стороной вверх и одну лицевой стороной вниз. Игроки могли взглянуть на свою открытую карту и затем сделать ставки. После этого игрок мог встать с тем, что у него было, или попросить другую карту… и даже больше, если бы он захотел.
Цель состояла в том, чтобы подойти как можно ближе к сумме двадцати в любой комбинации с двумя десятками как можно лучше. Любой игрок с двумя десятками выигрывал, и в редком — но возможном-случае, когда двум игрокам раздавали две десятки, они делили банк выигрышей.
Работа дилера заключалась в том, чтобы просто заключать сделки. В противном случае он не принимал участия в игре.
Амели могла сказать по напряженному выражению лица Куинна и выражению отчаяния на лице Кигана-вместе с его небольшой кучкой монет — что Кигану сегодня не повезло.
Была сдана новая рука.
Амели подошла к Кигану сзади. У него была выставлена двойка треф. Она наклонилась, когда он заглянул в свою открытку: десятка бубен.
Мужчины начали делать ставки, и к тому времени, когда они закончили, Киган поставил почти все оставшиеся монеты.
Один из офицеров Дамека поднял бровь. «Похоже, вам предстоит сделать выбор, капитан,» сухо сказал он.
Киган не ответил и кивнул Куинну, давая понять, что ему нужна еще одна карта.
Куинн сдал ему десятку червей. Киган закрыл глаза. Он уже подошел к ней.
Когда раздача закончилась и мужчины перевернули свои открытые карты, лейтенант Таннер выиграл комбинацию из девятнадцати карт. Собрав свой выигрыш, он пожал плечами. «Не повезло тебе, Киган, но, похоже, ты уже вышел.»
Лоб Кигана покрылся испариной. «Нет… ждать. Просто дай мне минутку, и я сейчас вернусь.»
Куинн в тревоге поднял глаза, когда Киган выбежал из комнаты, и несколько солдат-визитеров неловко заерзали.
«Мне так жаль человека, который не знает, когда остановиться,» — сказал один из них.
Но вскоре Киган поспешно вернулся… он нес сумку с деньгами своих людей. Он собирался поспорить на жалованье своих людей? Несмотря на свое низкое мнение о Кигане, Амели не думала, что даже он способен на такое.
Куинн пристально смотрел на него, когда он сел.
Но Киган сердито посмотрел на него через стол. «Сдавайте карты, капрал»
Маленькая, тусклая комната исчезла, и Амели снова устремилась вперед в тумане.
Когда они разошлись, она оказалась в Большом зале с каменными стенами и очагом, достаточно большим, чтобы в нем можно было стоять.
Капитан Киган стоял на одном колене на полу, склонив голову.
Амели посмотрела на мускулистого мужчину с седеющими волосами и гордой осанкой, сидящего в кресле на возвышении над капитаном. На нем была свободная красная куртка, украшенная золотой нитью. Три кольца с драгоценными камнями на каждой руке украшали его пальцы.
Выражение его лица было непроницаемым.
«Я не знаю, что сказать, мой принц,» сказал Киган. «Этот поступок непростителен.»
Глаза Амели снова устремились на помост. Она смотрела на отца Антона, принца Ливена. Он был совсем не похож на Антона-стройный, с мягкими темными волосами и узкими чертами лица.
«Это непростительно» — сказал принц Ливен, и его голос эхом разнесся по залу. «За все свои годы я ни разу не слышал, чтобы капитан проматывал жалованье своих людей. ВЫ нарушили священное доверие. Как же они будут посылать деньги своим семьям? Как только эта новость выйдет наружу, вы потеряете свой пост, и ни один человек больше никогда не будет служить под вашим началом.»
Тело Кигана дернулось, как от удара, но он не поднял глаз от пола.
Принц Ливен молчал в течение длительного времени. Наконец, он сказал: «Хотя этот поступок непростителен, он не безнадежен. Не согласитесь ли вы оказать мне небольшую услугу? Если так, то я заменю вам жалованье ваших людей, и никто не должен знать об этом.»
Киган резко вскинул голову. «А служба?» он тяжело дышал.
«Да, мне нужен офицер, который отправится на север и будет руководить добычей серебра в Резани. Если вы будете настолько добры, что возьмете на себя командование, я прослежу, чтобы вашим людям заплатили.»
Челюсть Кигана дернулась, и он побледнел.
Амели поняла, что он, должно быть, знал что-то о Резани, о пустынном месте, куда его посылали.
«Конечно, если вы этого не хотите… " сказал принц небрежно, как будто это не имело никакого значения.
«Я пойду, мой принц» — быстро сказал Киган. «С благодарностью.»
У него не было выбора, и даже он был достаточно мудр, чтобы понять это.
Принц молча кивнул. «Хорошо. Приток серебра очень важен для благосостояния нашей провинции здесь. Вам и лейтенанту Саллиану может потребоваться несколько дней на подготовку, и Вы уедете в конце недели.»
Глаза Кигана были пусты, как будто ему вынесли смертный приговор, но все же это было лучше, чем публичное унижение и лишение звания.
«Да, мой принц» — выдавил он наконец.
Большой зал исчез, и Амелии снова понеслась вперед в тумане, со смесью мыслей, бурлящих в ее голове. Она ожидала, что сейчас оставит эти видения позади и окажется снова в палатке Кигана, сидя рядом с Яромиром.
Но вместо этого, когда туман рассеялся, она стояла на открытом месте солдатского лагеря в Резани, все еще наблюдая за происходящим. Что ей нужно было здесь увидеть? Приближались сумерки, и, оглядевшись вокруг, она увидела, что большая новая палатка капитана Кигана уже установлена, но в ней были и другие элементы
в лагере все было по-другому, и несколько небольших палаток отсутствовали, как будто люди Кигана все еще располагались и устраивались.
Киган и Саллиан шагали к ней через весь лагерь, когда уже зажигались вечерние костры. Она слышала, как они разговаривают.
«Все не так уж плохо, капитан» — сказал Саллиан. «Мы здесь всего три недели, а я уже успел подписать контракт с новыми шахтерами. Производство идет, и принц будет доволен.»
Киган хмыкнул. «Нет никакой необходимости пытаться сделать из этого хорошее лицо. Нас изгнали, и это моя вина. Но мы здесь надолго не задержимся. Я найду способ вернуть нас обратно в замок Пален.»
Саллиан помолчал и понизил голос: «Сэр… некоторые из них, похоже, знают, почему нас сюда направили. Я не знаю, как они узнали об этом. Ни Куинн, ни я не произнесли бы ни слова, но я боюсь,
