— Даже удивительно, как мы с тобой умудрились раньше не познакомится, — глядя на мои уверенные движения, покачал головой Сепеш. — Людей с настолько разносторонним опытом не так уж много.
— Думаю, в самое ближайшее время появится масса разумных, которые сумеют всех удивить и как следует всколыхнуть Ойкумены, — немного подумав, я решил раскрыть еще одну карту. Профессор тип очень специфический, но столь влиятельного персонажа нужно по возможности держать в союзниках. То есть грубо говоря, заинтересовать в себе. А это можно сделать продемонстрировав свой политический вес либо уникальную информированность. А лучше — и то, и другое.
— Да? — он остро посмотрел на меня. — Так это же отличные новости, коллега!
Ну и ти-ип…
* * *
Документы, чертежи и предложение сотрудничества от Хималии я, разумеется, передал кому следует — мы как раз познакомились ночью в процессе стройки. В любом случае, другой возможности это сделать у меня более не предвиделось: еще громче заявить о своей связи с высокогорным королевством просто не мог бы. Не забыл я и про тайное поручение Хо: мне передали исчерпывающую информацию о маршруте группы, тут Сепеш помог. Прочтя описание маршрута и конечную цель я только выматерился и выкинул из головы. Потом, все потом. Сначала выжить самому и по возможности спасти своих близких — а потом уже заниматься чужими.
Смотреть на старт первого в этом мире самолета собрались едва ли не все преподы Академии и добрая половина студентов: как и в любом деле, где задействовано больше двух человек, информация о постройке небывалой машины очень быстро “ушла в народ”. Огромное ровное поле к югу от кольца стен соседствовало с пологим холмом, на склоне которого вся эта толпа и расселась. Причем практичные ученички не забыли притащить с собой пожрать, окончательно превращая исторический момент в шоу.
Взлетать на пробу с мешком с песком вместо пассажира не рискнул: сделал несколько подскоков, убедился, что двигатель тянет, рули рулят и в целом конструкция управляется — и довольно. Все-таки приземление один из самых сложных рядовых маневров в том числе по словам бывалых летчиков — некоторые фигуры высшего пилотажа и то безопаснее крутить! Опыта в вождении воздушных судов в реале у меня не было, только немножко на симуляторах, что вряд ли могло помочь. А угробить с таким трудом доделанный в срок борт было бы высшей степенью глупости. Ладно.
Уяна меня не провожала: понимая, что шпионы как минимум Сатрапии Сатиров постараются “изъять” гному и хорошенько выпотрошить, боюсь, не только в переносном смысле, я попросил Лолю временно поселить её у себя в общаге. Хорошая горничная бесплатно, в конце концов, на дороге не валяется. А Дипперстоуны придумают потом как её выдернуть без риска. Хотя, сдается мне, после запущенных мною сегодня процессов всем скоро станет не до тайных шпионских игрищ. Потому что наглядная сборка действительно летающего самолета очень заинтересовала ядро научного состава Академии. А уж перспектива открыть кафедру техномагии, позволяющей решать невозможные ранее задачи — так вообще!
Честно говоря, у меня голова пухла, когда я пытался представить все последствия той каши, что заварил всего за ночь. В том числе хотя бы просто для себя. Потому пока, повторюсь, решил не думать об этом вообще.
— Прошу на борт, — задействовав колесные тормоза, пригласил я Сепеша.
— Благодарю, коллега! — маг сменил белый халат на похожего кроя серый походный плащ, не очень-то удобный на внешний вид, однако ничуть не помешавший почтенному профессору играюче запрыгнуть в кокпит, даже не опираясь о корпус. Только полы всплеснули! Да еще не с пустыми руками запрыгнул, а с клеткой, в которой офигевала от происходящего птица-курьер. О точки посадки — или крушения, как повезет — крылатый вестник должен был по-любому найти путь в лабораторию, где его вырастили, тут его мозгов и инстинктов точно должно было хватить. Предусмотрительно.
Что касается меня, то я бросил все пожитки у Хризы, забрал только трофейный амулет чуткого уха и свои записи — это не считая оружия, любезно перезаряженного Академией, и брони. Причем половину из бумаг, уносимых самолетом, составляли отчеты для Изыскателей, которые мне так и не удалось ни с кем отправить. Хорошенько замотав их в брезент, я намеревался скинуть пакет с отчетами прямо на резиденцию гильдии в Ордэре — раз уж по пути, то наглеть так наглеть! Сепеш кроме птицы тащил с собой несколько пробирок и инъектор — это на случай, если мы успеем в замок вовремя и он успеет что-то сделать с Шелой. Под плащом наверняка крылось дофига интересного — но посмотреть не было никакой возможности. Ну что? Все?
— От винта!!!
Самолет побежал по траве: огромные колеса, точь-в-точь как у этажерок начала двадцатого века глотали все неровности. Небольшая групка провожающих осталась далеко позади, зато студенты на холме как один вскинулись на ноги и стали что-то вразнобой орать. Впрочем, стоило машине уйти в отрыв и начать набирать высоту, забираясь по очень пологой дуге на нужную высоту — вопли слились в один, упорядочились и даже набегающий ветер не помешал расслышать громогласное “Ура” из тысячи глоток!
Что ж. Хорошее начало: самолет слушается рычагов, двигатель почти беззвучно держит обороты, винт слился в сплошной диск, заряда накопителей хватит очень, очень надолго. Пусть так и будет до конца полета. Ну пожалуйста! И чтобы мы успели…
Глава 27
Компас, крен, горизонт и планшет с картой — вот и все “приборы”, по которым я должен был провести самолет. Ах да, еще подаренные при попадании карманные часы. Причем крен и горизонт — просто две трубки-”уровня” с рисками-отметками, к которым еще и приноравливаться пришлось. Но потихоньку, потихоньку, не делая резких движений, я вывел наш аппарат на заданный азимут, выставил рули в ноль… и с огромным усилием заставил себя снять руки с рычага штурвала. Уфф… пальцы-то подрагивают! Но, вроде, летим.
— Сепеш, меня слышно? — обернулся я. Магопривод винта работал почти беззвучно, вот только встречный поток воздуха уносил все слова назад. Прямо пассажиру к ушам. А вот что с обратной связью?
— Что? Да, прекрасно слышно! — фух, “чуткое ухо” вытягивает! Даже с учетом того, что я нацепил капюшон, маску и взятые в Академии очки-консервы “для защиты глаз от агрессивных сред”. Вполне за пилотские сошли, проф такими же воспользовался. — Трясет меньше, чем на драконе! И почти не качает! Кажется, мы еще и быстрее движемся чем ящер без магического усиления!
— Мы должны пролететь над Карьерами, где добыча щебня и камня идет, — я сверился с проложенным курсом, потом проверил ход часов. Тикают. — Тогда смогу посчитать примерную среднюю скорость!
— Понял!
Дальше мы больше молчали: мне неудобно было перекручиваться на сидении, чтобы орать назад, да и все мы друг другу по большому счету на земле сказали. Скорость относительно земли неожиданно насчиталась вполне себе приличной — около ста семидесяти километров в час! Попутный ветер поймали, что ли?
После Карьеров потянулся сплошной такыр, кое-где пробитый верблюжьей колючкой, без единого ориентира, изредка сменяющийся невысокими дюнами — и назад. Несколько раз видел самих верблюдов группами и поодиночке, один раз удалось разглядеть у самого горизонта оазис, никак на моей карте не отмеченный. Надеюсь, я правильно определил и поставил точку. И опять минуты потекли мимо нас, складываясь в оставленные за хвостом километры. Солнце ощутимо пригревало, но обдуваемая всеми ветрами открытая кабина не давала и шанса перегреться. Вот задремать от скуки — вполне. Хорошо, когда выносливости хватает не беспокоится о таких “мелочах” после бессонной ночи.
Посчитав примерную скорость, я чертил карандашом линию нашего предполагаемого движения. Когда она уперлась в Разлом джиннов, а вокруг продолжала расстилаться все та же сухая пустыня, свалил все на погрешность инструментов навигации. Но когда курс пересек Башни джиннов, одновременно и столицу, и центр их сухой странной страны, а снизу разве что добавились редкие камни, торчащие из безжизненной выглаженной глины — вынужден был признать: мы сбились.
