Шерьян и Гворий как-то странно переглянулись и, не сговариваясь, посмотрели на эльфийку.
– А мне-то к чему об эту нечисть руки марать? – возмущенно передернула она плечами, поняв их без слов. – Вот еще! И потом, я все это время была с вами наверху.
– Действительно, – несколько обескураженно протянул Гворий, словно расстроившись, что его невеста так ловко оправдалась. – Но тогда кто?
– По-моему, в нашем отряде был еще кто-то, – вновь вмешалась я в разговор. – Шерьян, а где твой сын?
– Рикки? – недоуменно нахмурился храмовник. – Здесь где-то. Он пошел собирать хворост для костра.
– Ну-ну, – язвительно хмыкнул Гворий. – Кстати, неплохая мысль, Тефна. Думаю, именно этому юнцу из всех нас путешествие к кругу кажется наиболее неприятным. Мало ли что его там ожидает.
– Это совершенно невозможно! – твердо возразил храмовник. – Рикки не маг. Он мог бы напасть на Тефну, но явно не таким образом.
– Да что ты говоришь, – скептически передразнил его Гворий. – У твоего сына столько талантов, что всех и не упомнишь.
– Не смей оскорблять моего мальчика!
Я испуганно вжала голову в плечи. Кажется, сейчас между двумя мужчинами снова начнется поединок – в ореховых глазах храмовника бушевало пламя бешенства. Гворий же, в свою очередь, так сильно вцепился в рукоять клинка, что костяшки пальцев побелели от напряжения.
– Хватит! – поспешила помешать возможному поединку Дория, бесстрашно вставая между мужчинами. – Быть может, Рикки и в самом деле ни при чем. Давайте не будем сразу же подозревать друг друга. Шерьян, ты сам говорил, что это может быть делом совершенно постороннего человека.
Я жалобно вздохнула. Еще лучше – значит, где-то в кустах сидит неведомый безжалостный убийца, который только и ждет момента, чтобы на меня напасть. Пожалуй, надо как можно быстрее на себя защиту обратно установить. Мало ли что.
Никто не возражал, когда я принялась сосредоточенно бормотать себе под нос. Гворий мрачно наблюдал, как храмовник тщательно моет руки в пресловутом ручье. Дория не менее пристально следила за выражением лица своего возлюбленного жениха, словно пытаясь отыскать там свидетельства каких-то запретных дум. Но стоило мне, закончив наводить чары, сделать лишь шаг по тропинке вверх, стремясь покинуть несчастливое место, как оба мужчины в один голос воскликнули:
– Тефна, стой!
От неожиданности я подпрыгнула и с некоторой опаской обернулась, гадая, что еще эти нехорошие типы придумали для меня.
Некоторое время Гворий и Шерьян мерились взглядами, словно молчаливо выясняя, кому первым начинать тяжелый разговор. Наконец храмовник вздохнул и сделал приглашающий жест рукой, уступая первенство полуэльфу.
– Не отходи далеко, – приказал тот. – И вообще, старайся быть на виду или у меня, или у Шерьяна. Думаю, ты согласишься, что нам больше таких приключений не надо. Береги себя.
– Спасибо, – растроганно прошептала я, невольно заливаясь краской. Впервые кто-то признался, что тревожится обо мне. Не думала, что это так приятно слышать.
– Потому как без тебя вся поездка к кругу мертвых теряет смысл, – тут же жестокосердно добавил Шерьян, моментально вернув меня с небес на прозаическую землю.
Эх, как все-таки обидно слышать, что окружающие беспокоятся не о твоей безопасности, а о благополучном завершении дела, не более.
– Постараюсь, – уныло буркнула я. – Мне самой жить еще не надоело.
Гворий улыбнулся, словно поняв, какие на самом деле слова вертелись на моем языке. Потом любезно предложил руку Дории, которая моментально раскраснелась от удовольствия, помогая преодолеть девушке крутой подъем. Мне осталось только уныло плестись за ними, испуганно вздрагивая при каждом подозрительном шорохе в кустах.
* * *
На землю неторопливо опускалась ночь. Я удобно расположилась на траве, без спроса стянув самое мягкое одеяло, и бездумно таращилась в быстро темнеющее небо. Точнее, почти бездумно, поскольку за время, прошедшее с момента такого невезучего купания, успела уже тысячу раз обдумать положение, в которое угодила. И сейчас просто лениво размышляла, как мне следует поступить, если, к примеру, ночью вдруг захочется по нужде в кустики. Стоит ли терпеть до победного или все же рискнуть и разбудить кого-нибудь. Наверное, это будет забавно выглядеть со стороны: «Шерьян, проснись, пожалуйста. Не проводишь ли ты меня до того милого раскидистого деревца и не подождешь ли рядом немного?» Да лучше сразу умереть, чем так позориться.
– Можно присесть? – Ко мне неслышно подошел Рикки.
Я с некоторой опаской покосилась на светловолосого паренька. Интересно, не собирается ли он превратиться прямо сейчас в дикого зверя и задрать меня на глазах многочисленных удивленных свидетелей. Да, с такими темпами недолго и манию преследования заработать.
– Конечно, – когда пауза затянулась до неприличия, все же разрешила я, поняв, что юнец не собирается уходить.
– Спасибо, – улыбнулся Рикки и осторожно опустился на краешек одеяла. Облокотился на свои колени и искоса взглянул на меня: – Слышал, тебе сегодня сильно досталось.
– Так получилось, – слабо улыбнулась я.
Все подозрения по поводу того, что юноша сбежал, рассеялись, едва мы поднялись от ручья. Рикки невозмутимо разделывал упитанного кролика, удобно расположившись около целой кучи сухих веток. Он с некоторым изумлением оглядел нашу процессию, но что-либо спрашивать не стал, заметив предупреждающий жест своего отца. Впрочем, это не помешало Гворию битых полчаса разгуливать вокруг Рикки, с подозрением принюхиваясь. Полуэльф этим весьма напоминал гончего пса, берущего след, поэтому я едва удержалась от смеха. Но юношу подобные хождения нисколько не смутили, будто такое странное поведение окружающих было ему не в новинку. А может, он и в самом деле привык с момента рождения находиться под пристальным вниманием посторонних людей.
– Ты тоже думаешь, что это мог быть я? – В голосе Рикки неожиданно прозвучала горькая ирония.
Я удивленно посмотрела на юношу, но он с отсутствующим видом вглядывался в пространство перед собой.
– Думаю, это мог быть любой из нас, – немного подумав, с тяжелым вздохом отозвалась я. – Или вообще кто-нибудь чужой.
Рикки долго молчал, получив столь расплывчатый ответ. Затем устало потер лоб и чуть слышно выдохнул:
– Я кажусь тебе чудовищем?
– Как сказать, – замялась я, судорожно пытаясь сообразить, как бы не обидеть юношу честностью. – Я тебя не понимаю. А то, что непонятно, всегда пугает.
– Ты права. – Рикки внезапно усмехнулся. – Я и сам себя часто боюсь. Когда кажется, что мое тело не принадлежит мне более. Знаешь, как страшно бывает, когда неведомая сила захватывает власть над твоими мыслями, твоими чувствами, твоими мечтами, наконец. И все, что тебе остается, – роль стороннего наблюдателя.
