казалось, пыталось выглянуть солнце, однако всякий раз, когда хотя бы один из его лучей проглядывал наружу, плывущие по небу облака сразу стремились укрыть его собой.
«Зная этих детей, — продолжал думать Адольф, — скорее всего, они не станут ждать своей поимки. Рискнут и сделают все по-своему, если не ради результата, так хотя бы ради того, чтобы потом со спокойной душой смириться с поражением. Это упрямство в них меня и восхищает».
Выдохнув, Адольф опустил голову и возобновил шаг. К своему удивлению, он не испытывал страха за самого себя. Конечно, когда правда раскроется, а она так или иначе всплывет наружу, его жизнь будет разрушена, однако по сравнению с этим были вещи куда более страшные, чем общественное презрение или даже смертная казнь. Страшнее всего ему казалась жизнь в ином, совершенно чуждом мире, без шанса вернуться обратно, к своей семье, привычной жизни и обязанностям.
«А что касается того ребенка, новенькой по имени Аска… Кажется, она тоже одна из них. Не могу сказать точно, но есть в ней что-то такое необычное, инородное. Ее мышление будто не соответствует нашему миру, да и поведение совсем не подходит пятнадцатилетнему ребенку».
Постепенно до сознания стали доноситься тихие шаги за спиной. Они были куда более быстрыми, чем шаги самого Адольфа, и куда более уверенными. Вскоре идущий следом человек все же заговорил:
— Учитель Адольф?
Мужчина невольно остановился и обернулся. Уже только по голосу он смог сразу узнать того, кто решил обратиться к нему. Однако, увидев этого же человека собственными глазами, Адольф попытался изобразить удивление на своем лице. Его густые черные брови приподнялись, а округлые, будто рыбьи глаза, расширились.
— Ваше Высочество… — тихо произнес Адольф.
Годфрид Фелинче быстро приподнял правую руку, как бы выставляя ее перед собой. Иронично улыбнувшись и покачав головой, он с толикой радости в голосе ответил:
— Не стоит так обращаться ко мне в этих стенах. Можете называть меня просто Годфридом.
Адольф не дрогнул и совсем не удивился. Уже только по тому, как говорил принц, он смог понять, что тот пытался расположить его к себе. Обычно именно с перехода на имена и складывалась симпатия, однако так происходило определенно не в тех случаях, когда один из собеседников пытался раскопать подноготную другого.
— Как пожелаете, — ответил Адольф и в знак согласия покорно кивнул.
— Вы направляетесь на занятия?
Годфрид приблизился. Сегодня, как и всегда, его одежда имела довольно светлые оттенки. Элегантный строгий костюм, сшитый явно на заказ из дорогих тканей, идеально сидел на его широких плечах и крепкой мускулистой груди. Светлые золотистые волосы, насыщенные голубые глаза и даже какая-то сказочная необычная внешность придавали его облику заведомо привлекательные черты.
— Все верно, — отвечал Адольф. — У меня распланировано время до самого вечера.
— Но сейчас у вас есть время на небольшой перерыв?
Адольф замолчал и отвел взгляд, явно изображая задумчивость. Несколько мгновений спустя протяжно он ответил:
— Минут десять, не более.
— Я много не отниму. — Годфрид радостно улыбнулся. — Просто хотел бы посоветоваться с Вами как со старшим в этом месте. Я только недавно начал преподавать, многого не знаю…
Пока принц продолжал говорить, Адольф, стараясь сохранять спокойное выражение лица, с подозрением размышлял:
«Я уже успел себя чем-то выдать? Дайте-ка подумать… Наследный принц ведет занятия только у новичков, значит…»
На мгновение Адольф приподнял взгляд прямиком в глаза принца. Его не столько волновало поведение этого человека, сколько тот миг, когда именно внимание развернулось в его сторону. Ранее они оба встречались лишь единожды, и тогда он явно не вызывал своими словами или действиями подозрений. Значит, дело было в другом.
«Это из-за того, что я приглядывал за леди Эррани? — Из-за осознания происходящего на долю секунды глаза Адольфа расширились, однако Годфрид не успел заметить этого короткого мгновения. — Похоже, мое внимание к ней было слишком явным».
Как только принц закончил объяснять то, что ему было нужно, Адольф попытался сдержать ироничную улыбку. Теперь они оба подозревали друг друга, знали, что когда-нибудь им придется раскрыться, но при этом собирались доигрывать свою роль до самого финала.
— Ничего не поделаешь, — спокойно ответил Адольф. — Если у вас есть вопросы, вы можете смело обращаться ко мне.
* * *
— Итак, позвольте вас познакомить.
Сильвия, быстро выйдя вперед, резко отвела руку и указала ею вправо. Там, возле стеллажей с оружием, стояла парочка новичков в странных лисьих масках. Кадан и Рейна уже даже издалека казались весьма недовольными и недоверчивыми в этой ситуации. Скрестив руки на груди, они строго смотрели на противоположную часть оружейного магазина, где напротив них находилась троица знакомых Сильвии: Драгош, Леон и Элурин. Помимо всех них в этом месте также находился владелец лавки, а именно Индгард, стоявший возле прилавка и задумчиво склонявшийся к нему.
— В левом углу, — продолжала Сильвия, — Рейна и Кадан. В правом, Леон, Драгош и Элурин. На месте судьи Индгард. Надеюсь, вы поладите.
— Почему, — вдруг громко заговорила Рейна, — мы должны сотрудничать с ними?
Сильвия удивленно оглянулась. Она посмотрела на резко возмутившуюся девушку и спросила:
— А чем тебе мои ребята не угодили?
— Они слишком вызывающие и подозрительные! — Девушка широко шагнула вперед и, опустив руки по швам, гордо выпрямилась. — Твердолобые и недогадливые!
— Уж кто бы говорил, — с улыбкой отвечал Леон. Также выступив вперед, он недовольно взглянул на воительницу и заявил: — В прошлый раз вы оба бежали так, что только пятки сверкали.
Кадан резко шагнул вперед, как бы намереваясь вместе со своей напарницей двинуться на недоброжелателей, но вместе с ним вперед выступили также Драгош и Элурин, которые не собирались стоять в стороне во время всей этой ситуации.
Сильвия, находившаяся между обеими группами, окинув взглядом сначала одну, затем другую, напряженно подумала:
«Они уже успели смахнуться где-то? Не понимаю».
Между тем, Индгард, наблюдавший за происходящим, даже как-то радостно улыбался. При виде запала этих детишек он невольно вспоминал свою молодость, и потому не мог прочитать ничего серьезного или необычного в их действиях.
— Я не сношаться вас прошу, — строго заговорила Сильвия, смотря сначала в одну сторону, затем в другую, — а сотрудничать, поэтому отставить разногласия.
На мгновение наступила тишина, но вместе с ней лица присутствующих начали быстро покрываться румянцем. Элурин, замахавший руками, возмущенно воскликнул:
— Сильв!
Даже Рейна, услышав эти слова, как
