Шота пристально взглянула на Кэлен, и улыбка медленно исчезла с ее лица.
Кэлен опять почувствовала комок в горле.
— Вы просто дети, — прошептала Шота, покачав головой. — Глупые, невежественные дети!
Ричард почувствовал прилив гнева.
— Быть может, мы кое-чего и не знаем, но мы не дети. Мы любим друг друга. И собираемся пожениться. Я надеялся, что ты порадуешься за нас, ведь в этом отчасти есть и твоя заслуга.
— Разве не я говорила тебе, мой мальчик, что ее нужно убить?
— Но все уже позади, — возмутилась Кэлен. — Мы справились с этой задачей, и теперь все будет хорошо. У нас все будет в порядке.
Кэлен охнула, почувствовав, что отрывается от земли. Их с Ричардом швырнуло через всю комнату, и от удара о стену у Кэлен перехватило дыхание. Они повисли, прижатые к глиняной стене, на высоте в добрых три фута. Кэлен обнаружила, что может двигать только головой, да и то с трудом. Даже ее плащ был распластан по стене, словно она лежала на полу.
Ричард был так же беспомощен. Оба они отчаянно крутили головами и пытались освободиться, но тщетно.
Шота подошла к ним. В ее глазах пылал опасный огонь. Она остановилась прямо напротив Кэлен.
— Так, значит, ему не нужно было убивать тебя? И теперь у вас все в порядке? Так или нет, Мать-Исповедница?
— Да. — Кэлен постаралась придать своему голосу уверенность.
— А тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что у меня были причины сказать ему то, что я сказала?
— Да, но ведь все обернулось...
— И тебе не приходило в голову, Мать-Исповедница, что существуют причины, по которым среди Исповедниц не принято любить своих мужей? И что, возможно, это одни и те же причины?
Кэлен не знала, что на это ответить. Мысли у нее разбегались.
— О чем ты говоришь? — вмешался Ричард. Шота не обратила на него никакого внимания.
— Отвечай, Мать-Исповедница.
В горле у Кэлен пересохло, и она едва сумела прохрипеть:
— Что ты имеешь в виду? Какие причины?
— Ты уже спала с ним? Спала с человеком, которого любишь, Мать-Исповедница?
Этот вопрос вогнал ее в краску.
— Как ты смеешь спрашивать меня об этом?
— Отвечай, Мать-Исповедница, — прошипела Шота, — иначе я прямо сейчас сдеру с тебя кожу и сделаю себе какой-нибудь симпатичный сувенир. Впрочем, я и так уже подумываю об этом. Отвечай немедленно и не вздумай солгать!
— Я... Мы... Нет! Но в любом случае это тебя не касается!
Шота подошла ближе. Взгляд ее глаз обжигал.
— И дважды подумай, прежде чем лечь с ним, Мать-Исповедница!
— Что это значит? — выдохнула Кэлен, широко распахнув глаза.
Шота скрестила на груди руки. Голос ее стал угрожающим.
— Исповеднице не полагается любить своего супруга, ибо, если у них родится мальчик, она обязана приказать отцу убить ребенка. Человек, которого она коснулась своей властью, сделает все, что она пожелает. И не станет задавать вопросов.
— Но...
Шота подошла еще ближе. Глаза ее пылали.
— Если ты любишь его, сможешь ли ты потребовать от него такого? Сможешь ли ты попросить Ричарда убить собственного сына? И думаешь, он тебя послушается? А ты? Сможешь ли ты убить ребенка, рожденного тобой от любимого человека? Отвечай, Мать-Исповедница!
Слова ведьмы, словно клинок, вонзались в душу и сердце. У Кэлен хватило сил прошептать только:
— Нет.
Она видела, как рушатся все ее надежды. В радости от того, что может любить и быть любимой, Кэлен забыла о будущем. О последствиях. О детях.
Она думала только о том, что они с Ричардом могут быть вместе.
— А что потом, Мать-Исповедница? — Шота кричала ей прямо в лицо. — Вы его вырастите, так? И в мир придет Исповедник-мужчина! Исповедник-мужчина! — Она сжала кулаки так, что побелели пальцы. — И опять наступят темные времена! Темные времена! Из-за тебя! Из-за того, что ты любишь этого человека! Ты даже не подумала об этом, ты, невежественная девчонка!
Кэлен уже не могла дышать. Ей хотелось бежать без оглядки, но она была не в состоянии даже пошевелить рукой.
— Не все Исповедники были воплощением зла, — едва нашла в себе силы прошептать она.
— Все как один! Все как один! — Шота, не глядя, ткнула пальцем в сторону Ричарда. — И ты собираешься рискнуть судьбами мира, потому что любишь его? Рискнуть ввергнуть нас всех в пучину беззакония только потому, что тебе очень захочется оставить вашего сыночка в живых?
— Послушай, Шота, — вдруг на удивление спокойно сказал Ричард. — У Исповедниц, как правило, рождаются дочери. Не слишком ли рано ты забила тревогу? Может случиться так, что у нас вообще не будет детей. Бездетные пары — не редкость.
Неожиданно он съехал вниз по стене и оказался на полу. Шота в гневе ухватила его за ворот и несколько раз ударила о стену.
— Ты думаешь, я так же глупа, как ты? Я ведьма! Я способна видеть сквозь время! Я уже говорила тебе, что точно знаю, какие события произойдут, а какие — нет! У вас с Кэлен неизбежно родится мальчик. Она — Исповедница. Дети Исповедниц всегда наследуют их дар. Всегда! А если ты осчастливишь ее ребенком, это обязательно будет мальчик!
Она снова ударила его о стену. Кэлен никогда не видела ведьму в таком состоянии. Шота всегда внушала ей ужас, но при этом оставалась спокойной и рассудительной. По крайней мере внешне. Сейчас она была сама на себя не похожа.
Ричард пока не пытался сопротивляться, но Кэлен видела, что в нем закипает гнев.
— Послушай, Шота...
Она снова ударила его о стену:
— Укороти язык, пока я тебе не укоротила его сама!
Гнев Ричарда сравнялся с яростью ведьмы.
— Ты уже не раз ошибалась, Шота! — выкрикнул он. — Ошибалась! Есть много путей, по которым могут пойти события! Если бы я послушался тебя в тот раз и убил Кэлен, Даркен Рал сейчас правил бы миром! Вот к чему привели бы твои дурацкие советы! Только благодаря ей мне удалось одолеть его. А поступи я по-твоему — все бы погибли! — Он тяжело дышал, с ненавистью глядя на ведьму. — Если ты пустилась в дорогу, только чтобы пугать нас пустыми угрозами, то зря потратила время. Я не послушался тебя тогда и не собираюсь слушаться сейчас! Я не убью Кэлен и не брошу ее, что бы ты ни говорила. И что бы ни говорил мне любой другой.
Несколько мгновений Шота молча смотрела на него, а потом опустила руки.
— Я пришла сюда не ради пустых угроз. И не затем, чтобы обсуждать вашу интимную жизнь, Ричард Рал.
Ричард отшатнулся, словно его ударили.
— Я не...
— Я пришла сюда потому, что сама готова убить тебя за то, что ты сделал, Ричард Рал. Ваш будущий ребенок — ничто по сравнению с тем чудовищем, которому ты уже дал жизнь.
