— Не выдумывай. Ничему ты не будешь мешать, так как ничего не будет, — я почти покраснела.
Гермес улыбнулся, и лег на свою кровать. Через минуту оттуда послышалось сонное сопение.
Зевс расплел мою косу, повернул меня к себе лицом и заглянул в глаза.
— Я тебя люблю! — сказал он.
— И я тебя люблю! — я улыбнулась.
Мы еще немножко поцеловались, а потом, обнявшись, заснули.
Гермес
Мне так и не удалось найти Натти. Она удачно спряталась, не пользуется своей силой. Знает, что так я ее найду. Уже семь месяцев я ее ищу в каждом уголке мира, но Натти нигде нет.
Тогда в зале я увидел всю ее боль. Я предупреждал Натти, но она никогда не слушалась советов. Никогда никому не покорялась. Любила, была нежной и ласковой, но силой, против воли, ее, ни к чему не заставишь. Она наоборот покажет свой характер.
Я удивлялся тому, как смело она говорит с Зевсом. Мы боги, его родные, боялись рассердить Зевса. А Натти нарочно вызывала его гнев. И лишь ей одной это разрешалось. А тот случай с молнией? Я как раз переправлял еще одну душу умершего в подземное царство, как почувствовал гнев Зевса. У меня даже волосы на коже поднялись по стойке смирно. Что могло его так рассердить? А потом я узнал, что Натти рассердила Зевса, и он ударил ее молнией. Посейдон, что стал свидетелем этого события, три дня был в шоковом состоянии, никакие антидепрессанты не помогали. Такого гнева от Зевса никто не видел. А еще больше удивляло то, что Натти осталась живой. Сначала она удивила всех, кроме Зевса, когда научилась материализовать вещи, потом, когда впервые перенеслась и имела при этом золотое сияние, сияние Зевса, а тем более выжила после молнии такой силы. Любой бог после такого провел бы без сознания дня четыре, от простого смертного ничего бы не осталось, а Натти должна была умереть. Но Натти выжила, хотя пробыла без сознания три месяца. Она же не богиня. Или это не так? Зевс подарил ей вечную жизнь и неуязвимость, но таких возможностей у нее не должно быть.
А Зевс? Он влюбился. Он и раньше увлекался женщинами. Но в случае с Натти, это была настоящая любовь. Натти мне понравилась, еще при первой встрече, в зале. Красивая, стройная и было в ней еще что-то такое. Незаметное и скрытое. Потому интерес Зевса к ней я понял — снова очередное увлечение. Но дальше стало происходить странное. Он подарил ей вечную жизнь, а потом начал грустить по ней. Со дня в день, из года в год, все эти два тысячелетия он оставался холодным и жестоким, как и всегда, но в моменты, когда думал, что его никто не видит, он выказывал всю свою грусть. Натти возвратилась в свое время, а Зевсу с каждым днем становилось хуже, он грустил без нее. Когда мы наконец-то дожили до времени Натти и нашли ее, среди миллиардов людей, Зевс удивил всех. Он был счастлив, относился к Натти с трепетом, нежностью, прислушивался к ее желаниям, утешал ее, когда она плакала за Ахиллесом. Зевс мучил себя, но любил и терпел. Он надеялся, что настанет время, когда Натти полюбит его, ведь впереди целая вечность. Но Натти было больно из-за потери Ахиллеса. Зевс оживил его сразу же после того как отправил Натти в ее время, но так и не сознался ей в этом. Почему он так сделал? Эгоистично, но его можно понять. Он любит и не желает делиться.
А потом в день солнцестояния, Натти была такой красивой и счастливой, она не знала, какой подарок ее ожидает. И ее боль. Я почувствовал ее, как собственную. Такой боли я не выдержал бы, а Натти даже не заплакала. Она возвратила подарки двух ее любимых и исчезла.
После того, как Посейдон рассказал Зевсу, что видел Натти на месте прежней Трои, я второй день ищу ее, постоянно увеличивая радиус поиска. Далеко она не могла убежать. Я ощутил, что Натти использовала свою силу, и мигом помчал туда, но ее не было. Она исчезла.
Я продолжил свой поиск, но вдруг почувствовал сигнал тревоги. Кто-то напал на Олимп. Я переместился туда. Боги бились с какими-то чудовищами. Аид наносил удары Зевсу мечом. Я увидел, как по руке Зевса побежала кровь. Этого просто не могло быть, если только Аид не нашел меч титанов. Зевс быстро слабел. Он увидел меня.
«Убегай! Найди Натти. Пусть она не возвращается. Пусть убегает на остров. Она знает какой. Убегай!» — прозвучал голос Зевса в моей голове.
Я исчез, покинув моих родных. Я убежал. Аид послал за мной своих подручных. Они несколько раз чуть меня не поймали, были очень близко, но мне удавалось убежать. Я продолжал искать Натти, не забывая сосредоточиваться на бегстве. Это забирало много сил.
Я едва убежал от преследователей, спрятавшись в мусорном баке. Тайник не из приятных. Вдруг я почувствовал странное дрожание во всем теле. В голове прозвучал крик Натти. Ох, как же она меня назвала. Натти во всей своей красоте и гневе. Я ощутил, что куда-то падаю и уже в следующий миг лежу лицом вниз с полным ртом песка. И что я слышу? Робкий вопрос Натти:
— Э, ты живой?
Какое там живой? Я умер и снова воскрес. Я чуть не плакал от радости, что вижу Натти. Мою Натти.
Зевс тоже был с ней. Я долго смеялся над ее рассказом об освобождении Зевса. Натти была счастливой. Снова. Она сделала свой выбор, и я рад. Она должна быть счастливой.
Натти
Я проснулась, когда солнце еще не взошло. Осторожно освободилась из объятия Зевса, и в последний раз глянув на двух богов, я исчезла.
Я появилась в зале. Глаза были распухшие от слез, волосы распущены. Аид, увидев меня, удивился. В той же миг, меня схватили за руки. Глупые, я не планирую бежать. Я обмякла в руках охранников. Они отпустили меня и я, упав на колени, расплакалась.
Аид и Ахиллес, а он стоял возле бога, смотрели на меня нахмурившись и с недоверием.
— Почему ты пришла? И где мой дорогой братец? — спросил Аид, в его голосе слышалось удовлетворение от увиденного.
— Он … он умер! — я зарыдала.
Точно, во мне умерла актриса. Даже две.
Я села, вытирая слезы. На лице Ахиллеса отразилась жаль, он жалел меня. Аид улыбался.
— И ты пришла сказать мне об этом? — спросил бог.
— Нет… мне некуда больше идти.
Мне нужно было поступать в театральный. Такой дар пропал.
— Значит, ты пришла умолять меня принять тебя? — Аид прищурился.
— Да.
— Умоляй.
Я на коленях поползла к его ногам и обняла их, прижавшись. Это общераспространенный жест мольбы.
Переломала бы!
— Хорошо, — удовлетворенно ответил Аид. — Принимаю.
— О, благодарю, благодарю.
Подавись гадюка!
— Ахиллес, отведи мою … гостю в комнату и проследи, чтобы ей было удобно, — сказал Аид, а его взгляд говорил: «чтобы не убежала».
