизу. Затем тихонько, словно крадущийся тигр, всё же вылез из постели. Оделся, навесил за спину привычную тяжесть клинка, и вышел в дверь, стараясь не усмехнуться при виде двух зелёных огоньков, еле заметно блеснувших из постели. Звуки голосов привели его в погреба. Подивившись обилию и размерам хранящихся здесь бочек, а также тысячам лежащих на стеллажах бутылок, он проскользнул в последнюю подземную камеру. Ориентируясь больше на слух и чутьё, чем на скудные отблески факелов впереди, обошёл какой-то странный, наверняка виноградарский пресс и выглянул из-за него. Принюхался – всё верно. Девицы накушались, что называется, вдрызг. А ещё благородные… Мальва, Берта и – о-ох, какая стала Люция! – все три в весьма скудной одежде расположились вокруг небольшого симпатичного бочонка с ковшиками в руках и явно с намерением прикончить его прежде, чем придёт рассвет. Возможно, их и придётся отпаивать наутро, но судя по запаху, свидетельствующему об отменном качестве вина – возможно, и нет. Мальва покачала головой.
– Я догадывалась, Берта, что ты хочешь моей смерти. Но чтобы таким извращённым способом – умереть от зависти к Люции… Все три дамочки неприлично захохотали и сдвинули вместе посуду. Выждав, пока они опустошат ковшики (негоже всякие сюрпризы под руку устраивать), он вышел из-за укрытия с самым беззаботным видом.
– Привет! Обмываем первенца? – и кивнул на просто очаровательно похорошевшую графиню. С трудом сфокусировав на нём взгляд, дамочки непринуждённо кивнули – словно они не сидели почти в одном неглиже. Ну да, от такого количества отменного вина и в снегу не замёрзнешь…
– Познакомься – Умница, – кивнула на Люцию сестра. Кое-как нацедила в свою посуду и протянула ему. Гуго посмаковал просто великолепное вино, восхищённо хмыкнул.
– Понятно… не зря я всегда опасался умных больше, чем неприятеля. Ладно – спасибо, что уважили солдата, не дали засохнуть от жажды. Вы тут не упьётесь совсем? Бедокурить не начнёте?
– Можем, – согласно кивнула графиня. – Мой дом, и на моём холме. Что хотим, то и делаем. И привалившись к огромной почерневшей бочке за спиной, она многообещающе улыбнулась.
– И обязательно чего-нибудь подожжём, – добавила Мальва с мечтательной улыбкой. Ах, глаза твои голубые и бесстыжие… что на Берту пялишься-то? Да пёс с тобой, лялька… Берта отвечала ей с такой многообещающей улыбкой, что у принца зачесались кулаки. А с чего, собственно? Вздохнув, он поднял на руки сестру, так и норовящую упасть куда-нибудь даже лёжа. Путь в темноте обратно он преодолел благополучно. До дверей спальни сестры – тоже. Правда, в постель она ложиться упрямо не хотела. Потом передумала, но зато с такой откровенностью потянула к себе, что принц на миг дрогнул. И всё же – мама будет ругаться! Как-нибудь в другой раз, малышка…
– Лежи здесь! – приказал он и всё-таки ушёл. Вторым рейсом поехала Мальва. Она так откровенно боялась и тряслась, что Гуго внутренне усмехнулся. Подавив в себе желание сделать ей – Бу! – он выгрузил роскошное тело прямо под бок мечтательно-задумчивой Берты. И едва успел улизнуть за дверь, ибо Мальва сходу принялась излагать Берте соображения относительно себя – показывая прямо на себе же. Тьфу на вас, девчонки, с вашими бредовыми затеями! Ладно, придумывайте уж, коли решились. Может, из Мальвы и вправду чудо сотворите… Последней, как и положено капитану корабля, из подвала с комфортом убыла Люция. В том состоянии, что сейчас – отнюдь не Умница. Скорее Красавица. Подумав чуть, он прошёл мимо её спальни, где служанка чутко сторожила сон маленького Паоло, взбежал наверх и положил графиню рядом с Фионой.
– Интересная мысль! На троих? – прокомментировала та и лениво открыла глаза. Показав Фионе кулак, Гуго залил в неё ровно половину ковшика настолько великолепного вина, что зелёные глазищи её широко раскрылись от изумления. Затем велел кошке стеречь графиню. Ведь в её состоянии любое заклинание могло обернуться нешуточной бедой. Кажется, Фиона прониклась важностью возложенной миссии. А возможно, и нет. Во всяком случае, вылезая из подвала с бочонком на плече и ощущая, что там вполне достаточно для многократной дегустации, принц прикинул – хватит ему для утренней зарядки таскать всякие тяжести. Пусть даже и столь приятные на ощупь. А посему он выбрал штаб-квартирой заросшую хмелем беседку в саду, водрузил на столик бочонок и, подобрав несколько мелких камешков, вернулся к дому. Первый камушек полетел. Но не успел он ещё звякнуть в окно братца, как второй полетел к Алексу. Затем, чуть поколебавшись, Гуго бросил и третий. Авось, за такое вино матушка голову не снесёт… Алекс примчался первый. Следом сонно щурящийся Фред, подозрительно озирающийся в поисках своей принцессы. И последней прибыла как всегда блестяще выглядящая королева Изольда, неся в руках прихваченные по дороге кружки. Всё верно – мудро поступила матушка, мудро. Оба вызванных парня скофуженно переглянулись и пожали плечами. Гуго приподнял бочонок, нацедил во все четыре ёмкости.
– За что пьём? – королева величественным жестом поднесла к лицу простецкую кухонную глиняную кружку. Чуть принюхалась, оценила аромат, и улыбнулась.
– Что-то хорошее? Гуго хитро ухмыльнулся.
– Берта на пробу раскрасила графиню. Да так, что Мальва чуть не умерла от зависти. И сейчас что-то нашёптывает нашей Художнице, чтобы как минимум не уступить. А может, и спят – половину этого бочонка они оприходовали. Графиню я повелел стеречь Фионе – неровен час, заливши глаза и дом подпалит своей магией… По правде говоря, он догадывался, что подруги вполне могли уже и приступить к воплощению своих девичьих мечтаний о женском идеале – но это принципиальной разницы не играло. Он покосился на Фреда.
