— Чтобы спасти нас. Он только чудом не погиб.
— Значит, жизнь положить за други своя?.. Передайте ему, что если будут трудности с духовником, пусть меня найдет…
На том мы и расстались…
«Поелику уже многажды писали о сем в наших газетах и журналах, автор записок сих потщился такоже рассказать об обычаях и верованиях крестьян нашей губернии, кои наблюдал самолично или записал со слов людей почтенных, не суесловных…
Колдуны способны перевоплощаться сами и перевоплощать других. Превращение колдуном других людей является разновидностью порчи. Особенно много верований здесь связано со свадьбами. Якобы колдун, которого обидели, не позвав на свадьбу, может обратить в волков весь свадебный поезд, особенно когда тот только направляется в церковь. Сильный колдун может оборотить и все свадебное собрание, для чего с тайным приговором втыкает особый нож в стол или матицу, после чего собрание, обращенное в волков, перескакивает через стол и убегает в лес…
Колдун превращает человека на определенный срок или без срока. В последнем случае несчастный ходит оборотнем до тех пор, пока его не переворотит более искусный колдун. Такие невольные оборотни зовутся «зачарованными» и сохраняют человеческое сознание и чувство. Они питаются обычной человеческой пищей, ибо в противном случае, перейдя на волчий рацион, забудут в себе человеческое и станут обычными лесными жителями. Часто несчастные приходят к своим домам и жалобно воют, прося вынести кушанье, известны случаи, когда родственники обращенных много лет питали их так, пока тем или другим способом не возвращали их в первобытное состояние…
Когда колдун перевоплощается сам, такого оборотня зовут «вольный», то есть обороченный своею волею. Существует много способов такого перевоплощения, но наиболее известный, это когда колдун ночью, в полнолуние, втыкает один или несколько ножей в землю и перепрыгивает их, кувыркаясь. Ежели нож один, то нужно кувыркнуться три раза, ежели три, то достаточно и одного. Существуют разные мнения насчет того, как следует втыкать те ножи: остриями вверх или землю. Один древний старец поведал мне, что для перевоплощения применяются специальные ножи с двумя остриями и рукояткой посередине. Сковать те ножи должен кузнец Великим Постом в полнолуние, иначе действовать не будут. Неясно, освящают такие ножи в церкви или колдун наоборот читает над ними свои бесовские заклинания — мнения на сей счет существуют прямо противуположные.
Ежели «зачарованные» оборотни весь срок своей порчи пребывают в одном виде и теле, то «вольные» меняются. Поначалу они выглядят так же, как и обычные волки. Но стоит «вольному» в обороченном виде зарезать скотину или человека, как он начинает чернеть и увеличиваться размером — до тех пор, пока не станет формами и весом в своих прежних человеческих пределах. Поелику колдуны в своем природном естестве нередко бывают велики ростом и грузны, то «вольные» оборотни, достигшие размеров человеческого естества, нередко огромны и страшны. Их еще называют «зрелыми».
«Зрелые» оборотни особенно опасны. Перевоплотившись в волка для нанесения вреда роду человеческому, колдун, умышленно или нечаянно убивший животное или человека в обороченном виде, уже не может остановиться и продолжает убивать, после каждой жертвы своей становясь чернее мастью и более тяжелого веса. Ежели ранее колдун мог перевоплощаться или нет по своему желанию, то в «зрелом» виде он уже не может остановиться и оборачивается каждую ночь. Неутолимая жажда крови мучит его, он рыщет по селам и весям, ища свои жертвы. Такие оборотни способны обезлюдить целое село и даже край, поелику с их появлением люди бегут прочь из таких мест…
Убить «зрелого» оборотня в отличие от обычного крайне тяжело. Ни пуля, ни рогатина, ни другое оружие его не берут, то есть не причиняют вреда. «Зрелого» оборотня можно застрелить из ружья пулей, отлитой из серебра особым способом и при сопровождении этого действа специальными заклинаниями. Стрелок должен попасть этой пулей оборотню прямо в сердце, что чрезвычайно затруднительно, учитывая, что оборотень появляется только ночью и не любит изображать из себя мишень. Еще оборотня можно заколоть специальным ножом, который применяется для перевоплощения. Но нужно, чтобы таким ножом ранее обязательно воспользовались по назначению, тогда в нем появляется необходимая для убиения оборотня сила. Однако трудно представить смельчака, который, взяв такой нож, выйдет на смертельный поединок с исчадием ада. Еще, как говорят, «зрелого» оборотня может убить другой, «вольный», то есть колдун колдуна. Известно, что колдуны не любят друг друга и соперничают. Но были ли такие случаи, неизвестно.
Горе тому краю, где появится «зрелый» оборотень! Великая беда…»
* * *
Я откладываю в сторону хрупкие серые листы старой рукописи. Пора мне завершать…
Поездка в Горку так изменила мою жизнь, что не знаю, с чего начать. Наверное, с самого последнего. Я стал кандидатом наук, защитив ту самую, недописанную мной год назад диссертацию. Должен признаться, что де-факто дописал ее за меня Владимир Петрович Павленко. (Стыдно мне! Стыдно.)
— Негоже тебе сейчас без степени! — возразил Павленко в ответ на мои робкие извинения. — К тому же работы у тебя — воз, — и добавил с гордостью: — Если бы каждый мой аспирант совершал такие открытия…
Хотя тема диссертации никак не связана с находкой в Горке, защита прошла по выражению Стаса «со свистом». Никто из членов ученого совета не решился бросить мне черный шар, потому что это означало бросить его в лицо Павленко. Чтобы устроить традиционный кандидатский банкет, мне пришлось продать «эскорт», выменянный когда-то впопыхах. И Кузьма подарил мне темно-синюю «омегу» — такую же, какая была у меня до поездки в Горку. Только поновее. Я пробовал отказаться, но он так свирепо глянул, что я разом умолк.
Работы по научному описанию горкинского клада у меня, действительно, случилось так много, что пришлось уволиться из архива и перейти преподавателем в университет. Тем более что заниматься прежним левым бизнесом с родословными стало не с руки: что нормально было для рядового историка, выглядело иначе для автора величайшего научного открытия. От голодной смерти, что грозила мне, как простому преподавателю, меня неожиданно спасло правительство Польши, выделившее перспективному ученому после первой же его публикации о кладе Чишкевича небольшой грант. Узнав об этом, профессор Павленко побагровел и куда-то сходил. После чего грант мне выделило и наше правительство. Так что в этом году я живу не бедно. В будущем? До будущего еще надо дожить…
